Ярослав Бабкин - Ожившие пешки

• Название: Ожившие пешки
• Автор: Ярослав Бабкин
• Жанр: Фэнтези

Аннотация: Это третья часть истории

---

Она снова отвернулась.

— Вы что-то знаете о судьбе моей подруги. Скажите, что с ней, и я больше не буду вас беспокоить!

— Тише, вы привлечёте внимание стражи, — перебила её Малфрида, — я говорю вам истинную правду, я не знаю, что случилось с вашей подругой. Я была уверена, что она жива и здорова, и находится в этом замке.

— Тогда зачем все эти таинственные намёки?

— Затем, что вы начинаете вмешиваться в то, что… что… туда, куда вам совершенно не стоит вмешиваться. Остановитесь. Ради вашего же собственного блага. Поверьте мне. Вы ничего не добьётесь, кроме того, что приобретёте крайне могущественных врагов.

— Я не понимаю…

— Вам не надо ничего понимать, госпожа Бетиция, просто верьте мне на слово. Ради вашей сестры я пытаюсь спасти вас от роковой ошибки.

— Я вам благодарна, но полагаю, что вполне способна разобраться в происходящем. Если вы что-то знаете — расскажите мне правду. Ради моей сестры.

— Я не могу… Пожалуйста. Вы лезете прямо в петлю. Подождите немного. Ваша подруга отыщется. Обязательно отыщется.

— Увы, но я не в силах ждать, сложа руки.

Они снова замолчали. Лишь пламя факелов потрескивало под каменными сводами.

— Но я всё равно очень благодарна вам, что вы поговорили со мной, — наконец произнесла Бетиция.

Сидевшая впереди и чуть в стороне фигурка только вздохнула под своим капюшоном.

Девушка-палатин встала со скамьи и решительно зашагала к выходу.

В комнате Бетицию встретили пристальные взгляды. Выражение её лица стало им ответом. Ялмар промолчал, а Лампрехт участливо спросил.

— Ничего?

— Хуже, чем ничего, — ответила Бетиция, — только намёки…

— Правда часто скрывается на самом дне, — вздохнул капеллан, — и за ней глубоко нырять.

— Послушай, Ялмар, я почти не помню эту волшебницу и даже толком не смогла её разглядеть в темноте. Что ты можешь о ней сказать?

Тот задумался.

— Говорят, в южных странах растёт один фрукт. У него толстая зелёная кожура, отвратительно пахнущая и вся покрытая иглами, насколько длинными, что его невозможно даже взять в руки. Но когда он созревает, кожура трескается и спадает, обнажая сочную, целебную мякоть. Эта девушка показалась мне чем-то похожей. Только она ещё не совсем созрела. У неё кожура чернокнижницы, но внутри она другая.

— Ты думаешь, её словам можно верить?

— Сложно сказать…

Бетиция прошлась по комнате.

— Здесь какая-то тайна. Князь говорит, что ничего не знает о Вендис, но в его замке лежит написанное её рукой письмо. Волшебница утверждает, что моя подруга здесь точно была, но предостерегает от того, чтобы я пыталась разобраться. И плюс ко всему Сигибер фактически держит нас под арестом…

— Если в этом деле замешана какая-то серьёзная интрига, — рассудительно сказал Ялмар, — то совет волшебницы трудно назвать плохим. Простым людям не стоит путаться под ногами, когда большие князья играют в свои игры.

— Но она моя подруга! — девушка с отчаянием посмотрела на капеллана.

Тот вздохнул.

— Я бы конечно мог…

— Нет, — покачала головой Бетиция, — это моя подруга, мне и рисковать.

— Дело в том, — словно не заметив её реплики, продолжил Ялмар, — что эскорт волшебницы составляют выходцы из вашей округи. Из городка, окрестных деревень и даже замка Вендран. И за годы, проведённые там, я многих из них хорошо узнал.

— Вот как?

— И капитан её стражи, кроме того, знаком мне по прежней службе в наёмных ротах, ещё до того, как ваша сестра предложила мне место в замке.

Бетиция внимательно смотрела на капеллана. Тот продолжил.

— Капитан сказал мне, что они завтра возвращаются в Бычий Лоб. Я мог бы попросить его взять меня с собой…

— А люди Сигибера?

— Не думаю, что они настолько хорошо запомнили всех прибывших в эскорте волшебницы, чтобы заметить, что их стало на одного больше.

— Но они могут нас спросить, куда ты пропал? — заметил Лампрехт.

— А вы можете пожать плечами и спросить об этом их, — ответил капеллан, — замок велик, и если их стража меня упустила, то вы-то здесь причём?

— Я готова пойти на риск, — сказала Бетиция, — но эта волшебница предупреждала меня о большой опасности, и я не хочу подвергать этой опасности других людей.

— Госпожа Бетиция, — грустно усмехнулся Ялмар, — я пятнадцать лет был капелланом и лекарем в наёмных ротах. Если б каждый раз, когда я подвергался опасности, мне доставалось по медному грошу, я стал бы просто неприлично богат…

— Но что ты сможешь сделать?

— Узнать больше, чем это можете сделать вы, сидя в этой каменной клетке. За стенами замка люди могут быть разговорчивее. Я доберусь до Бычьего Лба и выясню, что там происходит, посплетничаю с местным жителями, возможно, мне удастся разговорить и саму колдунью…

— Хорошо, а мы, тем временем…

— Вы, тем временем, будете сидеть в замке, отдыхать и набираться сил. Чует моё сердце, они нам ещё понадобятся.

Сторожевой замок давно остался позади, вместе с окружившими его шатрами и поднимавшимися в холодное зимнее небо дымами костров. Они миновали лес, мост и небольшую деревеньку, а на горизонте уже темнела громада Бычьего Лба. Но всю дорогу Мольфи оставалась мрачной. Разговор в капелле вывел её из равновесия и навёл на размышления. И размышления эти сложно было назвать весёлыми.

И ещё этот жрец, прибившийся к ним по настоянию капитана Климпа. Тот, видите ли, хорошо его знал… Полдороги они с капитаном весело беседовали, и, судя по доносившимся до неё отрывкам разговора, Климп успел наговорить своему боевому товарищу много лишнего. Мольфи была страшно рада, когда в деревеньке, заметив знаки его сана, какой-то селянин чуть ли не в ноги повалился, умоляя капеллана помочь тяжелобольному.

Этому Ялмару жутко не хотелось оставлять их, но долг перевесил, и когда они с тем мужичком уехали, она вздохнула с облегчением. Не хватало ещё притащить этого любопытного капеллана в замок…

Не удержавшись, она всё таки укорила Климпа за разговорчивость.

Тот посмотрел на неё из-под своих кустистых бровей и ответил.

— Он был нашим лекарем много лет. И он дважды спасал мне жизнь…

Мольфи не стала возражать. Она-то знала капитана по сути всего несколько месяцев. Да, в детстве она его изредка видела в родном городке, но мало ли кого она там видела.

Некоторое время они ехали молча, потом она спросила.

— Ты помнишь тогда, осенью, вы не дали палачу Сигибера увезти меня в Бычий Лоб.

— Помню, — кивнул собеседник.

Они ещё некоторое время ехали молча. Кони шли бок о бок, вдоль покрытых инеем кустов.

— Это потому, что я была вашей землячкой, — сказала она скорее для себя, чем для капитана, — я просто родилась в том же самом городе, что и вы.

Климп снова кивнул.

— А если… если это случится опять? — тихо произнесла она глядя в сторону.

Капитан пожал плечами.

— Ты же не перестала быть нашей землячкой…

Мольфи поджала губы, по-прежнему глядя на несколько одиноких сосен, возвышавшихся посреди заснеженного поля.

— Ты много добилась, — добавил капитан, — старый Торбен может тобой гордиться. Не у каждого дочь становится настоящей волшебницей. И ты была добра к нам, когда привела к Родгару. Ты сохранила наш отряд и убедила Родгара открыть капеллу, чтобы те, кто остался в старой вере, могли помолиться. Люди этого не забыли.

— Это я просто так спросила, — она повернулась и посмотрела на капитана, — просто так…

Тот понимающе улыбнулся в усы.

— Когда приедем, не стоит никому говорить про этого Ялмара… и вообще, — добавила она.

— Хорошо.

— Я хочу поговорить с Родгаром сама… — девушка снова посмотрела на проплывавшие мимо сосны, — у меня появилось к нему несколько вопросов.

Пихты были огромны. В два-три обхвата у земли, они поднимались в небо кудрявыми тёмно-изумрудными колоннами, мягко раскачивавшимися на ветру. Но рядом с башней даже они терялись, вызывая у Ялмара мысли о хвощах, росших на болотце рядом с давно им покинутым родным домом. Он почесал в затылке, разглядывая колоссальную постройку.

— Ты говоришь, ваш прежний целитель убился, свалившись с лестницы, — задумчиво спросил он провожатого.

— Не здесь, вашмилсть, дома у себя, — провожавший его селянин был словоохотлив, — он завсегда меня просил ежли куда ехать. Прошлый раз я его в башню-то отвёз. К больной, значица. На третей день только он и вернулся. И сказал, чтоб я, значит, его снова бы отвёз, когда надо будет. Я, значит, захожу, а он и лежит под лестницей-то. Закоченел уже… А лестница-то тьфу. Ступеней десяток, не боле. И как его угораздило, не пойму. Молодой ведь был, здоровый. Вот значица, каждому на роду написано…

Под его незатейливый и уже четвертый раз за дорогу повторяемый рассказ они подъехали к прилепившимся к основанию башни зданиям. Навстречу выбрался небольшой сухонький старичок, внимательно осмотревший гостей.