Фриц Лейбер - Валет мечей

• Название: Валет мечей
• Автор: Фриц Лейбер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00105-9

Впервые выходящая на русском языке книга `Мечи и Ледовая магия` рассказывает о новых приключениях едва ли не самых популярных в мире фэнтези героев. Фафхрд и Серый Мышелов – северный воин-гигант и юркий хитроумный воришка – бесшабашная парочка, чье неотразимое обаяние, любовь к авантюрам и умение попадать в самые невероятные истории покорили сердца миллионов читателей и принесли их создателю Фрицу Лейберу множество литературных наград.

В `Мечах и Ледовой магии` герои, соблазненные прелестями двух юных дев, преследуя их, оказываются на самой окраине Невона. Тут-то им и предстоит проявить все, на что они способны, так как местные обитатели хоть и разнообразны по виду, но весьма едины в своем стремлении уничтожить незваных гостей.

---

Луна была теперь прямо у нее за спиной. Впереди бежала ее длинная тень. Девочка шагала в том направлении, которое она указывала, – прямо к лунным часам. В небе можно было разглядеть самые яркие звезды: остальные затмевала ночная владычица – луна. С юго-востока надвигалось большое облако, медленно, но верно поглощавшее одно за другим светила ночи.

Вдруг на глазах у девочки легкое облачко отделилось от остальных и двинулось прямо к ней. Оно приближалось значительно быстрее, чем другие облака, неспешно подгоняемые ленивым южным ветерком. Последний лунный луч посеребрил горделиво, точно лебединая шея, изогнутую корму и гладкие борта – ибо это облако и впрямь более походило на судно, нежели на бесформенные водяные испарения, чудесным образом удерживающиеся в воздухе. От странного предчувствия у девочки засосало под ложечкой, ее нежная кожа под туго подпоясанным платьем покрылась мурашками страха, но, съежившись, она все-таки продолжала идти вперед.

Теперь она как раз поравнялась с лунными часами. Их циферблат, там где его не заслоняла тень от стрелки, был весь покрыт местными рунами и какими-то полузнакомыми фигурами.

Воздушный корабль приземлился прямо на траву на расстоянии полета копья от лунного циферблата, повернув к девочке свою изящную корму.

В ту же секунду Пальчики расстелила халат Фафхрда на мокрой траве и улеглась на него так, чтобы край каменного диска скрывал ее от глаз воздушных странников, прибывших на таинственном судне. Она лежала абсолютно беззвучно и неподвижно, не отрывая глаз от бледной кормы призрачного корабля.

Последний осколок луны ушел за горизонт. На противоположной стороне горизонта нарастало предрассветное зарево.

С воздушного корабля донеслись печальные звуки флейты и маленького барабана, исполнявших невыразимо печальную погребальную мелодию.

При первых же звуках музыки откуда-то из сердца корабля выдвинулся и коснулся земли трап, достаточно широкий, чтобы по нему могли идти сразу двое.

Затем в первых лучах рассвета, при звуках нарастающей музыки, на трапе появилась небольшая процессия, во главе которой – одетые, точно пажи, в облегающее черное платье – двигались две невысокие девушки с флейтой и барабаном в руках. Именно эти инструменты и издавали печальные звуки.

Следом за ними, медленно и торжественно выступая по двое, шагали шесть высоких стройных женщин, облаченных в черные капюшоны и одеяния ланкмарских монахинь; сквозь разрезы на их юбках проглядывали разноцветные сорочки.

На плечах они легко и без напряжения несли покрытое черной материей тело широкоплечего узкобедрого мужчины. Замыкала процессию высокая худощавая женская фигура в облачении жрицы Богов Ланкмара, на голове у нее была высокая островерхая черная шляпа с густой вуалью. В руке она держала тонкий длинный жезл, на конце которого ярко горела пентаграмма; женщина чертила в воздухе бесконечные иероглифы.

Пальчики, наблюдавшая за процессией та своего укрытия, не знала этого языка.

Выйдя на луг, вся процессия обернулась лицом к западу. Когда все остановились, жрица повелительно взмахнула жезлом. Звездочка на его верхушке замерла. Девушки-пажи тут же прекратили играть, монахини – маршировать, а Пальчики почувствовала, что не может ни пошевелиться, ни произнести что-нибудь и только глаза по-прежнему повинуются ей.

Монахини сняли тело с плеч и резко опустили его на траву, а затем сдернули покрывавшую его материю.

Теперь тело оказалось вне ее поля зрения, но, как она ни старалась лечь так, чтобы увидеть его, тело отказывалось ей повиноваться, и только холодный пот выступил на ее боках и спине.

Ничего не изменилось и тогда, когда жрица опустила свой жезл.

Одна за другой монахини становились на колени, проделывали с телом какую-то недолгую манипуляцию, которую Пальчики не могла видеть, на краткий миг склоняли к нему головы и вновь выпрямлялись.

Так повторилось ровно шесть раз.

Жрица тронула ближайшую из шести монахинь за плечо своим жезлом и передала ей белую шелковую ленту. Та вновь преклонила колени, а когда выпрямилась, то руки ее были пусты.

Жрица вновь взмахнула жезлом, на этот раз скорее торопливо, чем торжественно, и девушки-пажи заиграли какой-то веселенький мотивчик. Под его аккомпанемент монахини поспешно свернули черное покрывало, которое перед этим столь торжественно несли, вся процессия повернулась кругом, погрузилась на корабль и поставила паруса так же быстро, как я пишу об этом.

А Пальчики все еще не могла пошевелиться.

Тем временем небо заметно посветлело, рассвет был уже близок, и волшебный корабль со своей удивительной командой понесся на запад, как-то сразу сделавшись заметно прозрачнее, а музыка вскоре оборвалась взрывом смеха.

И только тут Пальчики почувствовала, что свобода движений вновь возвращается к ней. Она вскочила на ноги, кинулась вперед и в мгновение ока очутилась у небольшой ложбинки, куда веселые монахини опустили свою ношу.

Там, на ложе из молочной нежности грибов, только что проклюнувшихся из земли, с умиротворенной улыбкой на устах покоился высокий красивый мужчина, известный ей под именем капитана Фафхрда, к которому она испытывала весьма неоднозначные чувства. Он был вдвойне наг, так как волосы на всем его теле были сбриты, за исключением бровей и ресниц, но и те были значительно укорочены. На нем не было никакой одежды, если не считать шести разноцветных и одной белой ленты, переплетавших его обмякший член.

«Памятные сувениры шести любовниц, что принесли его сюда, и их хозяйки или предводительницы», – сказала сама себе догадливая девочка.

Профессиональным взглядом оценив безвольно поникший половой орган и выражение удовлетворения на его лице, она одобрительно добавила: «И любили они его тоже хорошо».

Сначала она подумала, что он мертв, и сердце ее сжалось от горя, но, заметив, что его грудь мерно вздымается и опускается через равные промежутки, она опустилась перед ним на колени и, склонившись к его лицу, ощутила теплое дыхание.

Коснувшись его плеча, она позвала:

– Проснись, капитан Фафхрд.

Его тело было удивительно горячим, но все же не настолько, чтобы навести на мысль о горячке.

Что поразило ее более всего, так это необычайная гладкость его кожи. Его явно брили острейшей восточной сталью – она и не подозревала, что можно брить так гладко. Склонившись над ним в первых лучах солнца, она смогла разглядеть лишь крохотные крапинки, цветом напоминавшие свеженачищенную медь. Еще вчера ей бросились в глаза седые волоски в его гриве. Тогда он вполне заслуживал присвоенное ему Гейл имя «дядюшка». Но теперь – теперь он выглядел совершенно преображенным, помолодевшим на десятки лет, кожа его была столь же гладкой и нежной, как ее собственная. Он продолжал улыбаться во сне.

Пальчики схватила его за плечи и сильно встряхнула.

– Проснись, капитан Фафхрд! – закричала она. – Восстань ото сна! – И тут же, подзадоренная его улыбкой, которая стала казаться ей просто глупой, она ехидно добавила:

– Проститутка Пальчики прибыла для выполнения обязанностей.

Но тут же раскаялась в своих словах, ибо Фафхрд, отвечая на ее энергичное встряхивание, сел, не открывая глаз и не меняя выражения лица. Неожиданно ей стало страшно.

Чтобы дать себе время обдумать ситуацию и решить, что делать дальше, Пальчики встала на ноги и вернулась к лунным часам, где на мокрой от росы траве лежал купальный халат Фафхрда. Она сомневалась, чтобы ему было приятно, если бы кто-нибудь увидел его голым, а в особенности украшенным лентами своих дам. К тому же солнце уже поднялось и в любую минуту могла появиться Афрейт, Сиф или кто-нибудь другой.

– Хотя твои прикидывающиеся монахинями дамы и имели полное право афишировать свою связь с тобой – а ты, как мне кажется, успел продемонстрировать свою нежнейшую привязанность каждой из них, – это вовсе не означает, что я должна им подыгрывать, хотя, признаюсь, их шутка мне по нраву, – сказала девочка вслух, чтобы убедиться, в самом ли деле он спит или просто притворяется. С этими словами она подняла с земли халат и поспешила к нему.

Между тем в голову ей пришло весьма романтическое сравнение Фафхрда с Зачарованным Красавцем – ланкмарским эквивалентом нашей Спящей Красавицы, – прекрасным юношей, погруженным в магический сон, от которого его может пробудить лишь поцелуй той, кто его истинно любит.

Поэтому она решила сопроводить спящего (и странно, даже пугающе помолодевшего) героя прямо к Афрейт для воскрешающего поцелуя.

Ведь, в конце концов, ей вполне определенно дали понять (причем вполне приличные люди), что отношения между ними весьма близкие, а если Фафхрд и забрел случайно к своим лжемонахиням, так что ж, вполне естественно, с каким мужчиной этого не бывает, как говаривала ее мать. Да и напряжение, которое он испытал, руководя поисками пропавшего друга, надо было учесть, а необычная ситуация требует и необычных способов разрядки.