Клиффорд Саймак - «Если», 1994 № 07

• Название: «Если», 1994 № 07
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:

Клиффорд Саймак. ЭВОЛЮЦИЯ НАОБОРОТ.

Наталия Сафронова. В ШУМЕ ТЕХНИКИ.

Гордон Р. Диксон. ЧЕРНЫЙ ЧАРЛИ.

Анатолий Кантор. ЦЕНА — СВОБОДНАЯ…

Фредерик Пол. ОНИ ТАК ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА!

Павел Гуревич. ПРИТЯЖЕНИЕ СВЕТИЛ.

Джон Морресси. ПРОБЛЕМА С КАДРАМИ.

Олег Жадан. ПРОФСОЮЗЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ! НЕ ТО СТРЕЛЯТЬ БУДЕМ.

Кэролин Черри. ПОСЛЕДНЯЯ БАЗА. Роман. (Окончание)

---

Так же поступала и станция, пытаясь сохранить порядок в отдельных секциях, где стояли часовые и разгуливали десантники-отпускники. Командованию Флота приходилось выдавать солдатам и матросам увольнительные — нельзя было целыми месяцами держать людей в доках или тесных спартанских каютах рейдероносцев, когда в двух шагах от них — вся роскошь Пелла. Но это порождало трудности.

Вошел Мациан — как всегда подтянутый и безукоризненно опрятный. Сел, разложил перед собой на столе бумаги и скользнул взором по лицам. Дольше всего его взгляд задержался на Сигни.

— Капитан Мэллори, полагаю, будет лучше, если вы отрапортуете первой.

Сигни неспешно потянулась к своей папке и встала, чего от нее не требовалось.

— Одиннадцатого двадцать восьмого пятьдесят второго в двадцать три четырнадцать я вместе с майором Дисоном Янцем и двадцатью вооруженными десантниками из вверенного мне подразделения отправилась на проверку сигнала, поступившего в офис. Войдя в квартиру номер ноль восемь семьдесят восемь — резидентскую квартиру на территории для ограниченного круга лиц, — я обнаружила там лейтенанта десантных войск Бенджамена Гофорта, сержанта Байлу Майсос — оба с «Европы» — и еще четырнадцать солдат, расположившихся в четырех комнатах этой квартиры. Мы сразу обнаружили наркотики и спиртное. Солдаты и офицеры устно протестовали против нашего вмешательства, а рядовые Мила Иртон и Томас Ценсия были до такой степени накачаны наркотиками, что не могли отличить нижних чинов от офицеров. Я приказала обыскать помещение. В результате были обнаружены четверо гражданских: мужчина двадцати четырех лет, мужчина тридцати одного года, мужчина двадцати девяти лет и женщина девятнадцати лет, все — раздетые и со следами ожогов и иных увечий на теле. Всех их держали в одной комнате под замком. В другой комнате хранились ящики со спиртными напитками и медицинскими препаратами, судя по ярлыкам, изъятыми из станционной аптеки, а также две коробки: одна — со ста тридцатью единицами драгоценных украшений, а другая — со ста пятьюдесятью восемью комплектами гражданских документов, то есть удостоверений личности и кредитных карточек на имена граждан Пелла. Кроме того, мы обнаружили рукописный перечень драгоценностей и список с фамилиями пятидесяти двух наших военнослужащих с числами, обозначающими сумму, против каждой фамилии. Оба эти документа я прилагаю к рапорту. Все найденное я предъявила лейтенанту Гофорту и потребовала объяснений, на что услышала буквально следующее: «Если хочешь войти в долю, то незачем поднимать шум. Сколько тебя устроит?» Мои слова: «Господин Гофорт, вы и ваши сообщники арестованы. Мы ведем видеозапись, и на военно-полевом суде она будет иметь силу документа». Лейтенант Гофорт: «Сволочь! Сука проклятая! Старая шлюха! Сколько ты хочешь?» На этом я прекратила дискуссию с лейтенантом Гофортом и выстрелила ему в живот. Пленка покажет вам, господа, что его сообщники в тот же момент успокоились. Мои подчиненные без дальнейших эксцессов обезоружили их и препроводили на рейдероносец «Европа», где сейчас они находятся под стражей. Лейтенант Гофорт скончался на месте, успев сделать подробное признание, запись которого также прилагается к рапорту. Обнаруженные при обыске вещи я приказала доставить на борт «Европы», а гражданских — отпустить после ускоренного опознания и предупреждения об аресте за несохранение инцидента в тайне. Квартира возвращена станции. Это все.

Она придвинула к Мациану папку с рапортом и приложениями. Мациан хмурился.

— По вашему мнению, лейтенант Гофорт находился в состоянии интоксикации?

— По моему убеждению, сэр, он лыка не вязал.

Мациан легким движением руки позволил ей сесть. Сигни не замедлила воспользоваться разрешением и с ухмылкой откинулась на спинку кресла.

— При аресте он отказался подчиниться не только майору десантных войск, но и капитану Флота. Он нанес мне публичное оскорбление. У меня есть свидетели.

Мациан медленно кивнул.

— Я ценил лейтенанта Гофорта. На Флоте, капитан Мэллори, существует традиция не требовать от десантных подразделений такой же суровой дисциплины, как от экипажей. Ваша… экзекуция, капитан Мэллори, возлагает на плечи остальных капитанов тяжелое бремя. Отныне в подобных ситуациях они будут вынуждены применять крутые меры. Ваш волюнтаристский поступок толкает их на конфликт с подчиненными или со мной. Это неизбежно, если десантники и впредь будут считать, что в увольнении им все дозволено.

Капитаны заворчали. Мациан нахмурился еще больше.

— Я понимаю, вы попали в необычную ситуацию и, вероятно, не видели иного выхода. Но я обязан заметить, капитан Мэллори, что ваша версия инцидента — не единственная. На моральное состояние Флота весьма негативно действует тот факт, что среди задержанных, а также в найденном вами у Гофорта списке, нет ни одного человека из команды «Норвегии». Я вынужден предположить, что сигнал поступил к вам от кого-то из ваших же подчиненных, преследующих личные цели.

— Вы ошибаетесь, сэр.

— Вы превысили свои полномочия. Внутренняя охрана — прерогатива капитана Кео. Почему вы не поставили его в известность о готовящемся рейде?

— Потому что здесь замешаны солдаты с «Индии». — Сигни прямо посмотрела в угрюмое лицо Кео, в лица остальных и вновь повернула голову к Мациану. — Да и вряд ли можно назвать рейдом рутинную проверку.

— А почему ваши десантники не попались?

— Потому что их там не было, сэр.

На мгновение повисла тяжелая тишина.

— Из этого следует, что вы — образец добродетели, не правда ли?

Она наклонилась вперед, положив руки на стол, и холодно посмотрела Мациану в глаза.

— Я не позволяю своим людям ночевать на станции. Я строго слежу за их времяпрепровождением. Никто из личного состава «Норвегии» не имеет отношения к черному рынку. Раз уж я вынуждена отчитываться, позвольте напомнить, что я изначально не одобряла отпусков целым подразделениям, и мне бы очень хотелось, чтобы вы пересмотрели это решение. Сначала дисциплинированных солдат держат на постах, пока они не свалятся с ног от усталости, а потом позволяют напиваться до положения риз — вот она, нынешняя политика Флота. Я же у себя ничего подобного не допускаю. Вахта сокращена до разумного предела, а увольнения даются очень ненадолго, к тому же отпускникам разрешено находиться только на ограниченной территории доков и под непосредственным наблюдением моих офицеров. Так что, сэр, насчет личных мотивов моих подчиненных вы не правы.

Мациан помолчал, багровея от гнева и ритмично раздувая ноздри. Наконец произнес:

— Мэллори, вас давно считают тираном с кровавыми руками, и вы это знаете.

— Это меня не огорчает.

— На Эриду вы застрелили несколько собственных солдат. Приказали одному подразделению открыть огонь по другому.

— У «Норвегии» свой кодекс чести.

Мациан с присвистом вздохнул.

— У других кораблей тоже есть кодекс чести, капитан. Ваша политика, возможно, весьма устраивает «Норвегию», но не следует забывать, что сейчас вы играете в команде. До сих пор каждый из нас действовал самостоятельно, и это давало нам преимущества перед врагом. Так мы воевали очень долго, но теперь обстоятельства изменились, и боеспособность Флота зависит от того, сумеет ли он сплотиться. Недавний рецидив партизанщины доказал это: мы потеряли два корабля. А теперь, Мэллори, демонстративно обособляется ваш корабль, а вы со своими десантниками самовольно устраиваете рейд для пресечения деятельности — согласен, незаконной — группы военнослужащих со всех кораблей, кроме вашего, после чего расползаются слухи, что в том списке была еще одна страница… Как вам это нравится? Вы понимаете, что эти слухи опасны для нашего морального состояния?

— Понимаю, сэр, и сожалею. Второй страницы не существовало. И меня возмущают домыслы о личных мотивах солдат, доложивших мне о нарушении порядка в квартире станционеров. Я отказываюсь видеть в этом корыстный умысел, сэр.

— Личный состав «Норвегии» будет жить по общему распорядку.

Сигни вновь откинулась на спинку кресла.

— Сэр, мы обнаружили злостных нарушителей порядка, а вы приказываете, чтобы мы им подражали.

— Мэллори, самое опасное для нас — не черный рынок, который был, есть и будет и с которым мы сталкиваемся всякий раз, как отпускаем людей в увольнения. Опасно, когда отдельные капитаны и экипажи считают себя вправе действовать так, как им кажется правильным, и соперничать с другими капитанами и экипажами. Я не могу вам этого позволить, пока вы — под моим началом. На Флоте только один командующий. Или вы намерены создать оппозиционную партию?

— Я подчиняюсь командующему, — пробормотала Сигни. Гордость Мациана… ох уж эта сверхчувствительная гордость! Есть черта, через которую нельзя переступать. Когда его глаза полыхнули злобой, Сигни ощутила жгучее желание что-нибудь сломать.