Александр Кравчук - Галерея римских императриц

• Название: Галерея римских императриц
• Автор: Александр Кравчук
• Издательство: Издательство Астрель.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-271-29074-9

Перевод с польского Е.В. Смирновой

Книга крупнейшего польского ученого, знатока античности и писателя Александра Кравчука является продолжением знаменитой «Галереи римских императоров». Яркие образы и судьбы жен и возлюбленных римских императоров от Августа до Феодосия позволяют по-новому взглянуть на историю Рима, приоткрыть завесу тайн и интриг, царивших при императорском дворе. (Историческая библиотека).

---

К сожалению, брак этот остался бездетным. И Валерия сделала красивый ответный жест, усыновив сына любовницы своего мужа, Кандидиана. Мальчику в 305 г. было 9 лет, однако его уже обручили с дочерью Максимина Дазы, которая была еще младше него – несмотря на то, что они были довольно близкими родственниками. Но здесь все решали политические соображения: речь шла прежде всего об укреплении взаимосвязей между соправителями еще и родственными узами. Действительность же очень скоро показала, как мало значения имел этот факт.

В мае 311 г. Галерий умер в Сердике в страшных муках, скорее всего став жертвой рака. Лактанций в своем труде «Как умирали преследователи» с истинно христианским наслаждением подробнейшим образом расписывает страдания императора в последние дни его жизни. В глазах писателя Галерия не спасло даже то, что он успел издать эдикт о терпимости, сделав это двумя годами ранее миланского эдикта императора Константина. По мнению Лактанция, император посмел поднять руку на Божьих людей и уже поэтому обязан был принять муки за свое преступление.

Умирающий император вверил жену и сына опеке своего друга и соправителя Лициния. Тот управлял придунайскими провинциями, а сразу же после смерти Галерия взял на себя и правление балканскими провинциями. Однако Валерия по каким-то причинам ему не доверяла. Она переселилась на восток, к Максимину Дазе, который к тому времени занял всю Малую Азию. Мать, по всей вероятности, отправилась вместе с дочерью. С этого момента и началось трагическое развитие событий. Лактанций так описывает происходившее: «Валерия считала, что во владениях Максимина Дазы окажется в безопасности, поскольку он был женат. Но проклятая бестия тут же запылала страстью. И хотя женщина все еще носила черное и время положенного траура еще не закончилось, он отправил к ней людей с требованием, чтобы она немедленно вышла за него замуж. Он готов был оставить жену, если бы получил согласие Валерии. Но та искренне ответила так, как следовало ответить. Сказала, что ни о каком браке не может даже помышлять, будучи в трауре, когда не остыл еще прах ее покойного мужа. И добавила, что отвергать верную жену – поступок безбожный, и ее бы наверняка в будущем ждало то же самое. И наконец, что было бы просто неслыханным, если бы женщина с ее именем и положением взяла себе второго мужа вопреки всем обычаям и традициям. Максимину передали все, что она посмела сказать. Страсть его тут же обернулась яростью и ненавистью. Он подписал Валерии приговор, отобрал имущество, лишил спутников, пытал и убил евнухов, а ее саму вместе с матерью отправил в ссылку, да к тому же не в какое-то заранее определенное место, а зловредно заставлял переезжать то туда, то сюда, а всех подруг ее покарал смертью – якобы за прелюбодеяние.

Валерия сумела тайно уведомить Диоклетиана о своей несчастной судьбе. Тот через своих послов просил отдать ему дочь, но все было напрасно, хотя он умолял не один раз, в том числе и через одного из своих родственников, очень влиятельного военного человека. Но и тот вернулся ни с чем».

Но самое худшее было еще впереди, и как раз после смерти Максимина. Весной 313 г. под Адрианополем он потерпел поражение в битве с Лицинием, а через несколько месяцев после этого скончался в Малой Азии, в городе Таре. Говорили, что умер он в страшных муках, что с явным наслаждением смакует все тот же Лактанций. Одержавший победу Лициний решил, что ему необходимо обеспечить политическое будущее своей семьи, убрав с дороги всех, кто так или иначе был связан с Максимином. Были убиты его восьмилетний сын и малолетняя дочь – невеста Кандидиана, а их мать утопили в водах сирийской реки Оронт.

В этой ситуации Валерия проявила удивительную отвагу и искреннюю привязанность к своему пасынку Кандидиану. Она стремилась быть рядом с ним и позаботиться о его судьбе. Переодетая, она тайно сопровождала свиту Лициния, который уже был в Малой Азии – в Никомедии, где в это время находился Кандидиан, который поначалу был окружен надлежащим почетом и не подозревал ничего дурного. Но его ждала смерть. Услышав о его гибели, Валерия сумела бежать. В течение 15 месяцев она скрывалась вместе с матерью, переодевшись в скромные одежды и переезжая из одной провинции в другую. Схватили их обеих в Салониках. Там, приговоренные к смерти, они шли к месту казни, сопровождаемые толпами сочувствующих. Обеим женщинам отрубили головы, а тела их бросили в море. В этом случае Лактанций проявил хотя бы минимум такта, не упрекая их в том, что встретившая их кара была справедливым наказанием за отступничество от веры во время преследований.

Случилось это в 315 г. Диоклетиан к тому времени, скорее всего, был уже мертв.

Эвтропия

Eutropia

Жена императора Максимиана, правившего в 285-305 гг., а затем в 307-311 гг.

Максимиан был ее вторым мужем.

Брак был заключен до 280 г., то есть до его прихода к власти.

От первого брака имела дочь, от второго – сына и дочь.

Эвтропия родилась в Сирии, вероятнее всего – в греческой семье, на что указывает ее имя. Ее первый муж также, скорее, имел восточные корни, так как получил прозвище Ганнибалиан, выдающий семитское происхождение. Несомненно, он служил в армии вместе с Максимианом и очень скоро уступил жену Максимиану, хотя у них уже была дочь Теодора. Покинула ли Эвтропия Ганнибалиана добровольно, и это произошло с согласия всех троих, либо мужчины решили вопрос между собой, даже не спросив ее мнения? Во всяком случае, все прошло без неприятных последствий, если говорить о взаимоотношениях между бывшим и настоящим мужем Эвтропии, поскольку сразу же после прихода к власти Максимиан назначил Ганнибалиана своим префектом преторианцев – то есть практически наивысшим чиновником в своей части империи. Конечно, можно считать назначение на эту должность чем-то вроде жеста благодарности за то, что тот отдал ему жену, однако брак Эвтропии с Максимианом должен был быть заключен еще до 280 г., поскольку дети от этого союза, сын Максенций и дочь Фауста, после 290 г. уже могли вступать в брак.

Максимиан родился не позднее 250 г. в бедной семье в окрестностях города Сирмия на реке Саве. В армии он встретился и подружился с Диоклетианом. В 285 г. Диоклетиан сделал его цезарем, а в следующем повысил до ранга августа и поручил управление западными провинциями. В качестве полководца он прекрасно проявил себя, успешно подавляя мятежи и отражая набеги варваров. В 305 г. по примеру Диоклетиана ему пришлось отречься от императорского пурпура. Сделал он это в Милане и поселился в своем поместье на юге Италии. Однако он отказался от власти крайне неохотно, и как только в 306 г. в Риме его сын Максенций объявил себя императором, он встал рядом с ним в качестве второго августа. Затем между ними произошел конфликт. Максимиан отправился в Галлию, которой в то время правил Константин, а затем снова на какое-то время отказался от власти, но не надолго – вскоре он вновь пытался надеть пурпурную мантию, пока Константин воевал на Рейне. Он был захвачен народом в Марселе, лишен власти и выдан Константину, по приказу которого и был убит – Максимиана повесили, пытаясь выдать смерть за самоубийство. Отвратительный пример болезненного старческого честолюбия и судорожного цепляния за власть.

И в течение всех этих лет, так богатых на всяческие бурные события, Эвтропия по всей вероятности находилась в Риме рядом со своим сыном Максенцием. Но тут дело дошло до войны с Константином, и в 312 г., потерпев поражение в битве у Мульвийского моста поблизости от Рима, Максенций утонул в Тибре во время отступления. Его отрубленную голову воины победившего императора насадили на копье и носили так по улицам столицы, а имя его приговорили к забвению.

И тогда произошло нечто неслыханное. Эвтропия, мать убитого в столь драматических обстоятельствах и поруганного после смерти Максенция, заявила, что он вообще не был ее и Максимиана сыном! Она утверждала, что сама коварно подменила его во время родов, так как очень хотела удержать при себе мужа, родив ему страстно желаемого сына. А это означало, что Константин имел все законные основания выступить против Максенция, поскольку у подкидыша неизвестного происхождения не было никаких прав на власть. Императрица решилась на это признание по вполне понятным причинам: она пыталась таким образом спасти свое положение и положение своей дочери Фаусты, которая была женой победителя. Редкий случай в истории государства, причем не только римского, чтобы мать таким образом отрекалась от собственного ребенка.

А Эвтропия уже тогда была (или стала вскоре после этих событий) христианкой. Она поселилась в Палестине, неподалеку от своей родины, и в 325 г. доказала свое религиозное рвение.

Поблизости от Хеврона находилось местечко Мамре, ныне Рамат аль Халил, куда стекалось множество пилигримов, которых привлекала туда легенда о том, что под здешним дубом некогда поставил свою палатку Авраам, расставшись с Лотом, и именно здесь снизошел к нему Господь, предрекая величие его и Сарры рода, а также гибель Содома и Гоморры. Христианский писатель Созомен утверждает, что посещали это место и жаждавшие почтить Авраама евреи, и язычники – поскольку здесь спускались на землю ангелы, которых они считали богами, и христиане – потому, что здесь произошло богоявление. Проходившие здесь ежегодно торжества имели, в сущности, языческий характер – приносились жертвы из самого удачного за год приплода, устраивалось угощение. Однако ничего неприличествующего там не происходило, как замечает Созомен, хотя мужские и женские палатки и стояли рядом. На всем огромном поле не было ни одной постройки, кроме той, что стояла у дуба – той, что якобы некогда принадлежала Аврааму. Там же был и колодец. Во время празднеств воду из этого колодца не брали – одни гасили в нем горящие свечи, другие выливали в него вино, масла и бальзамы, кидали хлеб, а третьи бросали монеты.