Игорь Мусский - 100 великих кумиров XX века

• Название: 100 великих кумиров XX века
• Автор: Игорь Мусский
• Издательство: Вече
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-1971-3

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.

Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.

Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

---

Шанель отличалась редким трудолюбием и энергией, богатейшим воображением. Идеи новых костюмов приходили к ней даже во сне, и тогда она просыпалась и начинала работать. Шанель, одевшая прекрасную половину мира, утверждала: «Главное в женщине — не одежда, а милые манеры, рассудительность и строгий режим дня».

Она отвергала ночную богемную жизнь. «После бессонной ночи не создашь ничего путного днём». Шанель говорила «Нельзя позволять себе обжорство и алкоголь, которые разрушают тело, и всё же надеяться иметь тело, которое функционирует с минимальным разрушением. Свеча, которая горит с двух концов, может, конечно, распространять ярчайший свет, но темнота, которая последует потом, будет долгой».

Коко жила в роскошной квартире на улице Камбон. Доходы её империи составляли 160 миллионов долларов в год. Она была одинока, несмотря на целый «двор» друзей, манекенщиц, журналистов, заискивающих перед своей королевой. Журналисты отмечали её сварливый характер. Когда молодой американец спросил Коко, сколько ей лет, она ответила: «Мой возраст зависит от того, какой сегодня день, и от людей, с которыми я говорю. Когда мне скучно, я чувствую себя очень старой, а так как мне страшно скучно с вами, то через пять минут, если вы не уберётесь прочь, мне будет тысяча лет».

Габриэль Шанель умерла тихой смертью 10 января 1971 года на 88-м году жизни в номере отеля «Риц», через дорогу от известного на весь мир Дома моделей Шанель, единственного места, где она чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Морис Шевалье

Знаменитый французский шансонье Морис-Эдуар Сен-Леон Шевалье родился 12 сентября 1888 года в предместье Парижа — Менильмонтане. Его отец, Виктор-Шарль, маляр по профессии, пил запоем и в конце концов бросил семью.

С ранних лет Морису пришлось зарабатывать на хлеб, помогать матери. В тринадцать лет он начал выступать в казино «Турель», получая по три франка в день. Самым важным в жизни были для него Бог, мама и работа. Служение французской песне стало для Мориса своего рода религией.

В 1909–1913 годах Шевалье был партнёром известной эстрадной артистки Мистенгет, работал в мюзик-холле «Буфф-Паризьен». Морис поведал о том, с какими трудностями проходил его дебют в «Паризьен»: «Я часто бывал в расположенном по соседству артистическом кафе, и вот однажды, когда я пришёл туда в элегантном костюме — мне был тогда двадцать один год, работал я уже семь лет и начал прилично зарабатывать, — некий уже немолодой комический актёр с усмешкой обратился ко мне: „Послушай, восходящая звезда! Оказывается, ты ещё снисходишь до нас, актёрской мелюзги?“ Я отвечаю ему, что он, видать, выпил лишнего. Это приводит его в ярость. И он как завопит: „Задрипанная звезда! Давай-ка выйдем на улицу и потолкуем!“ Он явно лез в драку, но мне драться не хотелось. […] Я побелел как полотно и долго не мог прийти в себя. Всю ночь я не спал. А на следующий день записался в группу английского бокса: он был тогда в моде. И месяц спустя я продолжил разговор с комическим актёром с того самого места, на котором мы остановились. На этот раз он струсил!»

Шевалье хотел, чтобы его называли «мастеровым французской песни». Он верил в то, что долгую жизнь песне могут дать только чистое чувство, голос влюблённого сердца, поэтичная потребность души. А если это великое чувство — тогда рождается великая песня. Шевалье выступал весело, легко, непринуждённо, свободно. В знаменитой соломенной шляпе и с тросточкой он создавал образ «типичного» среднего француза — балагура и волокиты. «До сих пор не могу понять, какая счастливая звезда помогла мне, человеку без голоса, добиться успеха у публики», — признавался Шевалье, став знаменитым артистом.

В Париже он открывал новый театр «Ампир» на авеню Баграм. Успех грандиозный. Сезон прошёл в поездках по провинции, Северной Африке, Бельгии, Швейцарии, Испании…

Шевалье предлагают выступить в «Казино де Пари» на правах первой «звезды». Добивался артист этого положения очень долго, на протяжении четверти века, с тех самых пор, как стал «маленьким Шевалье». Вечер закончился бесконечными овациями. Никто не хотел уходить из театра, не пожав ему руки. Шевалье принимал их поздравления с милой улыбкой. Когда остались лишь самые близкие друзья, он заметил: «Ну и странное шествие. Один говорит мне: „Как видишь, старина, тебе понадобилось немало времени, чтобы добиться успеха!“. Другие замечают: „Быстро же вы добились успеха!“ Обратите внимание, „ты“ мне говорят первые! Только эти люди, моя всегдашняя опора, знают, что жизнь не подносила мне подарков…»

В репертуаре Шевалье было немало фривольных песенок. Но никто стыдливо не опускал глаза, ни у кого не возникала мысль обвинить шансонье в развязности. Всё делалось им с неподражаемым изяществом.

Добившись успеха в Европе, Шевалье покоряет Бродвей и снимается в Голливуде. Первый фильм «Песнь Парижа» получил положительную оценку критики. Правда, одна газета заявила, что следовало бы вырезать песенку «Луиза» (через три месяца «Луиза» стала самой популярной песней в мире), а Шевалье следовало бы заказать место на ближайший трансатлантический пароход и отправиться во Францию.

К счастью, Морис не последовал этому совету. Его голливудская карьера складывалась успешно.

«Самые известные актёры восхищаются мной… — писал он в своей автобиографической книге, — говорят, что я неповторим… то да сё… А я совершенно искренне считаю, что все они гораздо умнее меня и обладают куда большим мастерством. До начала съёмок у меня есть немного свободного времени, и я решаю, что буду петь несколько недель в каком-нибудь зале на Бродвее.

Подумать только, американцы единодушно провозглашают меня самым популярным в мире актёром! Я получаю теперь столько же, сколько крупнейшие звёзды Голливуда».

Морис Шевалье подружился с актёрской четой Фэрбенкс — Пикфорд. Вечера в их имении «Пикфэр» были очень приятны. Коктейли в большой уютной гостиной, обед, за которым собирались не меньше десяти человек, потом просмотр новых фильмов.

У Шевалье была настоящая голливудская слава. Фильм «Парад любви» произвёл фурор в Европе. Приезд артиста после этого триумфа вызывает сенсацию. Безумная, неумеренная реклама в Лондоне и Париже. За выступления в «Шатле» Шевалье обещано восемьдесят процентов сбора. Потом его ждут в Лондоне, где он будет получать пятьдесят процентов сбора. Ни один артист мюзик-холла ещё не выступал на столь выгодных условиях.

Предложения сыплются на Шевалье со всех сторон. Люди как будто охвачены психозом. Но скоро наступает реакция. Ряд парижских газет начинает протестовать: как можно, чтобы «этот кривляка» зарабатывал такие бешеные деньги: «Нужно помешать ему петь… Негодяй… Отвратительный клоун. И при этом скупердяй! Каждое утро он считает свои миллионы».

Но было немало и тех, кто поддерживал артиста: «Но позвольте! Он основал диспансер для нуждающихся артистов и потратил на него целое состояние! Он отдаёт часть сборов со своих концертов дому престарелых актёров в Рис-Оранжисе».

Шевалье по-прежнему высоко котировался в Америке. Но всё, что происходило в Голливуде, было ему не по душе. Расторгнув контракт на очередной фильм, Шевалье окончательно возвращается домой. Нет, он ещё будет сниматься в кино и даже получит премию «Оскар», а пока Морис решил полностью посвятить себя песне.

«На любовь зрителей нужно отвечать любовью, — говорил он. — Самодовольства не любят. Таких актёров освистывают. Поверьте мне! Публика выбирает своих любимцев раз и навсегда. Они принадлежат ей. Они её знамя и уже не имеют права сдавать. Они запали в сердца зрителей и не должны терять там своего места. Их любят. За них болеют. Они должны всё своё время отдавать зрителям. А зрители требовательны, это тираны. Когда зрители любят вас — это и хорошо, и опасно… Нельзя быть слишком грустным: скажут — зануда. Ни слишком весёлым: скажут — глупец. Ни нелюдимым: скажут — медведь. Ни очень услужливым: скажут — подлиза. Никогда ещё никто не добивался любви, угождая дешёвым вкусам. Артист должен обладать способностью увлечь публику, а этого не могут дать ни ум, ни консерватория».

В Брюсселе Шевалье посетил район Иксель, где хозяева ста восьмидесяти лавок украсили витрины на темы его песен. Он должен выбрать победителей — наиболее изобретательных торговцев — и вручить им кубки. Процессию остановили уже у второго магазина. Чтобы сдержать массы людей и идти намеченным маршрутом, пришлось прибегнуть к усиленным отрядам жандармерии и пожарных. Шествие продолжалось три часа дружеские объятия, поцелуи, рукопожатия. Пятьдесят тысяч человек называли шансонье по имени. Вечером состоялся банкет коммерсантов, на котором бургомистр сообщил о присвоении Шевалье звания почётного гражданина Икселя.

Вы собираетесь в Брюссель? Вероятно, увидите там статую «Писающего мальчика» — это бронзовый человечек, фонтан, из которого в землю бьёт струя. Шевалье обрядил эту статую в смокинг и надел на неё соломенную шляпу. Вокруг собралась большая толпа. В знак уважения жители Брюсселя подарили шансонье маленькую бронзовую копию «Писающего мальчика».