Харлан Эллисон - «Если», 1994 № 09

• Название: «Если», 1994 № 09
• Автор: Харлан Эллисон
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИТЕМАТИЧЕСКИЙ НОМЕР: FANTASY
Содержание:

Харлан Эллисон. ТРЕБУЕТСЯ ЛИШЬ НЕМНОГО ВЕРЫ.

Карина Мусаэлян. РАЗБИТЬ КЛЕТКУ.

Элджернон Блэквуд. ИВЫ.

Анатолий Акимов. ВЕСТИ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА.

Ларри Нивен. НЕЗАДОЛГО ДО КОНЦА.

Кир Булычев. НОВЫЙ СУСАНИН.

Наталия Сафронова. В ПОИСКАХ БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ.

Элен Кашнер. ТОМАС РИФМАЧ.

Елеазар Мелетинский. ЗОЛОТЫЕ ОКОВЫ МИФА.

Кирилл Королев. СОСЕДИ ПО ПЛАНЕТЕ.

---

Слова Салисова падали на благодатную почву. До появления здесь Салисова с Собачко русалки действовали по собственной неумной инициативе. Теперь же появились вожди. И возможности для бунта.

— Ты говори, говори, милок! — закричала из камышей перезревшая в девках русалка Римма.

— Мы пришли дать вам свободу! — закричал Салисов басом. — Теперь каждая русадка получит столько мужчин, сколько пожелает! Уже создано акционерное общество по эксплуатации вашего озера. Теперь, когда мы с вашей помощью обнаружили его и нанесли на карту, сообщили его координаты в область, проходит приватизация озера его трудовым коллективом.

— Каким еще трудовым коллективом? — удивился Стендаль.

— Вы задаете слишком много вопросов, молодой человек, — оборвал его Салисов. — Трудовой коллектив — это наши отечественные русалки, гордость советских лесов и рек.

Из камышей выглядывали глупые хорошенькие русалочьи физиономии.

Блистающий мир приключений и чувственных наслаждений сверкал ожиданием в их зеленых глазах.

— Да вылезайте, вылезайте, — торопил их Салисов. — Покажитесь вашим сопредседателям!

— Девочки! — закричала тетя Поля. — Остановитесь! Честь русалке дается единожды. Лишь раз в жизни можно метать икру. И надо выметать ее так, чтобы не было мучительно больно за пустые хлопоты!

Но ее мало кто слушал.

Из камышей, из прибрежного тростника, а то и прямо из глубины поднимались все новые стройные девичьи фигуры. И вот уже первая из них — известная нам Римма — вышла из воды и замерла по щиколотку в озере, совершенно обнаженная, если не считать занавески длинных волос, прикрывавших правую грудь. Но ее живот и бедра, плавно и изящно покрытые мелкой зеленой чешуей были открыты и предоставлены для всеобщего лицезрения.

Удалов со Стендалем эту чешую не раз видали, к ней привыкли, находя в том свою прелесть. Но Салисов с Собачко были поражены. Пожалуй, им легче было увидеть не обычные девичьи ноги зеленого цвета, а настоящие рыбьи хвосты, как изображалось на средневековых картинках.

— Вот это да! — восторженно закричал Собачко.

— Закройсь! — потребовал Салисов. Однако русалкам закрываться было нечем. Единственная одежда диких русалок — речные водоросли да ночной туман.

Шорох камышей, куда отступили испуганные окриком русалки, был не слышен из-за шума вертолета, который снизился над озером, пустив по нему концентрические волны. Вертолет сместился к берегу и замер у самой земли. Из него выскочил кавалерийского вида человек в милицейской фуражке и розовом аргентинском плаще. Он держал в руках стопку бумаг.

— Это документы! — кричал он, стараясь перекрыть шум вертолета. — До-ку-мен-ты!

Приказывая жестами вертолету убираться, Салисов раскрыл бумаги и принялся проглядывать их.

Вертолет покрутился над озером, отлетел в сторону и завис над соснами.

— Тут мне прислали план местности, утвержденный райисполкомом, — объявил Салисов. — Можете полюбоваться, Стендаль.

Стендаль подошел к Салисову, они стали смотреть на чертеж, а водяной, которому было тоскливо и которого мучили подозрения, постарался вползти на берег, но тело его было таким мягким и скользким, что пришлось оставить его наполовину в воде.

— Видите, что здесь обозначено? — спросил Салисов, указав пальцем на квадрат неподалеку от озера. — Читайте:

— Развалины усадьбы помещика Гуля, — прочел Стендаль.

— Показывайте, где развалины.

— А зачем они вам?

— А затем, что там будет построен нами дом отдыха и развлечений для трудящихся из-за рубежа. Именно в этом культурном заведении, где девушки-русалки получат заодно и среднее образование, они будут плодотворно трудиться и отдыхать.

— Как трудиться? — нехорошее предчувствие охватило Стендаля.

— Они будут оказывать нашим клиентам разного рода услуги, — улыбнулся Собачко. — За валюту.

Тут кусты у берега раздвинулись и оттуда вылетел кипящий справедливым гневом Удалов.

— Какие еще услуги! — кричал он. — Это же невинные дети лесов и морей! Я в милицию заявлю, я до Москвы дойду!

— А вот и явление третье, — сказал Собачко. — Мелкий преступник Корнелий Удалов, взявшийся за восемьдесят долларов отвести нас на ваше озеро, дорогие русалки. Деньги он прикарманил, а нас завел в болото. Как это называется?

Русалки отозвались из камышей отдельными негромкими возгласами ужаса и отвращения, а Удалов принялся выворачивать карманы и кричать:

— Да я доллара в жизни не видал! Нужны мне ваши доллары!

Салисов провел пальцем воображаемую линию и последовал по ней — воображаемая линия вела к спрятанным в лесу руинам замка Гуля.

Стендаль попытался преградить ему дорогу, но человек в милицейской фуражке ловко отбросил несчастного молодого отца приемом каратэ.

Такая же судьба постигла и Удалова.

Вертолет опустился пониже, как бы страхуя своих хозяев. Русалки вышли из озера и любопытствующей толпой робко следовали за Собачко. Собачко отстал немного, приблизился к Римме и легонько провел ладонью по ее бедру. Ощущение чешуи ему не понравилось, и он сказал:

— Во, экзотика!

Римма громко рассмеялась. Маленькие изящные жабры, похожие на вторые ушки, затрепетали.

— Ах ты, мой налимчик! — проговорила она.

С шумом и треском прорвавшись на прогалину перед руинами, Салисов остановился, не скрывая торжества.

— Вот тут, — сказал он, — мы воздвигнем гостиницу-казино под названием «Салисания»! Сюда будут прибывать «денежные мешки».

— Мешки? — удивилась одна из молодых русалок. — Зачем нам мешки? Мы хотим любви.

— Помолчите, вы мешаете мне думать! — оборвал ее Салисов. — Ну, где же техника и живая сила? Почему не завозят кирпич?

— Когда же строить будете? — упавшим голосом спросил Удалов. Чувство неминуемого поражения охватило его. Он понимал, что с появлением казино погибнет не только озеро, не только будут совращены и пойдут по рукам невинные русалки, но рухнет и весь мир Великого Гусляра.

— Немедленно. Вот постановление городской администрации, вот документы на акционирование, приватизацию и ваучеризацию.

Документы выглядели настоящими. Загадочно было, когда дельцы успели получить их, если еще час назад и не подозревали, как добраться до озера с русалками?

Но надежды на подлог и последующее разоблачение были тут же развеяны. Из окошка низко спустившегося вертолета высунулся председатель комиссии по приватизации. Он грозил сверху Удалову и пронзительным голосом, перекрывая шум винтов, кричал:

— Всё законно! Я проверял!

— Ты лучше технику сюда гони! — крикнул Собачко. — Быстро!

Салисов подошел к заросшему лазу, ведущему в развалины и спросил:

— А там что?

— А там ничего! — слишком громко откликнулся Стендаль и этим выдал себя.

— А мы посмотрим, — сказал Салисов, подзывая жестом человека в милицейской фуражке и вторым жестом посылая его в развалины.

Стендаль ринулся наперерез, но новый поворот событий остановил его.

Из черного лаза, согнувшись втрое, но не потеряв при этом гордого достоинства потомка одновременно германской и русской аристократии, вышел, сверкая моноклем в левом глазу, граф Шереметев по матери, а по отцу великий ихтиолог Нижней Саксонии Иван Андреевич Шлотфельдт.

— Прошу остановиться, — сказал ихтиолог, и все послушно остановились.

Стендаль, Удалов и русалки потому, что были знакомы с Иваном Андреевичем, приехавшим в Гусляр, чтобы оказывать помощь русалкам, а Салисов и его сообщники потому, что почувствовали в голосе, акценте и движениях Ивана Андреевича настоящего европейского джентльмена. Перед такими наши мошенники почему-то до сих пор тушуются.

— Видите? — спросил Иван Андреевич, поднимая перед собой объемистую книгу, которую Удалов поначалу принял за Библию и решил, что Шлотфельдт решил обратиться к Богу как к последнему защитнику русалок.

Никто не ответил. Все понимали, что ихтиолог задает риторический вопрос.

Ростом ихтиолог был очень высок, носил бороду и усы, как Николай Второй, и было в его повадках нечто строевое и даже конногвардейское.

— У меня в руках есть «Красная бух»! Вы понимаете?

Все, кроме русалок, понимали, что значит «Красная бух». Это означает «Красная книга», куда записывают всех редких и вымирающих животных.

— В этой бух записано следующее: Русалка есть легендарное сусчество, которое уже есть вымереть во всем мире и если не вымирать, то последний экземпляр охранять в настоящий заповедник, а никакой частный сектор ни-ни! Ферботтен!

— Ну это мы еще посмотрим, — нагло ответил Салисов, который пришел в себя после первого шока. — Это, может, в вашей Бенилюксе русалок не осталось, а мы еще с ними побалуемся. Побалуемся, девочки? — обратился он к столпившимся сзади русалкам. Их зеленая нагота казалась жалкой и превращала их в часть леса. Русалки дрожали, потому что не привыкли стоять на холодном ветру.