Фриц Лейбер - Мечи в тумане

• Название: Мечи в тумане
• Автор: Фриц Лейбер
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-352-00156-3

Настоящее издание открывает знаменитую эпопею американского фантаста Фрица Лейбера «Сага о Фафхрде и Сером Мышелове»; знакомит читателя с двумя неунывающими приятелями – варваром-северянином по имени Фафхрд и коротышкой по прозвищу Серый Мышелов. Задиры и отчаянные рубаки, авантюристы и искатели приключений – два друга странствуют по удивительным землям мира Невона, бьются с чудовищами и колдунами, любят и ненавидят.

---

Однако Фафхрд уже двинулся дальше, поэтому разглядеть кораблик подробнее Мышелов не успел. Он вступил в левую зону мрака. Северянин в правую…. Откуда ни возьмись, перед Мышеловом появились два синюшных типа, каждый из которых был вооружен двумя кинжалами с волнообразными клинками. По косицам и шаркающей походке Мышелов сразу определил, что перед ним матросы, однако оба они были обнажены и без всякого сомнения давным-давно мертвы – об этом говорил нездоровый цвет их кожи, толстый слой жидкой грязи на лицах, на которую они не обращали ни малейшего внимания, закатившиеся глаза, так что были видны лишь белки да узенькие полоски радужной оболочки, а также тот факт, что их волосы, уши, равно как и другие фрагменты внешности, были несколько обглоданы рыбами. За ними на коротких паучьих ножках ковылял, размахивая кривой саблей, карлик с чудовищной головой и жабрами – настоящий ходячий эмбрион. Его большие круглые глаза тоже закатились, однако Мышелову, выхватившему Скальпель и Кошачий Коготь, было от этого не легче: вся троица уверенно наступала на него, а когда он попытался было проскользнуть мимо, тут же преградила путь.

Мышелову хватало своих забот, и в этот миг ему было не до приятеля. А между тем Фафхрд, двигаясь по кромке зоны чернильного мрака мимо стоявшей вертикально каменной глыбы высотой в человеческий рост, вдруг увидел, как чуть дальше из черноты, словно гигантские змеи из логовища, вынырнули восемь толстенных, мускулистых, усыпанных присосками щупалец громадного осьминога. Стоило морскому чудищу задвигаться, как оно тут же заиграло всеми оттенками фиолетового цвета, пошло желтыми полосами, и Фафхрд увидел наводящие ужас глаза размером с тарелку, хищный клюв, напоминавший нос перевернутой лодки, а в каждом щупальце гада, как ни странно, было зажато по мечу с широким лезвием.

Выхватив меч и топор. Северянин отступил к вертикальной зазубренной глыбе, но два ее края, оказавшиеся створками моллюска, имевшего в поперечнике фута четыре, мгновенно захлопнулись, закусив на спине у Фафхрда тунику из меха выдры и пригвоздив его тем самым к месту.

Сильно обескураженный Северянин, решив, однако, дорого продать свою жизнь, принялся описывать мечом в воздухе огромную восьмерку, нижняя половина которой едва не касалась каменного пола, а верхняя как бы образовывала у него над головой сияющий металлический щит. Этим стальным цветком Фафхрд отбил несколько клинков, которые осьминог довольно небрежно направил на него, и, когда морское чудовище немного втянуло щупальца, готовясь к новой атаке, Фафхрд взмахнул топором, зажатым в левой руке, и отрубил ближайшую к нему конечность животного.

Оно громко ухнуло и начало молниеносно разить всеми своими мечами; некоторое время казалось, что защитная восьмерка Северянина вот-вот будет пробита, однако топор вынырнул из-за нее раз, другой – и на пол упали еще два щупальца с зажатыми в них мечами. Тогда осьминог отступил назад и выпустил туманное облако вонючей черной жидкости, чтобы под его прикрытием расправиться с пригвожденным к месту Северянином, однако тот, не долго думая, метнул топор в громадную уродливую голову противника. Тяжелый топор тут же скрылся в чернильном тумане, но, по всей видимости, все же угодил куда надо: остававшиеся у чудища мечи со звоном разлетелись по всей пещере (по счастью, никого не задев), а щупальца забились в предсмертной судороге.

Достав небольшой нож, Фафхрд разрезал на груди тунику из меха выдры, вылез из нее и, презрительно махнув рукой моллюску, словно желая сказать: «Если хочешь, можешь ею поужинать», повернулся в сторону Мышелова, чтобы узнать, как идут у него дела. Тот, весь в зеленой крови от двух несерьезных ран – в плечо и под ребро – как раз заканчивал расчленять на мелкие кусочки трех своих противников: как выяснилось, это было единственное средство их утихомирить, поскольку никакие смертельные раны не причиняли им ни малейшего вреда и из них не вытекало ни капельки крови какого бы то ни было цвета.

Мышелов слабо улыбнулся Фафхрду, и друзья двинулись к верхним террасам. И тут стало совершенно очевидно, что зеленая и серебряная женщины – истинные королевы по крайней мере в одном: они не убежали, когда начались обе страшные битвы, как сделали бы обычные представительницы их пола, а дождались конца и теперь с распростертыми объятиями встречали победителей. Из-за масок улыбок на их лицах не было видно, но обе королевы, казалось, лучились всем телом, и когда друзья вышли из мрака на свет (кровь на ранах Мышелова стала при этом красного цвета, однако голубая туника Фафхрда осталась черной), им почудилось, что перепонки между пальцами женщин и небольшие жабры – самое прекрасное из всего, что у них есть. На верхних террасах свет немного померк, однако нижняя была все так же ярко освещена, и с нее продолжало доноситься успокоительное разноголосое гудение крутящихся волчков. И тут оба героя вошли в зеркальный полумрак – туда, где никому не приходит в голову даже мысль о каких-то ранах, где стираются воспоминания о самых веселых ланкмарских винных погребках и где морская стихия, наша жестокая мать и нежная возлюбленная, платит по всем счетам.

Сильное, но беззвучное сотрясение – словно дрогнула скала – вывело Мышелова из оцепенения. И сразу же гудение одного из волчков перешло в тончайший визг, который оборвался громким звоном. В гроте забегали сполохи серебристого света. Вскочив на ноги и бросив взгляд вниз, Мышелов увидел врезавшуюся ему в память картину: ржавоволосая черная морская ведьма яростно нахлестывает взбунтовавшиеся волчки, которые взбесившимися серебристыми куницами скачут по всему столу, а отовсюду, в основном из темного туннеля, несутся по воздуху рои летучих рыб, скатов, бахромчатых угрей – чернильно-черных и с разинутыми пастями.

В этот миг Фафхрд схватил друга за плечо и развернул, указывая вверх. Серебряный сполох осветил вершину каменной лестницы и рядом с ней большую, обросшую водорослями и запертую на поперечные балки дверь. Мышелов быстро закивал головой – он понял, что это та самая дверь, которую они видели накануне с вершины скальной гряды, – и Фафхрд, уверенный, что приятель последует за ним, бросился вверх по каменным ступеням.

Однако у Мышелова возникла другая идея, и он бросился в противоположную сторону, навстречу злобному и вонючему сырому ветру. Вернувшись через дюжину вспышек серебристых молний, он увидел, как зеленая и серебряная королевы исчезают в круглых черных отверстиях проходов, вырубленных в скале по обе стороны террасы.

Он принялся помогать Фафхрду снимать поперечины с обросшей водорослями двери и отодвигать массивные ржавые засовы, но вдруг дверь сотрясли три могучих удара. Из-под двери и сквозь нижнюю часть вертикальной трещины между досками заструилась вода. Мышелов оглянулся в надежде отыскать другой путь к бегству и увидел громадную белопенную волну, хлынувшую в грот через туннель, шедший из Внутреннего моря. Серебристый свет мгновенно погас, но тут же откуда-то сверху в пещеру заструились иные лучи – это Фафхрду удалось наконец приоткрыть дверь. Зеленая вода обдала им ноги до колен и отступила. Друзья пролезли наружу, и дверь захлопнулась за ними под ударом очередной приливной волны. Фафхрд и Мышелов зашлепали по дну, покрытому крупной белой галькой и заливаемому пенными волнами прилива. Мышелов, который смотрел в сторону берега, не сводил глаз с кремового утеса в двух полетах стрелы от них, прикидывая, смогут ли они добраться до него через бурное море, а если смогут, то удастся ли им на него влезть.

Но Фафхрд смотрел в сторону моря. Не долго думая, он снова схватил друга за плечо, развернул и потащил вверх по спиральному скалистому уступу, опоясывавшему вертикальную скалу, из двери в подножии которой они только что выскочили. Мышелов споткнулся, ссадил себе колено, но Северянин безжалостно тащил его дальше. Мышелов решил, что у Фафхрда, должно быть, есть весьма веские причины для подобной спешки, и уже сам устремился вслед за ним по спиральному уступу. На втором витке он бросил взгляд в сторону моря, охнул от ужаса и только прибавил скорость.

Каменистый берег внизу был почти сух, только кое-где белели громадные клочья пены, однако с моря на них надвигалась огромная волна, на глаз лишь немного ниже скалы, на которую они взбирались, – такие волны возникают от подводных землетрясений и несутся по морской глади, словно какой-то чудовищный эскадрон. За первой волной двигалась вторая, более высокая, за ней третья – еще выше.

Мышелов и Фафхрд успели одолеть еще три витка, когда массивная башня-скала затряслась от удара первой волны. Одновременно дверь в ее основании распахнулась под напором воды из Внутреннего моря, и та устремилась наружу неудержимым потоком. Гребень первой волны хлестнул друзей по лодыжкам, однако не причинил им вреда и даже не замедлил их бега. Со второй и третьей волнами получилось точно так же, причем когда они обрушивались на утес, друзья оказывались еще на один виток выше. Далее последовали и четвертая волна, и пятая, но они были не выше третьей. Добравшись до плоской вершины, герои бросились на нее ничком и, вцепившись в трясущуюся скалу, направили свои взоры в сторону берега; Фафхрд при этом отметил одно весьма странное обстоятельство: в углу рта у Мышелова была зажата небольшая черная сигара.