Рене Груссе - Чингисхан: Покоритель Вселенной

• Название: Чингисхан: Покоритель Вселенной
• Автор: Рене Груссе
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03133-3

Автор этой книги — известный востоковед, член Французской академии Досконально изучив древнемонгольский эпос и прочие серьезные научные источники, пройдя дорогами и тропами древних монголов, Р Груссе дал свою интерпретацию жизни, как он пишет, Покорителя Вселенной, одного из известнейших людей планеты Чингисхана Описав в своей книге походы и войны Чингисхана, автор в то же время создает довольно интерес ный психологический портрет героя, завораживая читателя магнетизмом личности Чингисхана

---

Порядок в армии был восстановлен, но Алтан, Хучар и даже Даритай затаили на Темучжина злобу, и с той поры уязвленное самолюбие то и дело толкало их на противодействие хану и в конце концов привело к предательству и переходу в ряды кераитов.

Определяя судьбу многочисленных пленных, Чингисхан проявил непреклонность. Он собрал родственников на тайный совет («Великий Семейный совет»), и те вынесли предельно однозначный вердикт:

— Татарское племя — это исконные губители дедов и отцов наших. Истребим же их, равняя ростом по тележной чеке, в отмщение за дедов и отцов. А оставшихся обратим в рабство.

Увы, полубрат Чингисхана, Бельгутай, имел неосторожность рассказать об этом решении пленному татарину по имени Церен большой (Церен-эке).

Защищаясь, пленные татары забаррикадировались как только было возможно. Дело было в предгорье Хингана, где долины покрывали травы, доходившие до груди человека, и спрятаться в них труда не составляло. Сверх того на склонах гор во множестве росли карагачи и ракиты, а также тополя и березы. Так что с помощью повозок и завалов создать вполне надежные укрытия было просто. Преодолев их, но понеся немалые потери, монголы со свойственной им методичностью приступили к уничтожению татар-мужчин. Однако это избиение не было односторонним: предупрежденные о готовившейся кровавой бане, татары спрятали в рукавах ножи, и, прежде чем погибнуть, многие из них успели отправить на тот свет своих палачей, дабы «они им послужили в могилах подушками».

Чингисхан, рассерженный болтливостью Бельгутая, запретил ему впредь бывать на семейных советах. Этот запрет он распространил и на дядю Даритая, поведение которого становилось все более подозрительным.

Сердца сестер-татарок

Как часть добычи, Чингисхан взял себе прекрасную Есуган-хатун, дочь татарского вождя Церен-эке. Историография утверждает, что Герой очень ее любил. Говорят также, что она была неревнива или, по меньшей мере, чувство семейственности у нее было очень сильно развито. Так, известно, что в брачную ночь, убедившись в преданности ей сердца господина, она сообщила супругу, что у нее есть старшая сестра по имени Есуй, красавица, весьма достойная царского ложа.

— Каган может почтить и меня своим попечением, — сказала татарка, — и сделать настоящей ханшей… но ведь более меня достойна ею быть моя старшая сестра Есуй; она только что вышла замуж.

— Если твоя сестра еще краше, чем ты, — заметил Чингисхан, — то я велю ее сыскать. Но уступишь ли ты ей место, когда она явится?

Добрая Есуган ответила утвердительно, и поиски начались. Сестра была обнаружена в лесу, где она пряталась вместе с молодым мужем; тот убежал, а ее доставили к хану. Так она стала его очередной женой. Примечательно, что Есуган, едва увидев старшую сестру, покинула свое место, принадлежавшее ей как царской супруге, и села на место менее почетное (по законам иерархии монгольских цариц). Это благоразумие очень понравилось Чингисхану, и он своего удовольствия не скрывал.

Расправившись с татарами, часть которых была истреблена, а другая — отдана в рабство, Чингисхан устроил грандиозный пир прямо под открытым небом. Он сидел меж своих новых жен и угощался вместе с ними, как вдруг Есуй вздрогнула. Заподозрив неладное, хан приказал Боорчу и Мухали проверить всех присутствовавших мужчин, племя за племенем. Так был обнаружен некто, не принадлежавший ни к какому монгольскому племени. То был молодой человек с добрым взглядом и приятным лицом. В ходе допроса выяснилось, что он являлся мужем Есуй и пришел, чтобы еще раз увидеть свою возлюбленную, надеясь остаться незамеченным при таком стечении народа. На его беду, Чингисхан в таких делах шуток не допускал, к тому же он сам был влюблен в новую жену.

— Что ему еще здесь высматривать, этому врагу и бродяге? — возмутился Темучжин. — Ведь подобных ему мы уже примерили к тележной оси. Уберите его с глаз долой!

Приказание было исполнено немедленно, на глазах у повелителя.

Однако война с татарами могла обойтись Чингисхану дорого. Один из их воинов, Харгил-Шира, спасаясь бегством во время избиения его народа, гонимый голодом, пришел в монгольский лагерь и даже осмелился просить подаяния у самой Оэлун, матери победителя. Добросердая вдова, впустив его, проговорила:

— Раз ты просишь подаяние, то сядь там.

С этими словами она указала татарину место у двери. Вскоре с улицы вошел младший сын Темучжина, Толуй, мальчик пяти лет.[35] Схватив его под мышки, Харгил-Шира выскочил вон. Оэлун закричала и вместе со своей подругой, Алтани, женой могольского нойона Борохула, бросилась за похитителем. Догнав татарина, Алтани одной рукой ухватила его за косицу, а другой вывернула вору руку с зажатым в кулаке ножом, который сразу же выпал. Неподалеку от юрты разделывали комолую корову Чингисовы офицеры: Джелме и Джетей. Заслышав вопли женщин, они прибежали, как были, с окровавленными топорами в руках. Мгновение спустя Харгил был мертв.

Истребление татарского народа обеспечило Чингисхану абсолютную власть над Восточной Монголией в то время, когда кераиты являлись владетелями Монголии Центральной, а найманы — Западной. Чтобы понять значимость победы над татарами, следует знать, что именно в их бывшую страну сбежал Есугаев сын на другой год, когда, рассорившись с кераитами, был вынужден оставить им свои земли на верхнем Керулене. Если бы в 1203 году татары не были повержены, то Герой оказался бы словно в тисках. Этими исконными врагами своей семьи и Ван-ханом он несомненно был бы раздавлен.

Уничтожение татар изменило баланс сил в Монголии в пользу Чингисхана, в ущерб кераитам. Сын Есугая храброго не замедлил высказать свои претензии Ван-хану и тем спровоцировал разрыв с ним.

«Нашей родне придется сидеть у вас около порога, как слугам…»

Разрыв отношений монгольского завоевателя с «ханом-отцом», как он величал главного кераита, носил все признаки классической трагедии с ее нарастающим накалом страстей и четко определенными характерами героев.

Чингисхан. Человек, безгранично преданный клятве, или, по меньшей мере, играющий роль вассала верного, но постоянно ожидающего какого-либо подвоха, если не предательства, со стороны сюзерена. В самом деле, Ван-хан неоднократно платил ему за оказанные услуги самой черной неблагодарностью. Как мы помним, именно Чингис, когда Тоорил, свергнутый с престола родным братом, умирал с голоду в пустыне Гоби, не только приютил его и восстановил в правах, но и отдал ему всю добычу, взятую у меркитов с нижней Селенги. Тот же, напротив (хотя и в других обстоятельствах), все оставлял себе. Но главное — во время совместных действий против найманов он ночью ушел от Чингисхана, оставив его одного накануне сражения. Правда и то, что, после того как Есугаев сын, явив великодушие, спас кераита от тех же найманов, он снова проникся к «хану-сыну» симпатией, то есть он был как флюгер. Еще вчера сын Тоорила, Сангум, который ненавидел Чингисхана всеми фибрами своей души, и зловредный Чжамуха склонили его к постыдному вероломству, теперь же Ван-хан, растроганный преданностью Темучжина, спасшего его во второй раз, был близок к тому, чтобы удариться в другую крайность, собираясь лишить собственного сына прав наследования и передать их Есугаиду.

— Пора мне восходить на вершины, — вздыхал он. — Когда я в преклонных летах взойду на горы, кто примет в управление мой улус? Младшие братья мои — негодные люди. Сыновей у меня все равно что нет: один Сангум. Сделать бы мне сына моего Темучжина старшим братом Сангума! И тогда на покой!

Тоорил даже приступил к осуществлению своего намерения. Он встретился с Чингисханом в Черном лесу и торжественно провозгласил его приемным сыном. В результате сан Ван-хана, отец, приобрел дополнительное и благоприятное для Чингисхана качество. Ханы обменялись словами клятвы. «На войне мы будем нападать на врага вместе. Во время звериных облав будем охотиться бок о бок. Если кто-либо третий попытается посеять между нами вражду или нас рассорить,

Змеи ли зубастые
Нам клеветою шипят —
Мы клевете не поверим,
С другом увидимся,
Другу мы веру дадим».

Дабы укрепить этот договор, Чингисхан попросил для своего старшего сына Чжочи младшую дочь Сангума, Чаурбеки. В обмен он предлагал княжну из собственного дома (Ходжин-беки) сыну Сангума, Тусаху.

Сангум смотрел на все эти договоры отца более чем косо, ибо отец обращался с Чингисханом как с приемным сыном, стало быть, в ущерб ему, законному наследнику. А это уже грозило незаконным присвоением наследства. Вот почему Сангум поспешил отвергнуть предложение двустороннего проекта женитьбы.

— Нашей родне, — заносчиво произнес он, — придется сидеть у вас около порога, как слугам. А ваша родня будет у нас сидеть в переднем углу, как господа.