Фрида Митчелл Митчелл - Испытай меня

• Название: Испытай меня
• Автор: Фрида Митчелл Митчелл
• Издательство: Международный журнал «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7024-0901-9

Нельзя позволять властвовать над собой прошлому. К такому выводу со временем приходит Джейн Николсон, пережившая автокатастрофу, которая оставила в ее душе незаживающие раны. Только освободившись от тяжкого груза воспоминаний, можно жить дальше.

Сделать это очень трудно. А еще труднее — заставить другого человека поверить в себя, снова научить его любить…

---

— Я могу предложить тебе кофе? — спросил он, усадив Джейн в кресло.

Сейчас, когда они остались одни, Фернан почему-то не торопился прощаться с ней, и Джейн покачала головой, сознавая, что ее нервы на пределе. Она уже пережила однажды страшное унижение, когда сообщила ему, что любит его, и была отвергнута. Это был тяжелый удар по ее гордости, и Джейн страшно не хотелось, чтобы он запомнил ее жалкой, плачущей, цепляющейся за него. А именно к этому она была близка сейчас…

— Нет, я не хочу кофе, — ответила она. — Может, ты просто скажешь, зачем пришел, и уйдешь?

— Джейн… — Он замолчал, потом сел рядом с ней и взял ее руки в свои. — Мне, наверное, не нужно было приезжать сюда. А может быть, нужно… Я совсем запутался… Все, что я знаю, — это то, что я не могу позволить тебе покинуть Францию… и мою жизнь, не сказав тебе правды. Я не знаю, будет от этого лучше или хуже, я уже ничего не знаю… но я должен объяснить.

— Что? — Джейн пугало выражение его лица.

— Ты думаешь, я любил Иветт и до сих пор продолжаю любить ее, да? — спросил он. — Ты считаешь, что у нас был счастливый брак, что наш жизненный путь — как это у вас говорят? — был усыпан розами.

— Да…

Джейн почти лишилась дара речи — так, очевидно, чувствуют себя люди, которые после тяжелого ранения пребывают в состоянии шока.

— Ошибаешься, мой брак был самым настоящим кошмаром, который только можно себе представить! Это были часы, дни, недели и месяцы сплошного мучения и боли, — грустно сказал он. — Бывали минуты, когда мне казалось, что я схожу с ума. Я смотрел на окружающий меня мир и не понимал, почему у людей все хорошо, а у меня — нет.

— Фернан! — Она в недоумении уставилась на него. — Я не могу…

Он потряс головой, предупреждая ее вопрос, потом тяжело вздохнул, глядя в пол и сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Но будет лучше, если я начну с самого начала. Я уже рассказывал тебе, каким было мое детство, каким образом семья Пьера стала моей семьей. Надо сказать, в юности мы с ним были довольно беззаботными и жили в свое удовольствие…

Он говорил теперь бесстрастным, монотонным голосом, который пугал Джейн еще больше, чем горечь, звучавшая в его словах раньше.

— А Иветт была сестрой, младшей сестрой Пьера… и моей. Но когда ей исполнилось пятнадцать, я вдруг понял, что щенячья привязанность, которую она испытывала ко мне, переросла в нечто совсем другим. Она… она хотела меня — не больше и не меньше! Я пытался разговаривать с ней как можно деликатнее, объяснял, как умел, что питаю к ней исключительно братские чувства. А когда это не помогло, решил на время оставить Ле-Пюи. Я полагал, что это даст ей возможность одуматься, взглянуть на наши отношения как бы со стороны… может быть, встретить кого-нибудь другого…

— Но это не помогло? — тихо спросила Джейн.

— Нет, — мрачно подтвердил он. — Иветт начала бывать везде, где бывал я, потом стала появляться у меня дома два, а иногда три раза в неделю. Ничто не могло ее остановить. Я принял это за пробуждающуюся чувственность юной девушки, но что-то настораживало меня уже тогда…

— Ты говорил об этом Пьеру?

— Я пытался, но он меня не понимал. Проклятье, я сам ничего не понимал! А потом его отец тяжело заболел, и у Пьера появилось много забот, связанных с семейным бизнесом. Я не мог нагружать его еще и этим.

Джейн вдруг захотелось дотронуться до него, коснуться этого жесткого, искаженного мукой лица ладонью, снять боль, терзавшую его. Но сознание того, что Фернан ее не любит, что он пришел только затем, чтобы попрощаться, остановило ее.

— И тогда?..

— Однажды я вернулся домой поздно вечером и обнаружил, что окно разбито, а Иветт в моей постели. Она пошла на крайний шаг! — Джейн заметила, как поежился Фернан при этом воспоминании. — И я решил, что, если она меня так сильно любит, то я обязан жениться на ней, сделать ее счастливой. Я тогда ни к кому не был привязан, так что ничем не жертвовал, а Иветт долгое время была частицей моей жизни.

— А Пьер знал… про крайний шаг? — тихо спросила Джейн, пытаясь представить себе, что он должен был тогда чувствовать.

— Нет, он и сейчас не знает, — ответил Фернан. — Я отвез Иветт домой, мы объявили о нашей помолвке, а полгода спустя, когда ей исполнилось семнадцать, поженились. Через месяц супружеской жизни я понял, что совершил ошибку, ужасную ошибку. То, что я принимал за любовь с ее стороны, оказалось одержимостью, болезнью. Очень скоро я ей надоел, и она точно так же начала преследовать другого человека. Потом еще и еще…

— Ох, Фернан…

— Прости, что я нагружаю тебя этим. — Он снова посмотрел на Джейн своими бездонными глазами. — Но Иветт действительно была больна. Она боялась и не хотела обращаться к врачу, и тогда я чуть ли не силой заставил ее сделать это. Помимо всего прочего, выяснилось, что Иветт не сможет стать матерью, и тогда всю свою ненависть она направила на молодых женщин, способных родить детей. Жизнь для нас обоих превратилась в кромешный ад!

— Но ведь Нора вошла в вашу семью примерно тогда же, — встревоженно заметила Джейн. — Иветт не…

— Произошло все, что ты предположила, и даже больше, — кивнул Фернан. — Я, конечно, до поры до времени ничего об этом не знал: Иветт была коварна, а Нора молчала, чтобы сохранить покой в семье. Но Иветт делала все, чтобы рассорить Пьера и Нору после смерти Анри. Она прибегала к самым изощренным уловкам. Ее патологическая лживость, как потом выяснилось, была одним из симптомов болезни. Кстати, врачи подозревали, что болезнь может быть наследственной, но поскольку Иветт удочерили, проверить это было невозможно.

— Ох, Фернан… — снова пробормотала Джейн.

Она все-таки прикоснулась к нему, дотронулась пальцами до его мускулистой руки, и он долго смотрел на маленькую ладонь, прежде чем снова заговорить:

— Собственно, о ее бесчисленных романах я узнал только после смерти Иветт. Я, конечно, подозревал нечто подобное, но она была очень хитра, и у меня никогда не было доказательств. Однако, когда дело коснулось благополучия Пьера и Норы, доказательства появились — правда, совершенно случайно…

Джейн изо всех сил старалась вникнуть в смысл его слов. Окружающее куда-то исчезло, все ее внимание сейчас сконцентрировалось на измученном человеке, сидящем рядом с ней. Боже, как же она была слепа! Ей захотелось обнять его, покрыть лицо поцелуями, сказать, что все будет хорошо, что она готова на все ради него. Но Джейн не могла пошевелиться и лишь молча держала его руку.

— Автокатастрофа произошла из-за того, что Иветт ехала слишком быстро. Она пыталась скрыться, потому что ее наконец уличили в неблаговидном поведении, — продолжал Фернан. — Она устроила очередную ссору с Норой, которая закончилась трагедией, — во всяком случае, для Иветт. Пьер случайно оказался рядом и услышал, каким образом она замышляла разрушить его семью. Впрочем, не совсем случайно: Пьеру кое-что сообщил Флобер, и я всегда буду благодарен ему за это.

— Флобер? — удивилась Джейн.

Она знала, что Нора обожает попугая, но только теперь поняла почему.

— Да, Флобер. Иветт с Норой сначала разговаривали в комнате Поля, а потом пошли в сад. Часть этого разговора Флобер и передал Пьеру. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, где Нора и что происходит.

Джейн некоторое время молчала, стараясь осмыслить услышанное. Но одно было предельно ясно: Фернан не любил Иветт! Их брак был кошмаром с начала и до конца, но тогда почему же его сердце закрыто для счастья? Так не может быть. Во всяком случае, так не должно быть!

— Я хочу, чтобы ты поняла меня, Джейн. Я боюсь любви, эмоциональной привязанности. — Он повернулся к ней, его лицо побледнело, на скулах проступили темные пятна. — Когда Иветт погибла… стало еще ужаснее, чем когда она была жива! Я испытывал ужасное чувство вины оттого, что ощутил облегчение, узнав о ее смерти! Ведь она была молода, она могла измениться… Может быть, если бы я вел себя с ней иначе, наша жизнь была бы вполне сносной. Как бы то ни было, я долго еще по ночам просыпался в холодном поту и уже начал опасаться за свой рассудок.

— Но ведь она была больна! — Джейн не заметила, что изо всех сил вцепилась в его руку. — Она была больна, Фернан, ты же сам говорил!

— Но я был ее мужем и нес за нее ответственность, — возразил он. — И при этом месяцы и годы после нашей женитьбы виделись мне длинной, мрачной дорогой, ведущей из ада в ад. Это заставляло меня вспоминать об одиночестве и отверженности, которые я пережил в детстве, как о рае в сравнении с тем, что меня ожидало. Но я был ее мужем! Я поклялся заботиться о ней в болезни и здравии перед Богом и людьми!

— Но… но ведь все это в прошлом, Фернан! — Она еле сдерживалась, чтобы не закричать, так ей хотелось помочь ему. — Ты ни в чем не виноват, виновата была болезнь. И ты никогда больше не окажешься в подобном положении. Такое не повторяется дважды. Когда ты встретишь кого-нибудь, кого сможешь полюбить…