Антон Чехов - Том 25. Письма 1897-1898

• Название: Том 25. Письма 1897-1898
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1979

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

В седьмом томе печатаются письма Чехова с июня 1897 по декабрь 1898 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Погода, кажется, не станет лучше. Придется скоро покинуть эти милые места и отправиться куда-нибудь на юг, через Париж, конечно. Поеду на Ривьеру, потом, должно быть, в Алжир. Домой не хочется.

Здесь Поляков* с семейством. Гевалт! Русских очень, очень много*. Женщины еще туда-сюда, у русских же старичков и молодых людей физиономии мелкие, как у хорьков, и все они роста ниже среднего. Русские старики бледны, очевидно изнемогают по ночам около кокоток; ибо у кого импотенция, тому ничего больше не остается, как изнемогать. А кокотки здесь подлые, алчные, все они тут на виду — и человеку солидному, семейному, приехавшему сюда отдохнуть от трудов и суеты мирской, трудно удержаться, чтобы не пошалить. И Поляков бледен.

Пишу сии строки в 8 час. утра. Пасмурно. Напишите, как доехали и что нового. Анне Ивановне, Насте и Боре поклон и привет.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 11 (23) сентября 1897*

2103. М. П. ЧЕХОВОЙ

11 (23) сентября 1897 г. Биарриц.

В моем столе, в одном из правых ящиков, кажется в среднем, хранится рецепт на очки, подписанный Радзвицким. Пожалуйста, найди его и пришли в письме*.

Что нового? Какова у Вас погода? Здесь погода неважная.

Всем кланяюсь и желаю благополучия. Здесь В. А. Морозова и Соболевский. Видаюсь с ними каждый день. Если Лика поедет в Париж, то пусть телеграфирует мне из Берлина или, еще лучше, из Ганновера. В Ганновере поезд останавливается как раз около телеграфа.

Antoine.

11 сент.

На обороте:

Russie via Moscou. Лопасня, Москов<ской> губ.

Марии Павловне Чеховой.

Гольцеву В. А., 14 (26) сентября 1897*

2104. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

14 (26) сентября 1897 г. Биарриц.

Здравствуй, милый друг Виктор Александрович! Я был в Париже, теперь в Биаррице. Когда погода испортится, уеду отсюда опять в Париж (здесь климат очень здоров, особенно в Moulin rouge), из Парижа куда-нибудь на юг. Черкни 2–3 строчки: что нового? Скажи Инноцентию Федоровичу, чтобы он через Лионский кредит по телеграфу выслал мне тысячу рублей* (Biarritz, hôtel Victoria, Antoine Tchekhov — если он напишет мою фамилию иначе, то здесь придерутся и не скоро выдадут деньги). Всё благополучно. Ежедневно видаюсь с В. М. Соболевским, который в купальном костюме похож на Петрония. Кланяйся Вуколу и не забывай меня в своих молитвах*. Буду еще писать.

Обнимаю и жму руку.

Твой А. Чехов.

14 сент.

На обороте:

Russie. Moscou. Москва. Брюсовский п., д. Вельтищевой.

«Русская мысль». Виктору Александровичу Гольцеву.

Чеховой М. П., 14 (26) сентября 1897*

2105. М. П. ЧЕХОВОЙ

14 (26) сентября 1897 г. Биарриц.

14 сентябрь. Погода теплая, как у нас в июле. Всё благополучно. Скажи дома, что «Мировые отголоски», которые высылает мне отец, я получаю аккуратно. Здесь живется очень дешево. Комнату, стол весьма обильный (кофе, завтрак, обед) я получаю за 14 франков в день — и это в лучшем отеле. Что касается белья, галстуков, чулков, шляп, то всё это в Париже поразительно дешево, и я очень рад, что всё свое добро оставил дома. Если б ты видела, какой у меня хорошенький цилиндр! Здесь всё так изящно и выглядит мило, и всё так дешево, что руки чешутся и лезут в карман за деньгами.

Кланяйся всем.

Твой Antoine.

На обороте:

Russie. Moscou. Москва. Марии Павловне Чеховой.

Каретная Садовая. Женская гимназия Л. Ф. Ржевской.

Павловскому И. Я., 15 (27) сентября 1897*

2106. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

15 (27) сентября 1897 г. Биарриц.

Дорогой Иван Яковлевич, я ничего не имею против меблирован<ных> комнат*; было бы не очень высоко и ничто бы не стесняло меня в моих правах уходить и приходить когда угодно. О том, когда приеду в Париж, телеграфирую, но… не надоел ли я Вам? Ведь Вы работаете, а я веду праздную жизнь — это должно неприятно раздражать Вас. Очень, очень боюсь надоесть Вам. Погода чудесная, не скучно. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

27 сент.

Хотяинцевой А. А., 17 (29) сентября 1897*

2107. А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ

17 (29) сентября 1897 г. Биарриц.

Вы, многоуважаемая художница, спрашиваете, тепло ли здесь. В первые дни, когда я приехал сюда, было холодно и сыро, теперь же мне жарко, как в моей духовой печке*. Особенно жарко бывает после завтрака, который состоит из шести жирных блюд и целой бутылки белого вина. Самое интересное здесь — океан; он шумит даже в очень тихую погоду. С утра до вечера я сижу на grande plage’е[8], глотаю газеты, и мимо меня пестрою толпою проходят министры, богатые жиды, Аделаиды*, испанцы, пудели; платья, разноцветные зонтики, яркое солнце, масса воды, скалы, арфы, гитары, пение — все это вместе взятое уносит меня за сто тысяч верст от Мелихова.

Когда же Вы в Париж? Там хорошо теперь.

На днях в Байоне происходил бой коров*. Пикадоры-испанцы сражались с коровами. Коровенки, сердитые и довольно ловкие, гонялись по арене за пикадорами, точно собаки. Публика неистовствовала.

Здесь К. Маковский. Пишет дам.

Будьте здоровы. Поклонитесь Вашей матушке и брату и поминайте меня в своих молитвах. Спасибо за письмо.

Ваш А. Чехов.

17 сент.

На конверте:

Russie. Moscou. Москва. Сивцев Вражек, <дом Са>рандинаки,

Александре Александровне Хотяинцевой.

Мизиновой Л. С., 18 (30) сентября 1897*

2108. Л. С. МИЗИНОВОЙ

18 (30) сентября 1897 г. Биарриц.

18 сент.

Милая Лика, Ваше письмо получил вчера и, конечно, был очень порадован*. Вы спрашиваете, тепло ли мне здесь, весело ли. Пока мне хорошо. По целым дням я сижу на солнышке, думаю о Вас и о том, почему Вы так любите говорить и писать о кривобоких; и подумавши, я решаю, что это Вы оттого, по всей вероятности, что у Вас у самой бока не в порядке, Вы хотите дать понять это и понравиться.

Здесь очень тепло, жарко даже, но это будет продолжаться недолго, и не сегодня-завтра я почувствую себя как в Мелихове, т. е. не буду знать, куда мне уехать. Всем сердцем моим стремлюсь в Париж, но там скоро начнется сырая осень, меня погонят оттуда, и, должно быть, придется ехать в Ниццу или в Больо, что возле Ниццы. Если будут деньги, то из Ниццы через Марсель поеду в Алжир и в Египет, где я еще не был. А Вы когда же в Париж? Когда бы Вы ни приехали, во всяком случае дайте мне знать, я приеду на вокзал встретить Вас. Встречу Вас очень любезно и буду стараться не замечать Вашего кривого бока и, чтобы доставить Вам истинное удовольствие, буду говорить с Вами только о сыроварении.

Для упражнений на французском языке я завел себе здесь француженку, 19 лет. Зовут ее Марго. Извините меня за это, пожалуйста.

Вы правы, письма доставляют здесь немалую радость — и потому, прошу Вас, пишите мне побольше*. Почтовые расходы я возвращу Вам, если Вы этого пожелаете. Верьте, что я ценю в женщинах не одну только Reinheit[9], но также и доброту. До сих пор Вы, насколько мне известно, были очень добры: Вы писали моим друзьям* нежные, длинные письма; распространите же и на меня эту Вашу доброту. У моих друзей, по прочтении Вашего письма, обыкновенно являлось неудержимое желание писать о сыроварении и купать детей в цинковой ванночке; не знаю, чем объяснить это! Что касается меня, то Ваше последнее письмо подействовало на меня самым облагораживающим образом: я почувствовал себя чистым.

Пишите же. Что нового? Что Сашечка Филе*? Что Володя* с бакенами (с у….ми) и со своей визгливо-хихикающей супругой? Бываете ли у Вашей подруги, пожирательницы молодых художников*? Удивительно, как действует постоянное пребывание под каланчой! Очевидно, близость пожарной команды горячит кровь, и от увлечений не спасают даже седины. Лика, берегитесь каланчи! О. П. Кундасова может Вам порассказать кое-что на этот счет; она слышала кое-что от д-ра Флоринского*.

Итак, позвольте ждать от Вас длинного, длинного письма. Кланяйтесь Маше, В<иктору> А<лександровичу>.

Жму Вашу руку и остаюсь Вашим неизменным почитателем и поклонником.

А. Чехов.

Гольцеву В. А., 20 сентября (2 октября) 1897*

2109. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

20 сентября (2 октября) 1897 г. Биарриц.

Милый Виктор Александрович! Сегодня пришла твоя телеграмма*: «K. absent, L. reviendra lundi»[10]. Так как погода здесь испортилась и мы (т. е. я и Соболевский) решили уехать в Ниццу, то я послал такой ответ: «Envoyez Nice»[11]. На случай, если эта моя телеграмма* не дойдет или будет не понята, сим извещаю, что я уезжаю в Ниццу, куда и благоволи адресоваться впредь. В Ницце есть отделение Créd<it> Lion<nais>.