Тамара Воронина - Перемещенное лицо. 3. Не Квадра

• Название: Перемещенное лицо. 3. Не Квадра
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

Литы смотрели на него и чего-то ждали.

– Ну, – выдавил он, – вы же знаете, какой я. Мне трудно в это поверить. Но у меня и правда раны залечиваются впятеро быстрее, чем раньше, и даже шрамов не остается. И клеймо это ваше я вижу теперь.

– Разве я об этом? – тихо проговорил Аль. – Ну скажи ты, Дан.

Дан вздохнул еще раз и сказал:

– Я не знаю, то ли у меня раздвоение сознания, то ли… то ли и правда единение. Мне кажется, что Гай и правда здесь. И то, что я сейчас чувствую, – это его чувства.

Литы посмеялись.

– Нет, малыш, – серьезно возразил папа. – Это твои чувства. Ты просто благодарен нам… за Гая. Ну и привязан к нам, это ты и раньше понимал. Но Гай – с тобой. Но ты доминирующая личность, и потому все чувства – твои. Мы тридцать лет ждали, случится ли то, что должно случиться, но такого… такого даже предполагать боялись. Он снится тебе?

– Да, конечно… То есть вы имеете в виду, разговариваем ли мы? Один раз – да. А остальное – сны. Но иногда я… я его слышу. Мне кажется.

– Иногда – потому что ты сильный, – рассудительно начала мама. – Ты всегда доминировал… и не спорь, я знала своего сына, и если он счел тебя Первым, значит, ты Первый и есть. Подожди, не перебивай. Ты подавляешь его, и ничего страшного, он и не будет пытаться изменить ситуацию. И именно потому, что ты боишься раздвоения сознания, боишься не справиться с ним, считаешь болезнью. Ничего. Ты вот что мне скажи… ты чувствуешь его?

– Иногда. Мне кажется. Тетя Кира, Гай… Гай – это было лучшее в моей жизни. Прости, Аль. – Эльф пожал плечами: опять ты за свое, дурак, сколько можно об одном и том же. – Я и без всякого единения его чувствовал. Видел все время за спиной Алира.

Вампирша заплакала. Дан собрался было вскочить и кинуться утешать, да вовремя понял, что плачет она не от горя. Аль, сидевший с ней рядом, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Папа Лит покачал головой.

– Тебе трудно нас понять, Дан. Думаю, что и Аль не поймет. И это естественно. У нас иная психология, иная мораль, иные знания о мире. То, что для тебя сказка, а для Аля магия, для нас наука. Вы слились, собственно, еще при жизни Гая, иначе этого не случилось бы. Вы были Квадрой, причем самой настоящей.

– Начинали быть, – поправил Аль.

– Тебе-то откуда знать, мальчик? – удивился папа. – Тебе властитель сказал? А он откуда знает? Только один властитель есть, который помнит, что такое Квадра и какой она должна быть. Наверное, найдется и несколько эльфов. И уж поверь, достаточно вампиров, которые прекрасно помнят времена Квадр. Вы были Квадрой. И вы, мальчики, так же тесно слиты, как были слиты с Гаем. То, что у вас сейчас…

– Это мы знаем. То есть что мы не Квадра, – нетерпеливо перебил Аль. – Вы хотите сказать, что нас видел кто-то из тех…

– Гаркель, – сказал Дан. Или сказал Гай. Скорее, Гай. Потому что Дан не знал, видел ли их Гаркель и тем более не знал, сколько же лет Гаркелю. По улыбкам вампиров он понял, что не ошибся. – Значит, Гай и был со мной?

– Ты же это чувствовал, – удивился Аль. – И получается, что… что сейчас – это даже не единение, а что-то большее?

– Да, большее. Когда-то у эльфов было… даже не знаю, как сказать. Религия? верования? убежденность? Скорее, убежденность, исходя из которой они и жили. Считалось, что умирает только тело, а сознание остается живым и какое-то время еще остается в нашем мире. Порой ему удается найти новое тело, это не просто, потому что должна быть совместимость. Ну а если не удается, то рано или поздно сознание…

– Растворяется, – подхватил Аль. – Почему – было. И есть. Правда, уже не убежденность, а скорее… суеверия. Традиции, на них основанные. После той резни у нас не очень хорошо с верованиями.

– Потому что слишком много сознаний растворилось, – кивнул папа. – Тебе об этом не говорили? Несмотря на то что ты первый за столько лет мощный маг?

Аль невнятно что-то пробормотал и смутился, снова вспомнив свои юношеские неудачи, свою неспособность достучаться до магии. Теперь уже мама Лит поцеловала его в щеку.

– Так вот, – обыденным голосом продолжил папа, – собственно, так оно и есть. Это вполне доказанный факт, нашими учеными сомнениям не подвергаемый. Происходит такое не так уж и редко, но чаще с теми, кто особенно близок. Иногда это супружеская пара, иногда братья или друзья. Крайне редко единение бывает межрасовым. Но вот между людьми и вампирами бывает не просто единение сознаний, но и полное единение. На биологическом уровне. Ты не веришь в нашу науку, Дан, Гай говорил об этом…

– Верю, – возразил Дан. – И если вы так уверены, значит, так оно и есть.

…Они еще долго сидели за столом, изрядно выпили, включая и Аля, и конечно, Аля развезло, он тщетно пытался свести глаза в одну точку, и папа Лит увел его спать, и Дан был уверен, что вампир непременно поставит рядом с эльфом какую-нибудь микстуру, хорошо снимающую похмелье именно у эльфов. «В какой комнате тебе постелить?» – тихо спросила мама, и Дан так же тихо ответил: «В его».

Не спалось. Комната совершенно не изменилась с того дня, когда Дан видел ее в последний раз, только толстой кошки не хватало. Дан заглянул в шкаф и щелкнул по пуговичному носу потертого игрушечного лисенка. Наверное, в его комнате три его домашние старушки ничего не меняли. Пыль вытирали, пол мыль, мебель привычно мазали вонючей полиролью, а окна мыли холодной водой и потом протирали газетами, чтоб не оставалось разводов, вещи в шкафу проветривали. И плакали. Может, по очереди, а может и все вместе. И Тяпа скулила, потому что даже запаха Дана уже не хватало. А потом умерла. И бабушка. Мама. Тетя Даша. Никого. Это не самое плохое – что у него никого не осталось там. Самое плохое – что они без него остались, без любимца, без единственной своей радости, света в окошке.

В конце концов алкоголь сговорился с усталостью, и на пару они навалились на Дана основательно, и он уснул, успел поперевспоминать все, что связано было с этой комнатой, вот с тем диваном с высоченной спинкой, вот с этим местом на ковре, где Дан, впавший в жуткую депрессию вследствие выпоротой задницы, почти с восторгом подставлял шею вампиру Гаю, вспомнил пронзительную боль от укуса и последующую эйфорию, вот на этой кровати лежал превращенный в жареный кусок мяса Гай, когда Дан пришел с ним попрощаться, даже не рассчитывая, что увидит когда-то еще…

И Гай приснился. Неудивительно, раз Дан о нем думал. «Ага, – кивнул Гай, – нравится думать, что это всего лишь сны, – думай. Тебе так спокойнее. А я вот и не знал, что такое единение – научно доказанный факт. Молод был, образования не хватало, да и во многие секреты посвящены немногие вампиры… Каламбурами заговорил. Гаркель видел нас. Он сказал мне, что мы истинная Квадра. Похоже, тогда же это поняли и властители. Флайт. Только он мог помнить, что такое Квадра. Будешь спрашивать? Ну да, я тебя знаю, будешь. Зачем? Изменить все равно нельзя, а властителям ты и правда не доверяешь… и даже не веришь. Теперь я знаю точно, а раньше считал таким… эпатажем. Извини. И спасибо, что… Дан, не только у тебя мои глаза, но и я вижу твоими. Спасибо, что дал мне посмотреть на маму и папу. И дал им почувствовать меня. И вообще, спи, у тебя дел полно. К которым вполне можно привлечь вампиров. Намек понял?»

Утром Дан встал с уверенностью, что теперь-то они главного убийцу поймают, потому что он намерен попросить о помощи Литов, и они помогут вовсе не потому, что Дан выполняет задание властителя. Просто так помогут. Потому что его любят. И уж для них будет нетрудно узнать, где прячется этот деятель.

Аль вышел к завтраку, немножко помятый, немножко виноватый, но ничуть не похожий на обычного похмельного себя, смущенно поблагодарил за лекарство, и папа Лит пообещал дать рецепт – средство сложно в приготовлении, но лекарем для этого быть не надо, Дан справится. Даже спьяну. И подмигнул. Настроение у него было хорошее. Дан, не чинясь, рассказал вампирам о проблеме.

– Найдем, – спокойно бросил папа Лит, – завтра-послезавтра. День – не наше время. А может, проще будет, если мы вам его просто доставим? Надеюсь, вы уже перестали корчить из себя больших героев и принимаете помощь?

Аль фыркнул в свою кружку с кофе и забрызгался, чем очень развеселил всех.

* * *

День они провели ностальгически. С осмотром достопримечательностей. Настроение у Дана неожиданно стало приподнятым (свое? Гая?), потому экскурсию он устроил славную: простирал руку в сторону самого заурядного трактира и возглашал: «Именно здесь я впервые откушал…». Прохожие шарахались, а Аль давился смехом. Дан и казарму ему показал, даже внутрь прошел и строго проверил, продолжают ли стражникам раз в неделю давать сладкие пироги. Оказалось, продолжают, более того, всем вновьприбывшим рассказывают о… хм… странноватом пришельце, который, в одночасье сказочно разбогатев, вот уже больше тридцати лет оплачивает десяток огромных пирогов для городской стражи. Стража выражала признательность, основательно приправленную любопытством: а как это он умудрился, пришелец-то, ведь не только разбогател, аж на пироги хватает, а и выглядит подозрительно молодо…