Сесилия Ахерн - Посмотри на меня

• Название: Посмотри на меня
• Автор: Сесилия Ахерн
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00298-2

«Посмотри на меня» —по счету это  третий супербестселлерСесилии Ахерн блистательной, покорившей почти пятьдесят стран своими романами .

Молодой дизайнер Элизабет, чье время всегда расписано по минутам,  запретила себе мечтать раз и навсегда. Загруженная заботами о младшей сестре, ее ребенке и отце, она была вынуждена расстаться с любимым несколько лет назад и прекрасно знает по опыту, насколько опасны несбыточные надежды. Но вдруг чудеса начинают происходить и в ее жизни.  Как бы случайно, у нее в доме появляется странный незнакомец,  обаятельный, бесшабашный, красивый, и Элизабет постепенно оттаивает рядом с ним. Но она абсолютно ничего не знает о нем. Их любовь, возникшая на пересечении двух миров — сверхъестественного и реального, напоминает романтическую сказку. За смелость фантази и юмор книга получила премию журнала «Cosmopolitan U.S.»

---

Бекка кивнула.

— Чудесно. — Поппи, подбоченившись, встала перед Беккой. — Что ты делала на выходных, Бекка? Вступила в дискуссионный клуб? Ходила на свидание и до смерти надоела своей болтовней какому-нибудь парню, а?

Бекка перевернула страницу книги, которую читала, не обращая на нее никакого внимания.

— Ничего себе, здорово, звучит потрясающе! Знаешь, мне так нравится дружелюбная атмосфера нашего офиса.

Бекка перевернула страницу.

— Да что ты? Наверное, пока с меня достаточно новостей, если ты не против. Что за… — Она отпрянула от стола Бекки и замолчала.

Бекка не отрывала взгляда от книжки.

— Оно так делает с самого утра, — тихо сказала она скучающим тоном.

Теперь настала очередь Поппи замолчать.

В офисе на несколько минут воцарилась тишина, при этом Бекка продолжала читать, а Поппи, не отрываясь, смотрела в пространство перед собой. Элизабет заметила, что ее сотрудницы надолго замолчали, и выглянула из-за двери.

— У вас все хорошо, девочки? — спросила она.

Таинственный скрип был ей единственным ответом.

— Поппи?

Не поворачивая головы, она ответила:

— Кресло.

Элизабет вышла из своего кабинета и посмотрела в ту же сторону. Стоящее за столом Поппи кресло, все забрызганное краской, от которого Элизабет уже много месяцев уговаривала ее избавиться, с громким скрипом вертелось вокруг своей оси. Тем временем Бекка продолжала невозмутимо читать книгу, как будто это была самая нормальная вещь в мире.

Поппи издала нервный смешок. Они с Элизабет подошли ближе, чтобы выяснить, в чем дело.

— Бекка, — Элизабет еле сдерживала смех, — ты это видела?

Бекка так и не подняла глаз от страницы.

— Оно так крутится уже около часа, — тихо сказала она. — Останавливается, а потом снова крутится.

Элизабет нахмурилась:

— Это одно из твоих новых художественных творений, Поппи?

— Если бы! — ответила не оправившаяся от испуга Поппи.

Они молча наблюдали за вращением кресла. Скрип-скрип-скрип.

— Может, стоит позвонить Гарри? Наверное, что-то с винтиками, — рассуждала Элизабет.

Поппи вскинула брови.

— Ну да, конечно, именно с винтиками, — язвительно заметила она, с изумлением взирая на вертящееся разноцветное кресло.

Элизабет сняла невидимую пылинку со своего пиджака и прочистила горло:

— Знаешь, Поппи, тебе и правда следует переобить кресло — оно производит не слишком хорошее впечатление на клиентов. Гвен наверняка тебе что-нибудь подберет.

Глаза у Поппи широко раскрылись.

— Но оно и должно быть таким. Это проявление индивидуальности, продолжение меня самой. Это единственный предмет, на который я могу спроецировать себя в этой комнате. В этой проклятой бежевой комнате. — Она произнесла это так, будто говорила о каком-то заболевании, и с отвращением посмотрела вокруг. — А миссис Брэкен больше времени проводит не за работой, а за сплетнями со своими подружками, у которых нет других дел, кроме как таскаться сюда каждый день.

— Ты сама знаешь, что это не так. И запомни: не все разделяют твои вкусы. Кроме того, мы дизайнерская фирма и должны представлять меньше… альтернативного дизайна и больше такого, который люди могут использовать для собственных домов. — Элизабет еще какое-то время разглядывала кресло. — Оно выглядит так, как будто его загадила птица, у которой большие проблемы с желудком.

Поппи с гордостью посмотрела на нее:

— Я рада, что кто-то это понял.

— Ладно, я ведь разрешила тебе поставить эту ширму. — Элизабет кивнула в сторону ширмы, которую Поппи украсила всеми возможными цветами и тканями и которая служила перегородкой между ней и Беккой.

— Да, и людям она нравится, — сказала Поппи. — Я уже получила три заказа от клиентов.

— Заказы на что? На то, чтобы ты ее убрала? — улыбнулась Элизабет.

Они внимательно рассматривали ширму, скрестив руки на груди и наклонив головы набок, как будто изучали в музее произведение искусства. Кресло тем временем продолжало крутиться.

Внезапно оно подпрыгнуло, и ширма, стоявшая рядом со столом Поппи, с грохотом упала. Женщины шарахнулись в сторону. Кресло начало замедлять ход и наконец остановилось.

Поппи прижала ладонь ко рту.

— Это знак, — прошептала она.

На другом конце комнаты обычно молчавшая Бекка громко захохотала.

Элизабет и Поппи ошеломленно посмотрели друг на друга.

— Ммм, — все, что смогла сказать Элизабет, потом она медленно повернулась и ушла к себе в кабинет.

Айвен прыгнул с раскрутившегося кресла на какой-то непонятный предмет, упал вместе с ним и теперь лежал на полу, обхватив голову руками и дожидаясь, пока комната перестанет кружиться у него перед глазами. Голова болела, и он пришел к выводу, что вертеться на кресле теперь, пожалуй, не самое любимое его занятие. Словно сквозь туман, он видел, как Элизабет вошла в свой кабинет и толкнула ногой дверь. Быстро вскочив, он бросился за ней и сумел протиснуться в щель, до того как дверь захлопнулась. Сегодня ей не удастся нигде его запреть.

Айвен сел в обычное (не вертящееся) кресло у стола Элизабет и стал рассматривать ее кабинет. Ему показалось, что он сидит в кабинете директора школы в ожидании выговора. Атмосфера здесь была именно такая: тихая и напряженная, и даже пахло так же, если не считать запаха духов Элизабет, которые так ему нравились. Со своими прежними лучшими друзьями он побывал в нескольких директорских кабинетах и знал, что это такое. Вообще-то им не полагалось ходить с лучшими друзьями в школу. В этом не было никакой необходимости, кроме того, дети из-за них порой попадали в неприятные ситуации, и родителей потом вызывали в школу. Поэтому они слонялись поблизости в ожидании перемены. И даже если ребенок не играл с ними во дворе, он все равно знал, что лучший друг рядом, и чувствовал себя увереннее, играя с другими детьми. Это правило возникло как результат многолетних исследований, однако Айвен игнорировал накопленные факты и статистические выкладки. Если его лучший друг нуждался в нем в школе, Айвен был там с ним, невзирая ни на какие правила.

Элизабет, одетая в строгий черный костюм, сидела за большим стеклянным столом в огромном кожаном кресле. Насколько он успел понять, ничего другого она не носила. Черный, коричневый и серый. Так сдержанно и так безумно скучно, скучно, скучно. Безупречно чистый, сверкающий стол выглядел так, как будто только что доставлен из магазина. На нем не было ничего, кроме компьютера, толстого черного ежедневника и работы, над которой склонилась Элизабет, — как показалось Айвену, она перебирала скучные квадратики каких-то тканей. Все остальное было убрано в черные шкафы. На стенах висели в рамках фотографии комнат, оформленных фирмой Элизабет. Как и в ее доме, в кабинете отсутствовали какие-либо проявления индивидуальности. Черный, белый, стекло — больше ничего. Как на космическом корабле. В кабинете директора космического корабля.

Айвен зевнул. Она действительно оказалась йынчуксом. Ни одной фотографии семьи или друзей, никаких сидящих на мониторе симпатичных игрушек, не было видно даже рисунка, который Люк нарисовал для нее в выходные. Она сказала, что повесит его у себя в кабинете. Интерес представляла только стоявшая на подоконнике коллекция чашек из кафе «У Джо». Он подумал, что Джо это не понравилось бы.

Он наклонился вперед, поставил локти на стол и придвинулся совсем близко к ней. На лице у нее отражалась крайняя сосредоточенность, лоб был совершенно гладким, без обычных складок. Ее блестящие губы, которые, как казалось Айвену, пахли клубникой, тихо сжимались и разжимались. Она напевала про себя.

И тогда его мнение о ней опять изменилось. Она больше не была той строгой директрисой, какой он видел ее на людях, она стала тихой, спокойной и безмятежной, не такой, как в те моменты, когда думала о чем-то в одиночестве. Он решил, что ее просто вдруг отпустила тревога. Понаблюдав за ней какое-то время, Айвен взглянул на лист бумаги, над которым она работала. Держа в руке коричневый карандаш, она раскрашивала эскиз спальни.

У Айвена загорелись глаза. Раскрашивание было его самым любимым занятием. Он поднялся с кресла и встал у нее за спиной посмотреть, что она делает и удается ли ей не вылезать за края. Элизабет оказалась левшой. Он склонился над ее плечом и, чтобы удержать равновесие, оперся рукой на стол рядом с ней. Расстояние было совсем небольшим, и он ощущал исходивший от ее волос запах кокоса. Он глубоко вздохнул и почувствовал, как ее волосы защекотали ему нос.

Элизабет на мгновение прекратила раскрашивать, закрыла глаза, откинула голову назад, расправила плечи и нежно улыбнулась самой себе. Айвен сделал то же самое и, почувствовав, как щекой прикоснулся к ее лицу, весь задрожал. Ощущение было какое-то странное, но приятно странное. Похожее на то, которое он испытывал, когда его кто-нибудь крепко обнимал, а обниматься он любил больше всего. У него слегка закружилась голова, но не так, как после катания на кресле. Гораздо приятнее. Он еще несколько минут наслаждался этим ощущением, пока, наконец, в один и тот же момент они оба не открыли глаза и не посмотрели на эскиз. Ее рука потянулась к коричневому карандашу как бы в сомнении, брать его или нет.