Алексей Биргер - Властелин огня

• Название: Властелин огня
• Автор: Алексей Биргер
• Издательство: Глобулус
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2009
• ISBN: 5-94851-046-8

Предприятию грозит банкротство. Директор в панике. Люди рискуют остаться без работы. Невозможно добиться нужного качества стали. И вот появляется он... Один перелив огненной реки мог рассказать ему больше, чем исследования лучших специалистов со всеми их химическими анализами. Властелин огня, или стальной дух, появляется, когда приходит беда. Но только истинный Мастер способен призвать его...

---

- Я там был очень давно, - объяснил он. - Я не знаю, как там сейчас. Может быть, совсем непохоже на то, что я видел когда-то.

- А-а-а, понятно. Так бы и сказал!

- Я так и говорю. - Он ответил мне без обиды, без раздра­жения, без усталости от моих вопросов. Можно сказать, обозначил факт - и все.

Мы вышли на реку. Вдоль берега сверкали разноцветные фонарики, вокруг большой проруби, очищенной от наросшего за сутки тонкого льда, горели прожекторы, из палаток доносилась музыка, а чуть подальше, на отгороженном, чтобы никто не улетел с разбегу в прорубь, катке кружилось множество конькобежцев. Среди них я разглядел Ваську и пожалел, что не взял коньки.

У проруби прохаживался местный батюшка, здоровенный и бородатый. Он всего года три как к нам приехал, во вновь открытую церковь на восточном берегу.

- Эй! - взывал он. - Кто еще хочет окунуться в самую свя­тую воду в году? Кто еще хочет смыть грехи всего года?

Из проруби выбрался очередной «морж», и в воду сразу полезли мужик и баба, оба довольно объемные. Окунувшись, они вылезли и сразу убежали в палатку, прихватив свою одеж­ду, и еще трое или четверо человек стали раздеваться у края проруби.

- Вот! - показал я. - Знаешь, очень хочется окунуться, но при этом жутко страшно!

- Такое бывает, - сказал Ковач, ступая на лед.

Я последовал за ним, и мы подошли к проруби.

- Значит, надо окунаться? - спросил Ковач.

- Нет, - я немного растерялся, - не обязательно. Просто это здорово! Наверное, здорово, если решиться.

Ковач кивнул и, подойдя к краю проруби, стал раздеваться. Он разделся до плавок, и его тело на морозе смотрелось абсолютно литым. Не сказать, что у него бугрились мускулы - таких мускулов, как у культуристов, у него не было. Скорее он был похож на дельфина или космическую ракету - на нечто обтекаемое и при этом неудержимое в своей мощи.

Раздевшись, Ковач спокойно подошел к лесенке и без коле­баний стал спускаться к воде.

- Вот герой! - провозгласил священник. - Посмотрите на этого героя!

Ковач повернул голову, кивнул ему и, оттолкнувшись от лесенки, погрузился в воду.

И сразу же исчез с головой! Кто-то ахнул, а кто-то и вскрикнул от испуга. Священник застыл с крестом в поднятой руке, и мне показалось, что сквозь морозный румянец на его лице проступила бледность.

Но буквально через несколько секунд Ковач вынырнул. Он уцепился за перила лесенки и вылез из воды.

Батюшка протянул ему крест, и Ковач этот крест поцеловал, чуть помедлив. Впечатление было такое, будто он засом­невался или припоминал, что нужно делать.

- Ты бы так не пугал… - с укоризной сказал священник.

Ковач взглянул на него с недоумением, странными своими глазами, и ответил:

- Я никого не хотел пугать. - И повернулся ко мне. - Давай!

Я уже раздевался. Оказаться трусом перед Ковачем мне, как вы понимаете, совсем не хотелось.

Мороз сразу взял меня будто в тиски и заполз под кожу. Я поспешил к лесенке, спустился к самой воде, держась за перила, потрогал воду пальцами ноги ... Ух, жутко! Решившись, я крепко ухватился за самый край низких перил и прыгнул!

Вода сперва обожгла меня, а потом сделалось даже хоро­шо. Но задерживаться я не стал и, подтянувшись, выпрыгнул наружу.

- Хватай одежду и беги в домик греться! - сказал батюш­ка, подавая мне крест, который я торопливо чмокнул. - И ты тоже беги! - обратился он к Ковачу. - Не стой на морозе после купания, застудишься!

- Спасибо, - сказал Ковач. - Я не застужусь.

А я уже был в дощатом сборном домике. Здесь было до­ вольно тепло - или так казалось после купания. Во всяком случае, сюда была проведена отводка от основного кабеля, идущего к фонарикам, и к ней подключены два электро­обогревателя. Помощники священника (дьяконы, кажется) выдавали всем купающимся либо по стаканчику подогрето­ го кагора, либо по полстаканчика водки, да еще предлагали шоколад, разломанный на мелкие кусочки. Я выпил теплого кагора и взял один такой кусочек шоколада, а потом стал быстро одеваться, стараясь держаться поближе к электрообогревателю.

Когда я вышел из домика, Ковач уже оделся. Какой-то му­жик что-то шептал священнику на ухо, а священник поглядывал на Ковача с любопытством и уважением.

Видимо, священнику объясняли, кто это такой.

- Здорово, да? - сказал я Ковачу.

- Здорово, - согласился он. - Пойдем?

- Пойдем, - кивнул я.

После ледяного купания и горячего кагора с шоколадом меня совсем разморило, и было такое ощущение, что я могу заснуть на ходу.

Народ вокруг продолжал веселиться, а мы пошли назад.

- Я завтра опять к тебе зайду, ладно? - спросил я.

- Заходи, - согласился он. - Правда, я могу быть на заводе ... Но ты же увидишь.

- Знаешь, - сказал я, - очень хорошо, что ты приехал в наш город.

Он, как это часто с ним случалось, ничего не ответил.

Глава четвертая УНИЧТОЖЕННЫЙ «ФОРД»

И пошел день за днем. Ковача я видел мало, потому что он все вре­мя пропадал в мартеновском цехе, возвращаясь в свой «инженерный дом» лишь к ночи. Правда, зага­док он мне задал достаточно, и я днями напролет размышлял над ними, строя самые фантастические догадки, кто же он такой и что успел повидать в своей жизни. В один из вечеров, оказавшись дома, Ковач рассказал мне (точнее, я вы­ тянул это из него, после каждого его односложного ответа задавая новые и новые вопросы), что он был не только в Америке, но и во многих других странах. Однако рассказывать про эти страны он не очень умел.

Мы с Машкой почти каждый день встречались, гуляя с собака­ми, но я так и не набрался духу заговорить с ней о том, что меня тревожило. Может, я откла­дывал бы и откладывал этот разговор, но получилось так, что она сама заговорила на эту тему.

- Ты знаешь, - сказала она, - я вчера поймала удобный мо­мент, чтобы расспросить отца о Коваче. Сказала, мол, он уже знаменитостью стал и все им интересуются.

- И что отец? - спросил я.

- Можно сказать, отмахнулся. Буркнул, что пока сам еще не разобрался, что он собой представляет, но видно, мол, мужик он порядочный. Хотя ... Ну, я привязалась к этому «хотя». Он и рассказал мне, предупредив, что я могу не понять. Но я все поняла. Не знаю, почему взрослые считают, что какие-то вещи нам недоступны.

- Так что ты узнала?

- Понимаешь, отец считает, что тот Александр Ковач который работал у нас в военные годы, это отец или дед нашего Александра Ковача. Потому что странно получается, что спустя много лет на том же самом производстве появляется сталевар с теми же именем и фамилией. И еще выясняется, что отец теперешнего Ковача знал Мезецкого да и некоторых других старых работников. Он говорит, по рассказам родителей. И скорее всего, Ковач приехал сюда, когда в Казахстане ему стало совсем плохо, потому что наш город ему почти родной. А уехали его родители, решил мой отец, после какой-то истории, потому что с тем, прошлым Александром Ковачем была какая­ то странная история, его то ли арестовали, то ли расстреляли. В архивах отдела кадров сохранилась только отсылка к лич­ному делу, а само личное дело в сорок шестом году «органы» изъяли. Ты понимаешь, что это значит?

- Понимаю, - сказал я, припоминая разговор с Яковом Ни­кодимовичем.

- Ну так вот. Отец обратился в архивы «органов» и по­просил дать ему личное дело того Ковача для ознакомления. А ему ответили, что оно недоступно.

- И? ..

- Вот тебе и «и»! Что может быть такого в этом деле, чтобы оно и сейчас оставалось секретным?

- А может, оно не секретное? Может, им просто лень его было искать? - предположил я.

- Не знаю. Но странно все это ...

- Да, странно.

Я старался сложить хоть какую-то картинку из того, что мне было известно. Сначала Ковач был «героем труда». Потом его хотели арестовать как «американского шпиона». Интерес­ но, откуда они взяли, что он именно американский шпион, а не чей-то еще? Ковач рассказал мне, что был в Америке, но очень давно, что Америка, мол, уже совсем стала другой страной, непохожей на ту, которую он видел ... Могли его записать в шпионы за то, что он побывал в Америке? Но тогда, получается, Ковач побывал там больше пятидесяти лет назад! Сколько же в таком случае ему лет? А если он побывал в Америке с отцом, которого потом за это арестовали, то ... Все равно, даже если считать, что Ковач повидал Америку пятилетним (будь он еще младше, он вряд ли что-нибудь запомнил бы), ему должно быть сейчас около пятидесяти! А выглядит он лет на тридцать максимум. Или он так хорошо сохранился?

И не надо забывать, что в сорок шестом году на производстве произошло какое-то крупное ЧП, какая-то трагедия, и эту трагедию напрямую связывали с Ковачем. Стоило понимать так, что он сам погиб, когда пришли его арестовывать ...

Но в этой картинке, которую я пытался сложить, еще оставались и вопросы, и белые пятна, поэтому я решил пока не делиться с Машкой моими выкладками, а спросил: