Бронюс Яунишкис - От Альп до Гималаев

• Название: От Альп до Гималаев
• Автор: Бронюс Яунишкис
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-мис­сионера. Юноша был направлен для работы в одну из католиче­ских миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избран­ного им пути постепенно перерастают в протест против фарисей­ства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и воз­вращается на родину уже убежденным атеистом.

---

Утром, когда мы вернулись после молитвы из базилики, наставник велел нам идти в трапезную, а сам куда-то отпра­вился по делам. Когда мы проходили мимо здания, в кото­ром находился ректорат, я глянул на Ромаса. Он кивнул головой. Мы метнулись в подъезд и помчались вверх по лест­нице. Вскоре мы очутились в просторном коридоре и, запы­хавшиеся, с волнением и дрожью постучали в двери кабинета ректора. Я уже хотел было бежать назад, но в это время двери открылись и появился наш наставник.

— А вы здесь зачем? — от удивления он округлил глаза и не знал, что делать: прогнать нас или впустить. Из глубины комнаты послышался голос, приглашающий войти, и мы оба шмыгнули в кабинет.

За огромным столом сидел плотный монах в черной рясе. На его носу поблескивали очки в золотой оправе. Уви­дев нас, он тоже был удивлен. Стало ясно, что не нас он наде­ялся здесь увидеть.

— Что вам надобно, дети мои? — спросил он, изучающе глядя на нас, словно желая заглянуть в наши души. — Может быть, вас кто обидел? Не бойтесь. Если можно будет помочь, поможем...

Мы с Ромасом стояли в оцепенении. Я не смел гово­рить при воспитателе. Мне чудилось, что вот сейчас нам с Ромасом не только поставят по минусу, но и балл по по­ведению снизят. Гимназии не видать не только мне, но и Ромасу. Зачем он встревает в мои дела? Может быть, он такой смелый оттого, что его дядя священник. Его мень­ше заставляют работать, не следят за ним и... не ставят минусов. Тех, у кого родственники - ксендзы, Бирбилас опекает, а тех, кто не имеет заступников, норовит всячески ущемить.

Ромас осмелился первым:

— На духовных занятиях наставник говорил нам, что слово свято. Миссионер Скелтис обещал, что Викторас будет учиться в гимназии, а сейчас ему предлагают стать наборщи­ком. Значит, слово перестало быть свято?

Конечно, мы очень плохо говорили по-итальянски, по­этому, произнесши одно-два слова, Ромас смотрел на настав­ника, а тот ему подсказывал. Не дождавшись решения рек­тора, Бирбилас поторопился сказать, что мои родители — люди бедные, не смогут оплатить учебу. Кроме того, я не­послушный, часто возражаю, стараюсь казаться умнее, чем есть на самом деле. Все эти отрицательные черты характера в будущем, несомненно, помешают мне стать хорошим руко­водителем миссии.

Ринальди долго молчал, что-то про себя обдумывая, ста­раясь вникнуть в суть дела. Я стоял замерев и опустив глаза, голова шла кругом. Я презирал себя.

— Дорогой сын, — обратился ко мне ректор. - Слово во­истину свято. Кто ему верит, того никогда не обманут. Но знай, Викторио, в гимназии легко не будет. Придется хоро­шенько изучить латинский, итальянский и греческий языки. Наряду с общим гимназическим курсом придется изучать и духовные науки. Надо будет и с медициной познакомиться. Не повредит и знание музыки. Сможешь ли справиться? Но попробовать, конечно, нужно...

Мне показалось, что я не расслышал и неправильно понял ректора. Неужели слово действительно может быть чудотвор­ным?.. Меня приняли в гимназию!.. Я не чувствовал ног под собою, забыл, где и нахожусь. Но вот я пришел в себя, бро­сился к ректору и поцеловал его руку. Я был бесконечно счастлив и благодарен.

— Идем! — Ромас потянул меня за рукав. Попрощавшись, мы стремглав выскочили из кабинета, оставив там растерянного наставника.

5

Вскоре наша группа распалась. Будущих гимназистов увезли в новициат в городок Пероса-Арджентина. Мы ехали на том же дряхлом автобусе, мотор кото­рого часто глохнул. Дорога была в рытвинах, разбита машинами. Меж высоких скал поблескивали многочисленные речушки. Изредка попадались большие кир­пичные усадьбы. Иногда дорога петляла у опушки леса.

Мы обгоняли крестьян, едущих на двуколках, в которые были запряжены мулы или ослики. Встречались охотники верхом на лошадях, с ружьями, держащие на поводке гончих собак.

Проехав большую часть пути, наш автобус стал подни­маться в гору. Вскоре у подножия горной гряды мы увидели шахтные сооружения. И только когда вечерние сумерки скрыли вершины гор, мы въехали в город. За оградой из серого камня виднелись домики с плоскими крышами. Кое-где сквозь густую листву деревьев виднелось развешанное белье.

Наша машина покатилась по пригороду, так и не повер­нув к центру. Монастырь, окруженный высокой каменной стеной, стоял, упершись в огромную скалу. Дальше начина­лись Альпы.

Нас встретил привратник-монах, открыл тяжелые метал­лические ворота, и мы въехали на просторный двор.

Наставник Бирбилас отвел нас в общежитие. Только мы успели разместиться, как послышался звон колокольчика, призывающего к вечерней молитве. В алтаре церкви я вновь увидел изображение святого Боско в окружении мальчиков. Сейчас он показался мне гораздо более близким. Я истово ему молился, веря в то, что ив дальнейшем он будет охра­нять меня.

Помолившись, я огляделся. Рядом со мною стояли на коленях незнакомые ребята. Впоследствии выяснилось, что это - чехи. Все они были одеты в черную форму с высокими, как у священников, воротничками. Они тоже поглядывали на нас и перешептывались.

«Интересно, как они сюда попали, — подумал я. — По своему желанию? А может, и они были проданы или просто отданы миссионерам?..»

В заключение мы прочитали общую благодарственную молитву. Слышалось лишь невнятное бормотание. Я был удивлен и подумал, как это бог различает и понимает, чья это молитва, хотя нам и объясняли, что бог «бесконечно мудр». Мне захотелось громче молиться, чтобы бог услышал нас пер­вых и понял, что наша молитва усерднее других.

Ужинать нас отвели в трапезную, которая находилась в подвалах церкви. Мы расположились за общим столом вместе с чехами. Их дежурные принесли нам по мисочке ус­певших надоесть макаронов, посыпанных тертым сыром. По случаю знакомства каждому из нас преподнесли по рюмоч­ке итальянского вина. Но как познакомиться, если говорить по-итальянски никто из нас почти что не умел? Пришлось обменяться лишь дружелюбными улыбками.

После ужина, возвратись в общежитие, мы почувствовали усталость. Все потихоньку дремали. Но воспитатель повел нас на спортивную площадку, где были установлены баскетболь­ные щиты, сооружены обнесенные сеткой теннисные корты, беговые дорожки, качели...

Мне так захотелось прилечь на недавно скошенную лу­жайку, но я побоялся, что заработаю новый минус. Спустя некоторое время нас построили в шеренгу на поверку. После вызова своей фамилии каждый отвечал по-латыни:

- Adsum! Есть!

Потом все побежали в комнату для умывания. В ком­нате на скамейках были сложены деревянные шайки, на стенах укреплены краны. Мальчики толкались, смеялись, брызгались водой. За нами внимательно наблюдали вос­питатели.

Наспех умывшись, мы пошли в спальню. Мне хотелось тотчас же упасть на кровать и уснуть. Но наставник построил нас и сказал:

— Сейчас вы можете сесть на кровати. Сложите на коле­нях руки и прослушайте слова господни.

После того как мы присели на кроватях, наставник рас­крыл большой молитвенник и стал читать Символ веры. Мы же следили за ним и громко повторяли:

«Верую, господи, во все, что ты сотворил и во что велел нам верить посредством нашей святой церкви, потому что ты, будучи сама истина, не можешь ошибаться либо вводить дру­гих в заблуждение. Ты есть наша вера и свет».

Наставник оторвал глаза от книги и осмотрелся. Заметив, что один из воспитанников облокотился на колени, он подо­шел к нему и, ударив по щеке, погрозил пальцем. Бедняга в испуге вытаращил глаза.

А Бирбилас продолжал читать дальше: «Я люблю тебя, господи, всем сердцем своим, всею ду­шою, всем разумом, всеми своими силами, ибо ты бесконечно добр, бесконечно достоин любви и величайшего уважения. Посредством молитвы ты даешь нам духовную пищу, подоб­но тому как даешь хлеб нашей плоти. Молитва — это таин­ственная лестница, по которой можно достичь твоего трона и поведать тебе о своих делах».

Я кусал губы, чтобы не заснуть. Чувствовал, как немеют колени, но не смел оторвать глаз от наставника, хотя и ничего не слышал, что он там бормочет под нос.

«Когда же кончатся эти муки!» — в раздражении думал я и вздохнул с облегчением вместе со всеми, лишь когда услы­шал слово «аминь».

Я уже хотел было повалиться на бок, но наставник про­должал:

— За салезианскую конгрегацию и за всех замученных миссионеров прочтем по-латыни трижды молитву во здравие девы Марии и трижды заупокойную молитву.

«Кончатся ли когда эти молитвы? - я весь дрожал от зло­сти. — Можно с ума сойти».

И опять я включился в общий нестройный хор.

Я и не заметил, как голова склонилась на грудь, и, толь­ко получив пощечину, раскрыл глаза и увидел рядом с собою черную рясу. Сильные пальцы Бирбиласа схватили меня за ухо. От боли я закричал:

— Sanctificetur nomen tuum[7].

— Что за молитву ты читаешь? - разозлился наставник. -У, бессовестный!