Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!

• Название: Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!
• Автор: Дебора Шонеман
• Издательство: ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9713-5922-7

Хищная светская львица замечена в обществе немолодого хозяина «ресторанной империи»?

Принц с Парк-авеню изменяет невесте с модельками и старлетками? Знаменитый банкир скрывается от налоговой службы в компании красотки секретарши?

Голливудского кумира девушек застукали с юным коллегой? Журналистка, ведущая колонку сплетен в глянцевом издании, не упустит ничего!

Ее охотничьи угодья — гламурные вечеринки и презентации, клубы и дискотеки.

Ее мишени — «богатые и знаменитые». Ее хлеб — скандал. Но однажды жертвой скандала станет мужчина, которого она любит…

---

Челюсть болела, и Тим боялся, что он снова скрипел во сне зубами. Он выкашлял зеленый окровавленный сгусток чего-то и в который раз поклялся себе бросить курить — по крайней мере, до тех пор, пока этот бронхит не пройдет. Не приведи Блейк на вечеринку Бетани, Тим остался бы с другом, и тогда ему не пришлось бы тащить домой эту девицу. Во всем виноват Блейк.

Второй раз Тим проснулся в восемь утра и тут же пожалел, что забыл закрыть жалюзи. Он слишком мучим похмельем, чтобы подняться, и потому, чтобы защититься от льющегося в комнату света, освещающего кучи грязного белья и стопки газет, надел солнечные очки, лежавшие на прикроватной тумбочке. В душе шумела вода; он с трудом вспомнил, что подстилка упоминала о прослушивании на роль в сериале и спрашивала, не знает ли он кого-нибудь на телеканале, чтобы замолвить за нее словечко. По крайней мере, в постели она была хороша. Ему нравятся девушки, которые принимают противозачаточные. Презервативы ему не по вкусу, особенно когда он пьян и у него не стоит. Теперь уже поздно спрашивать, как ее зовут, потому он перегнулся, открыл стоящую на полу сумочку и копался в поисках бумажника или водительских прав. Даниэль Маркс из Квинса, что не вязалось с настоящей сумочкой от Гуччи и липовым британским акцентом. Ей тридцать три года, хотя, кажется, она утверждала, что двадцать восемь. В кармашке лежала его визитка, а рядом аптечный пузырек с таблетками, но прежде, чем он успел прочесть название лекарства, ручка двери ванной комнаты повернулась, так что ему пришлось спешно швырнуть сумочку обратно на пол.

Она вышла из ванной, на ходу вытирая свои короткие осветленные волосы, а Тим удивлялся, почему женщины не стесняются черных корней, выдающих настоящий цвет их волос. Разве смысл окраски не в том, чтобы казаться естественной блондинкой? У девицы, между тем, великолепные торчащие груди. Они почти оправдывают идиотскую татуировку в виде китайского иероглифа внизу спины. Она утверждала, что иероглиф означает любовь, но Тим подумал, что он с тем же успехом мог обозначать и глупость.

— Мне никак нельзя опоздать на прослушивание, — сказала она, а он был уверен, что в таком виде роли ей не видать как своих ушей.

Но она все равно спешно собиралась, носилась по комнате, судорожно складывая свои вещи. Извиваясь, она влезла в красные стринги другой подстилки; вчера Даниэль была в другом (хотя тоже красного цвета) белье. Ее собственные трусики валяются под кроватью. Он не был уверен, что нужно говорить ей об этом — сейчас, когда поверх чужого белья она уже натягивала облегающие черные брюки.

— Хочешь, кстати, пойти, вместе, на день рождения Холли Мэй? — спросила она.

До вечеринки еще две недели, но Даниэль, скорее всего, уже вовсю думала над тем, что бы надеть.

— Конечно, — ответил он, хотя не знал ни ее номера, ни адреса электронной почты и не собирался узнавать.

Однако он был почти уверен, что она сама скоро с ним свяжется. Если она таки заполучит роль, ей понадобится упоминание в прессе, а если нет — полезные знакомства.

— Я кину тебе письмо, — сказала она.

— Великолепно.

Легкое позвякивание цепочки на закрывшейся за ней двери — лучший в мире звук. Сняв солнечные очки, Тим прочел сделанные вчера записи, а потом позвонил на автоответчик Чарли и надиктовал материал с салфеток. Самая лучшая вчерашняя история будет «слепой». Похотливая тусовщица, жаждущая видеть свое имя в печати и публикаций в преддверии грядущей вечеринки в ее честь, поведала, что крутила роман с женатым сенатором, который баллотировался в президенты.

— Мы пару часов покатались по кровати в его гостиничном номере, — шептала она, явно возбудившись от своего секрета. Она тогда еще не была замужем за нынешним мужем. — Но у него не встал.

Тиму так понравился «слепой» материал, что взамен он рассказал тусовщице новость, которую услышал от Даниэль.

— Ничего, ты в хорошей компании, — сказал он, размышляя, изменит ли она с ним своему троллю-мужу, — у Джона Кеннеди-младшего стоял только в туалете гостиницы «Хианнис Порт».

Кейт даже не знала, по какому поводу в магазине «Диор» устраивается прием. Агентша Бутылочная Блондинка утверждала, что там будут раздавать дорогущие туфли, каждая пара которых стоит больше, чем все подарочные сертификаты и пробники вместе взятые, которые Кейт за всю жизнь получила по почте.

— Можно бесплатно взять любую понравившуюся пару, — твердила Блондинка.

Когда же Кейт постаралась разузнать о вечеринке побольше, Бутылочная промямлила что-то о подарках для избранных покупателей. Затем она прислала список «подтвержденных гостей», словно это премьера кинофильма; странно, что на раздаче бесплатных туфель появятся принцессы Парк-авеню — ведь они могут позволить себе любые понравившиеся туфли мира.

— Может, мужья держат их на скромном туфельном бюджете, — предположила Лейси.

Приехав на угол Пятьдесят седьмой улицы и Мэдисон-авеню, Кейт представилась, как делали это Тим и Блейк, которые, к несчастью, на прием «исключительно для дам» приглашены не были:

— Кейт Саймон из «Экзаминер», — выпалила она на одном дыхании, и две блондинистные красотки с папками в руках пропели в унисон:

— Как мы рады видеть вас!

Наверное, существует какая-то закрытая частная школа агентов, где их обучают красить волосы, сгущать искусственный загар и потреблять исключительно диетическую колу, кокаин, сигареты и отварной шпинат.

— Хорошего времяпрепровождения! — снова пропели они, протянув ей список тех принцесс Парк-авеню, что уже прибыли.

Кейт все равно не поняла темы сборища, а, увидев проигрывающего пластинки диджея, запуталась того пуще: в 17:30, в понедельник танцевать или потягивать розовые коктейли не принято. Кейт была голодна как волк, но все равно отказалась от подносов с напитками и суси, боясь заляпать платье.

— Понимаю, — произнесла дама, чье лицо было смутно знакомо Кейт по другой вечеринке. Она наклонилась к Кейт и, словно у старой знакомой, спросила: — И почему они не подают сашими?

Десятки женщин в пиджаках от Шанель и обтягивающих джинсах известных марок рвали обувные коробки, задирали свои тоненькие ножки в воздух и вертелись перед зеркалами. Все без исключения туфли были так прекрасны, что должны бы стоять в музее под стеклянными колпаками. Узкие, украшенные цепочками из драгоценных металлов, тонкой кожи, со шнуровкой сбоку. Кейт стала вспоминать, что же есть у нее в шкафу, что могло бы подойти к такой обуви. Вон те особенно хороши: черные на высоком каблуке. Да к черным на высоком каблуке подойдет все, что угодно! Ей просто необходимы черные на высоком каблуке. Кейт взяла пару, которая шнуруется на обратной стороне голени, словно корсет. От их ценника у нее похолодели руки: восемьсот шестьдесят долларов.

Девушка-продавщица принесла подходящий размер — десятый, ни разу не пошутив насчет того, что у Кейт крупная нога. Туфли слегка жали — чтобы разносить их, потребуется какое-то время. Кейт показалось, что выглядят они хорошо, и она решила надеяться, что выдержит боль, пока не разносит их. Каблук туфель выше, чем Кейт когда-либо носила, и, пройдясь по застеленному ковром полу, она почувствовала себя страусом.

— Просто сдохнуть! — подбегая к Кейт и целуя ее в обе щеки, верещала Бутылочная Блондинка. Она вела себя, словно старшая университетская подруга, которой у Кейт никогда не было, да и не больно-то хотелось. — Они так идут к твоим волосам!

Кейт задумалась над тем, как же черные туфли идут к кудрявым русым волосам, а вслух произнесла лишь с улыбкой «благодарю». Бутылочная Блондинка слащавым голосом попросила Кейт умолить Пола отобрать одну из фотографий с этого приема в раздел фотоотчетов. На другом конце комнаты Кейт углядела Патрицию Каллен — та примеряла пару красных кожаных сапожек. Видимо, вечеринка была устроена в рекламных целях. Ей хотелось, чтобы было хоть что-то в этом событии достойное — ну пусть бы даже объявление, что часть выручки пойдет на благотворительность. Однако в зале витает дух ничем не замутненного материализма.

— Трудишься в поте лица, Кейт?

От удивления, что кто-то здесь знает ее по имени, Кейт подскочила. Это Брендовая Шлюха — журналистка «Экзаминер», пишущая о моде, которая, чтобы вызвать в окружающих зависть, будто ненароком показывала всем нашивки на ее вещах с именами дизайнеров. Брендовая Шлюха попыталась улыбнуться, но ее перекачанные силиконом губы застыли в гримасе, на которую больно было смотреть. У нее на руке болтался пакет, в котором аж три коробки с обувью, а рядом — невысокая рыжеволосая худая девушка, по носу которой щедро разбросаны веснушки. Ногти у рыженькой были обгрызены, а сама она рассказывала в мобильник, что отхватила синие замшевые сапоги за три с половиной тысячи долларов.

Брендовая Шлюха представила рыжую как Робин Пирс из «Дейли метро», и Кейт сразу вспомнила это имя.