Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт

• Название: Грозовой фронт
• Автор: Вячеслав Шалыгин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50958-4

Пятизонье. Локация Припять. Март 2058 года. Серия мощных взрывов вспахала землю буквально в десяти метрах от позиции роты чистильщиков, которой командовал лейтенант Павел Сухов… «Воскреснув», Павел вспомнил, что умирал он уже не раз, а значит, его жизнь замкнута в пространственно-временной петле. Случайно ему удается узнать о планах Апостола, лидера группировки «Судный день», похитившего ядерный фугас, чтобы взорвать его в Узле. И таким образом очистить все пять локаций Зоны от порождений техноса, а заодно и от всех обитающих в ней людей. Пятизонье непостижимым способом содействует Павлу в его попытках предотвратить осуществление безумного плана. Неожиданно на сторону Павла переходят и легендарные в Зоне личности: Северная Хозяйка Лера и ее крестный, сталкер по кличке Механик. Когда Павел Сухов осознает, что недооценивал себя, у него остается единственное желание — вырваться из замкнутого пространства-времени!

---

— А чайник, чашки? — заинтересовался Копейкин.

— Ты же отказался.

— Да, но…

— Вот ты и поищи чайник и чашки, — Лера указала на груду хлама в кухонном углу. — Там должны быть.

— Ладно, — на удивление легко согласился Копейкин.

В отличие от Сергея Найдёнова, застрявшего в Зоне четыре года назад, Копейкин ещё помнил вкус кофе, за полгода его не забудешь, поэтому и не сообразил сразу, что шанс действительно выпал уникальный. Но теперь нужные контакты в голове замкнулись, и сталкер принялся с энтузиазмом разгребать завал из штукатурки, обломков мебели и черепков битой посуды.

Найдёнов тем временем развёл небольшой, практически бездымный костерок почти под проломом в потолке. Тёплый воздух потянулся к отверстию. Проследив за дымком, Лера прикрыла глаза, медленно подняла руку над головой и слегка помахала, будто бы разминая запястье. Жест у неё вышел изящный, а главное — продуктивный. Она не просто так помахала, разгоняя почти невидимый дым, а создала невидимую, но эффективную метаморфную завесу, которая, словно фильтр, улавливала дым, лишние запахи и остужала тёплый воздух до наружной температуры. При этом завеса не мешала притоку воздуха извне. Во всём этом убедился Копейкин, который зачем-то выбрался на минуту из бункера, а затем спрыгнул обратно.

— Нормально, — сообщил Иван. — Я пока на посту стоял, крысу приметил дохлую. Кто-то из сталкеров, наверное, из армгана её спалил, когда к тамбуру шёл. Я сюда поближе подтащил. Она гарью воняет. Даже если запах кофе выйдет наружу, гарь его перебьёт, никто ничего не учует.

— Соображаешь, — одобрил Найдёнов. — Чайник давай.

Иван наполнил найденный чайник водой и протянул Сергею. Тот водрузил посудину на импровизированную подставку из двух бетонных обломков, между которыми пылали таблетки сухого горючего.

Прошло ещё несколько минут, и Лера, на правах хозяйки, принялась разливать по чашкам кофе.

— Ты здорово метаморфный фильтр сваяла, — сказал Копейкин, с блаженным видом вдыхая кофейный аромат. — Давно так умеешь? Механик научил?

— Сама научилась. Давно. Когда из Узла вернулась.

— О! — Иван удивлённо уставился на Леру. — Так ты жжёная?

— Наверное, да, — Лера пожала плечами.

— Получается, ты джинн-универсал? И лечить можешь, и метаморфную маскировку создавать, и как мнемотехник или энергик работать? А чего тогда сухое горючее тратим? Зажгла бы «файрбол».

— Шаровой молнией воду в чайнике не вскипятишь, — заметил Найдёнов. — Только вместе с чайником. Ты любишь кофе с расплавленным железом? Чего ты пристал?

— Да, я универсал, «джинн», — сказала Лера. — Но не очень хорошо всё освоила. Лечить могу разве что от головной боли или от упадка сил. Маскировку тоже на троечку создаю. Вот вроде этой отсечки-фильтра, на большее меня не хватает. А управлять скоргами или стабилизировать нанозаразу, как мнемотехники делают, вообще не умею.

— А «шаровухами» кидаться?

— У меня концентраторов нет. А без них только руки обжигать. Да и не люблю я огонь и всё, что на него похоже.

— Почему?

— Это… — Лера замялась. — Личное.

— Отстань, говорю тебе! — снова прикрикнул на Копейкина Сергей.

— Да ладно, пусть пристаёт, — Лера вздохнула. — Нам ещё долго здесь куковать, не в молчанку же играть.

— Долго это сколько? — спросил Иван. — Минимум ты озвучила, двое суток, а максимум?

— Максимум — дольше.

— Ладно, замяли тему, — Копейкин отхлебнул кофе и кивнул. — А я вот люблю что погорячее. Если уж кофе, то как сейчас, прямо с огня, если тачки, то старые, бензиновые, с настоящим выхлопом, а не водородно-гибридные, у которых вода из «глушителя» капает, а если драка, то чтоб со взрывами, с лазерами, плазмой или хотя бы с пороховой стрельбой. И огонь люблю. Особенно костёр. Я когда раньше о сталкерской жизни читал, первым делом себе костёр представлял, привал и разговоры. Романтика! Почти как сейчас.

— А оказалось, что эти костры в Зоне такая же редкость, как пенная ванна, — сказал Найдёнов. — И посиделки вокруг них — это русская рулетка. То ли бандюги на костерок заглянут и глотки всем романтикам перережут, то ли механическое зверьё ракету с тепловым наведением запустит для профилактики.

— Отсечка тепло не выпускает, — сказала Лера.

— Я не о данном конкретном случае, а о десятках других, — Найдёнов указал большим пальцем за спину. — Там, в чистом поле. Сколько недоделанных сталкеров, вроде нашего Вани, в первую же ходку у костерков своих навечно остались? Сотни, а то и тысячи. Это я вам как бывший чистильщик могу подтвердить. Идёшь, бывало, на рассвете в патруль или посты менять, а эти юные романтики лежат вокруг кострищ погасших. И у всех лица такие удивлённые… мол, как же так, мы ведь за романтикой сюда припёрлись, а нас убили, какая-то фигня получается!

— Может, и эту тему замнём? — Копейкин невольно поёжился.

— Вспомнил, как сам в первый раз сюда попал? — Найдёнов усмехнулся. — Тоже, поди, едва копыта не откинул?

— Мы вдвоём попали, с Васей Кошкиным, оператором, только не сюда, а в Сосновый Бор. Хотели репортаж из самой ж… из самого центра Питерской локации передать. А там как раз подготовка к летней морской кампании шла… ну, к тому восстанию гидромехов в Крыму и в Финском заливе, помните? Чугунки нас «шаровухами» обстреляли. Васю убили. А меня Леший подобрал, вытащил оттуда, а я… потом. А-а, не хочу вспоминать!

Копейкин энергично махнул рукой.

— Чуть не продал его потом, — жёстко закончил Найдёнов.

— Без «чуть», — тихо сказал Иван, опустив взгляд в чашку. — Продал, как последняя скотина. Если б не история с шахтами, скоргиумом и таблетками Шульца… так и остался бы я скотиной продажной.

— Раскаяние есть очищение, — изрёк Найдёнов и похлопал Ивана по спине. — Людям всегда надо давать второй шанс, особенно молодым. Мало ли куда занесёт по молодости, по глупости. Да, Лера?

— Меня не заносило, — девушка вздохнула. — Пока переходный возраст был, отец меня контролировал. А он у меня серьёзным был мужчиной, не забалуешь. После Катастрофы и Узла пришлось самой выкручиваться. Иногда честно жила, чаще не очень, но выбора у меня всё равно не было, так что… свой шанс измениться я не использовала.

— Ещё используешь, если понадобится, — уверенно заявил Сергей. — Ты ещё девчонка совсем. А вот я использовал. Как и Ваня. И ни разу не пожалел.

— Ну, ты-то не сильно круто развернулся, не на сто восемьдесят, — заметил Копейкин. — Я из предателей в нормальные пацаны шагнул, и Леший, когда из мелких торговцев в крутые сталкеры подался, тоже резко жизнь свою изменил, а ты как был крепким и положительным, так и остался супер-бройлер-меном, защитником людей. Только теперь в частном порядке этим занимаешься, а не в славных рядах Барьерной армии.

— Язва ты от неприличной болезни, а не нормальный пацан, — Сергей отвернулся.

— Обиделся, что ли? — Иван удивлённо вскинул брови. — Впервые вижу! Слышь, Серёга, прости тогда. Нет, правда, прости.

— У меня мама… была, — вдруг сказала Лера, — с приветом. В юности. По зоне отчуждения с огнемётом ходила. Зверьё жгла, предметы, ну и людей иногда… по ситуации. На неё даже охоту открыли. А она просто не могла себя контролировать, обязательно ей что-нибудь сжечь надо было. Пунктик такой, расстройство психическое.

— Пиромания называется, — подсказал Иван.

— Да. Но ведь она не просто так это расстройство получила. У неё в детстве сильная психологическая травма была. Мама её, бабушка моя, у неё на глазах погибла, отец… тоже. Короче, её лечить надо было, а её травили. Но потом отец её нашёл. Вот вроде как тебя, Ваня, Леший подобрал, так и папа её из передряги вытащил и у мамы дела сразу на поправку пошли. Через год она почти выздоровела, а через три, когда они с папой снова встретились, она абсолютно нормальной стала. Потом я родилась и мы ещё долго жили как нормальная семья.

— Вот, — сказал Найдёнов, — тоже яркий пример. Если дать человеку шанс, он не только поведение своё может изменить или жизненную позицию, но и недуг побороть.

— А почему только отец тебя в юности контролировал? — спросил Копейкин у Леры. — Куда мама делась?

— Исчезла, — тихо сказала Лера. — Ушла в очередной раз в Зону и пропала. Я сначала думала, что она погибла, но отец почему-то верил, что она жива и обязательно вернётся. Но… пока не вернулась.

— Да уж, — Копейкин вздохнул. — Зона и раньше своего не упускала, и сейчас не упустит. Кого не убьёт, того перекроит, или облапошит, оберет, сведёт с ума… и так далее. Но прежним отсюда никто не выходит.

— Отсюда вообще никто не выходит, — сказал Найдёнов и залпом допил свой кофе. — Лера, спасибо. Кофе отличный. Просто как дома побывал. Теперь пойду, проверю обстановку.

— На здоровье, — Лера грустно улыбнулась. — Там всё спокойно, я пару камер установила и теперь по своему особому каналу картинку получаю.