Александр Чернышев - Оборона полуострова Ханко

• Название: Оборона полуострова Ханко
• Автор: Александр Чернышев
• Издательство: ООО «Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-4834-8

В суровую осень первого года Великой Отечественной войны, когда армиям фашистской Германии удалось прорваться к Ленинграду, когда бои шли на подступах к Москве, в глубоком тылу противника, на далеких рубежах Балтики 164 дня стойко и самоотверженно отбивал все атаки врага гарнизон небольшой советской военно-морской базы Ханко. Моряки, пехотинцы и летчики Красного Гангута (так назывался раньше полуостров Ханко) не отдали врагу ни одной пяди своей территории, более того, дерзкими десантами выбили фашистов с нескольких островов, имевших большое тактическое значение.

Операция по эвакуации гарнизона Ханко, проведенная с 22 октября по 3 декабря, стала одной из крупных и сложных, а главное — успешных операций, проведенных в 1941 г. Краснознаменным Балтийским флотом (КБФ).

---

Старпом минзага назначил на каждый трюм наблюдающих. При погрузке произошло ЧП в третьем трюме. Матрос Натертышев — «хозяин третьего трюма» — предотвратил беду. Кран опускал в люк остропленный штабель ящиков с минами для ротных минометов. Натертышев, сидя в трюме, указывал армейцам куда отводить опускаемую связку ящиков, «брать на оттяжку». Один-два ящика, плохо остропленные, выскочили из связки, ударились о переборку, мины посыпались вниз. Солдаты, бросив оттяжку, кинулись врассыпную. Они знали свое оружие, но не понимали, что такое корабль, окруженный водой. «Держи ящики!» — орал хозяин трюма, бросаясь к грузу: если вся связка развалится, взрыва не избежать. Доведя груз до места, минометчики оправдывались: мины-то со взрывателями. «Но и бежать некуда, — объяснил матрос. — Запомните, ребята: с корабля никуда не убежишь. Паника — всем гроб на корабле».

А потом пошли на корабль люди сотнями. 57 женщин и 6 детей разместили в музыкальном салоне; 164 раненых и больных — в каютах первого класса; штаб управления сухопутными частями — в курительном салоне. Подразделения — в трюмы, на твиндечные палубы, на брезент, покрывающий груз, — без права сидеть.

Поскольку было неизвестно, когда корабль покинет Ханко, были составлены графики питания, проветривания, кипятильники работали круглые сутки. Горячая пища для лазарета готовилась в кормовом камбузе. Находившиеся в трюмах питались сухим пайком. Питьевая вода подавалась в трюмы три раза в сутки. Вот гальюнов было мало. Старпом предложил было использовать кормовые ватервейсы, периодически сильной струей скатывая из брандсбойтов все через шпигаты за борт. Но пришлось отменить: под предлогом неотложной нужды из трюмов на палубу вылезали люди, чтобы подышать, покурить. Толчея вообще опасна на походе, и противнику нельзя показывать на палубе столько людей. Всех вниз, у каждого трюма — вахтенный с автоматом. Это казалось суровой мерой, но команда корабля знала по опыту, что это необходимо. На корме из бревен и досок соорудили подвесной гальюн. Но после того как за борт упал солдат, его срубили. В трюмы были опущены остропленные пустые железные бочки, которые по мере наполнения вытаскивались из трюмов.

Когда выяснилось, что некоторые из командиров, отправив своих бойцов в трюм, рвутся в каюты, И. Г. Карпов вспылил: «Всех в трюм! Независимо от чинов. Вежливенько объясните тем, кто забыл смысл устава: командир должен быть в походе с бойцами, за боеспособность и жизнь которых он отвечает».

Командир корабля и старший воинский начальник разработали инструкцию для перевозимых войск:

— средний комсостав должен находиться вместе с красноармейцами;

— у входа в трюмы должно быть установлено дневальство из красноармейцев и дежурство из среднего комсостава;

— за порядок в каждом трюме должен отвечать средний командир;

— кубрики краснофлотцев, проходы, трапы, коридоры, верхняя палуба должны быть свободны от людского состава (все должны сидеть по своим местам);

— люди эшелона на авральные звонки, сигналы и команды, касающиеся повседневной и боевой жизни корабля, не должны реагировать;

— при налете самолетов противника все находящиеся по какой-то причине наверху быстро уходят вниз.

За время стоянки минного заградителя на него было погружено 343,84 т продовольствия и 3406 человек эвакуируемых. На «Урал» дополнительно поставили шесть зенитных пулеметов М-4: два на шлюпочной палубе, четыре — на нижнем мостике.

В ночь с 17 на 18 ноября три финских торпедных катера безрезультатно атаковали «Урал», стоявший на рейде Ханко. Атака была отбита канонерской лодкой «Лайне» и береговыми батареями.

С приходом утром 22 ноября двух БТЩ в Ханко сосредоточился отряд в составе: «Урал», четыре БТЩ (Т-205, Т-15, Т-217, Т-218) и шесть «малых охотников» (в т. ч. МО-306, 402, 409, 407, 210). Появилась реальная возможность провести минзаг до Гогланда и далее в Ленинград. На тральщики приняли в среднем по 300 человек. Отряд под командованием командира отряда заграждения капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского вышел с Ханко в 17.40 22 ноября. Строй — кильватер: четыре БТЩ, «Урал» и в охранении в пределах видимости — «морские охотники». Головным шел Т-218 без тралов за ним в кильватер Т-215, Т-205 «Гафель» и Т-217. В голове находился МО-306. Четыре катера — в охранении по бортам минзага, и один замыкал строй.

При возвращении «Урала» БТЩ получили приказ идти строем кильватера. При этом стремились добиться уменьшения числа подсеченных мин, от которых минный заградитель, имевший большую парусность и один винт, с трудом уклонялся. Однако тральщики плохо держали строй, «зигзагировали» и этим затрудняли счисление.

Один из крупных недостатков БТЩ — склонность к резкому вилянию на волне, особенно боковой и попутной. Обычно амплитуда отклонений от курса составляла 30° днем и 40° ночью. Совместное плавание дивизиона БТЩ становилось нелегким даже на переходе без тралов. Виляние же с тралами вызывает нарушение строя и крайне затрудняет соблюдение равнения в строю.

Плохая видимость обеспечила скрытность перехода. Дул слабый северо-восточный ветер силой 2 балла, море спокойное, минзаг хорошо держался в пределах узкой протраленной полосы.

В 00.25 23 ноября были обнаружены силуэты трех кораблей типа тральщик, идущих контркурсом. Это был второй отряд тихоходов, следующий на Ханко.

В 00.43 в точке с координатами Ш = 59°52,4', Д = 25°04,3' взорвалась мина в параване Т-215. Взрывом на корабле было повреждено рулевое устройство, от сотрясения показания компасов, которые вышли из меридиана, стали ненадежными. Тральщик вышел из строя, стал концевым и в проводке не участвовал. «Урал» шел вплотную за тралами концевого Т-217. Взрывы мин в тралах происходили вблизи минзага, от чего на нем вышел из строя гирокомпас, «Урал» шел по магнитному.

В 4.05 корабли вошли в полосу густого тумана. Спустя 40 минут командир отряда приказал застопорить машины. В 04.48, предполагая стать на якорь в густом тумане, на тральщиках застопорили машины, на минзаге запоздали дать задний ход, положили руль «лево на борт», но все же он наскочил на корму концевого Т-217, повредив ему кран и тральную лебедку, после чего на тральщике не могли выбрать трал.

В 4.57 справа 15° открылся маяк Родшер, а в 5.00 «Урал» правым бортом в районе 40 шп коснулся грунта у острова. Корабль получил небольшие повреждения. Ошибка в счислении составила 3,2 мили к юго-востоку. Т-217 дал полный ход и скрылся в тумане.

Отойдя от острова Родшер на две мили к северу, корабли в 5.10 стали на якорь. С рассветом в 8.20 командир отряда дал семафор на тральщики: «Сняться с якоря, поставить тралы и пройти вдоль правого борта МЗ „Урал“». В 8.38 минзаг снялся с якоря, и отряд продолжил путь. В 11.12 он встал на якорь у Гогланда.

В 23.30 на рейд Сууркюля прибыл эсминец «Свирепый» для конвоирования минзага в Кронштадт. В 00.15 24 ноября «Урал» в сопровождении «Свирепого», Т-205, Т-218, и двух катеров МО вышел в Кронштадт. В 4.10 катера МО легли на обратный курс. Спустя еще три с половиной часа Т-205 и Т-218, сопровождавшие «Урал» до Шепелевского маяка, не входя в лед, легли на обратный курс и в 12.30 24 ноября возвратились на Гогланд.

Эсминец и минзаг в 8.02 вошли в лед, в 9.30 миновали Толбухин маяк и в 11.30 прибыли на Большой кронштадтский рейд. В 14.10 к борту «Урала» подошли тральщик ТЩ-64 и буксир ЛК-1, на них перешла команда эсминца «Гордый». В Кронштадте к отряду присоединился лидер «Ленинград», который 23 ноября вышел из дока. Он принял 376 человек, эвакуированных с Ханко.

В 17.26 «Урал» снялся с якоря, и караван в составе: ледокол «Волынец» (бывший «Суур-Тыл»), ледокол «Октябрь», который на буксире вел лидера «Ленинград», «Урал», транспорт «Пятилетка» вышел из Кронштадта. В 19.15 караван вошел в Морской канал. В 20.42 у борта ледокола «Суур-Тыл» взорвалась мина. Но это была не морская мина, немцы ночью по льду пробирались до корабельного фарватера и ставили на лед противотанковые мины. Ледокол не получил повреждений, караван продолжал движение и в 22.30 вошел в Неву, а в 23.05 минзаг встал на якорь ниже моста Лейтенанта Шмидта.

25 ноября в 1.05 «Урал» снялся с якоря и под проводкой буксиров пошел вниз по Неве, в 2.25 вошел в торговый порт, встал к причалу № 10 Угольной гавани, и в 5.20 начали выгрузку, которая завершилась в 17.00 следующего дня. Бойцы, проведя в душных трюмах, без возможности даже лечь, почти 10 суток, наконец-то смогли увидеть над головой небо и вдохнуть свежего воздуха.

Возвращающийся на Гогланд 22 ноября отряд капитана 3-го ранга Д. М. Белкова по решению командования флотом должен был в тот же день вновь идти на Ханко. Но корабли отряда подтягивались на Гогланд с 12.00 до 17.00, и выгрузка привезенного личного состава затянулась до 18.00. Кроме того, на ряде кораблей требовался неотложный ремонт механизмов. В частности, лучший корабль отряда СКР «Вирсайтис» имел повреждение рулевого привода. Поэтому выход отряда назначили на 00.00 23 ноября, но ремонт рулевого привода затянулся, и выход был перенесен на 14.30.