Алексей Ремизов - Том 2. Докука и балагурье

• Название: Том 2. Докука и балагурье
• Автор: Алексей Ремизов
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-268-00484-0, 5-268-00482-Х

Во 2-й том Собрания сочинений А. М. Ремизова «Докука и балагурье» включены основные сборники и циклы его сказок. Для Ремизова мир сказки — отражение народного миросозерцания. Открывает том сборник «Посолонь», где по ходу солнца сменяются времена года, а вместе с ними — фольклорные обряды, сохранившиеся в сказках, загадках, считалках и детских играх. Разные грани народного взгляда на мир отражены в сборниках «Русские женщины», «Докука и балагурье» и др. Ремизова по праву считали лучшим сказочником начала XX века. Его сказки высоко ценили А. Блок, М. Волошин, Андрей Белый и другие писатели Серебряного века.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

О содержательной стороне ремизовского цикла Марк Слоним писал в своей рецензии: «„Чакхчыгыс Таасу“ — ряд небольших сибирских сказок. Большинство из них космогонического характера. Почти все очень любопытны не только как этнографический материал для изучения верований и мифов тунгузов и чукчей, но и как литературные произведения» (М. С. [Слоним М.] Последние книги А. Ремизова // Воля России (Прага). 1922 № 20. С. 24).

Несмотря на выход двух сборников, писатель продолжал публиковать отдельные сказки своего «сибирского» цикла в периодике. В том же 1922 году сказка «Эйгелин» под названием «Белый ворон Чукотская сказка» была напечатана в парижской газете «Последние новости» (1922. 21 янв. № 542), а в 1925 году сказки «Судьба» (под другим названием — «Волк») и «Три брата» были опубликованы в № 36 рижского журнала «Наш огонек» под общим заглавием «Карагасские сказки». Впоследствии Ремизов предполагал включить «сибирские сказки» в книгу «Сказки нерусские». Макет этого неосуществленного издания (две тетради с вклеенными в них газетными и журнальными вырезками, подвергнутыми авторской правке, и десятью рисунками на обложках и шмуцтитулах) хранится в фонде Ремизова в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ИРЛИ Ф. 256. Оп. 1. Ед. хр. 9). Цикл называется здесь «Память сказка. Сибирские» (Л. 100). В сами тексты внесена стилистическая правка, а их последовательность вновь изменена (см. Л. 100–128). На Л. 3, где помещен перечень циклов данного сборника с росписью входящих в них текстов, напротив сибирских сказок слева имеется ремизовская помета «последняя редакция». Кроме «сибирского» цикла, в этот сборник должны были войти две арабские, две негритянские, семь подкарпатских (басаркуньих), две кабильские сказки, а также тибетские (заяшные) сказки из цикла «Е» (Л. 62–94) и кавказские сказки из цикла «Лалазар», который Ремизов намеревался воспроизвести здесь без каких-либо изменений (см Л 130–142).

Про крота и птичку*

Впервые опубликовано: Воля народа 1918 № 6 С. 15

Ср. другую сказку о птице в наст, томе «Ремез — первая пташка» (Посолонь. С. 105–106).

Стожары*

Впервые опубликовано. Воля парода 1918 № 6 С. 15.

Стожары — созвездие плеяд.

Камлает — шаманит, гадает, ворожит (от сиб. кам — шаман).

Доха — род шубы или тулупа мехом наружу.

Проух — отверстие, в которое вставляется топорище.

Серкен-Сехен*

Впервые опубликовано: Воля парода 1918. № 6 С. 15–16. С 493.

Росстань — перекресток, до которого обычно провожают отправляющихся в путь, где расстаются

Брылы — губы.

Судьба*

Впервые опубликовано: Воля народа. 1918 № 6 С. 16.

Тутарь — в качестве имени героя выбрано прозвище рассказчика этой сказки (см. комментарий Ремизова — С. 510).

Три брата*

Впервые опубликовано: Воля народа. 1918. № 6 С. 16.

Люди и звери*

Впервые опубликовано: Воля парода. 1918. № 7. С. 12.

Люди, звери, китайская водка и водяные*

Впервые опубликовано: Воля народа. 1918. № 7. С. 12-13

Паголинки — чулки без носков или же часть чулка, обнимающая голень (от голень).

Китайская шапка*

Впервые опубликовано: Воля народа. 1918. № 7. С. 13–14. С. 499.

Касяки Ойлягир — т. е. Касяки из рода Ойлягир; о его происхождении см. сказку «Люди и звери» (С. 495–496)

Рогатая пальма — нож па древке, рогатина (сиб.).

Эйгелин*

Впервые опубликовано: Огонек. 1916. № 32. С. [8-11]; под названием «Белый ворон».

Текст-источник: Чукотская сказка // Живая старина 1912 [1914] Вып. 11-IV. С. 495–502 (разд «Восточные сказки», записана И. П. Толмачевым) Второй абзац ремизовского примечания к «Эйгелину» почти полноестьюю совпадает с редакционным пояснением к этой сказке (С. 495). Так как публикация сопровождается подробными подстрочными примечаниями И. П. Толмачева, мы сочли возможным процитировать их ниже с указанием в скобках номера страницы.

Эйгелин — в тексте-источнике у героя нет имени, он называется здесь парень. В первой редакции сказки («Белый ворон») героя зовут Номульга.

Обутки — «то же, что обувь. Здесь мягкие кожаные башмаки из оленьей шкуры (снятой с ног оленя)» (С. 495).

Булат — нож из азиатской узорочной стали.

Батас — «большой (длинный) нож» (Там же).

…впереди камень… — «слово камень в северной Сибири очень часто употребляется вместо слов гора или хребет» (С. 496).

Яр — «крутой обрывистый берег или просто обрыв, чаще земляной» (Там же).

…молодежь пинала мяч… — «здесь — игра в мяч, вполне отвечающая футболу» (Там же).

…две другие показались Эйгелину… — здесь: понравились.

Полог — «внутреннее помещение в руйте в виде небольшой палатки из оленьих шкур, в котором собственно и живет чукотская семья. Руйта же играет скорее роль крытого двора или амбара, где сохраняются все хозяйство и припасы семьи, а также в плохую погоду находят приют себе и собаки» (С. 498).

Пекуль — «нож, употребляемый у чукчей исключительно женщинами. Он имеет форму более или менее правильного полумесяца с режущим выгнутым краем и с рукояткой, прикрепленной у середины вогнутого края. Это будет скорее режущая лопатка, напоминающая русскую сечку, чем нож в обычном смысле этого слова» (С. 499).

…дорогие бобры, росомахи… — «росомахи и бобры очень ценятся чукчами, гак что ввозятся на Чукотский полуостров: первые из Якутской области, вторые из Америки» (С. 501).

…мертвая валялась в тундре… — «чукчи обыкновенно вывозят своих покойников в тундру и бросают их здесь на добычу хищным зверям и птицам» (С. 500).

Погодно — «ненастно» (С. 501).

…помазаться свежей кровью… — «новобрачных мажут свежей кровью при совершении брачной церемонии» (Там же).

…от возка до самого полога тюленей… — в тексте-источнике: «от балка до полога в чуме лахтаки». И. П. Толмачев делает к этому месту следующее примечание: «Лахтак — морской зверь, зоологическую породу которого по рассказам трудно выяснить. Возможно, что это особая крупная порода тюленей» (Там же).

Заветные сказы

Заветные сказы*

Печатается по изданию: Заветные сказы. Пб.: Алконост, 1920 (на обороте титульного листа обозначено «Настоящее издание отпечатано в количестве трехсот тридцати трех нумерованных экземпляров»).

Цикл создавался в течение шести лет с 1906 по 1912 год. Первый «сказ» — Гоносиева повесть «Что есть табак» — был написан на Святках 1906 года в селе Берестовец Борзненского уезда Черниговской губернии, где в семье родных Серафимы Павловны жила дочь Ремизовых Наташа. Вскоре он был прочитан в Петербурге в присутствии К. А. Сомова, Л. С. Бакста и А. Н Бенуа. Это чтение носило ритуальный характер, так как было частью традиционного святочного действа в доме писателя.

Сохранились письма, проливающие свет на то, что происходило во время таких праздничных «сборищ». К примеру, приглашая А. Н. Бенуа посетить его в Крещенский сочельник 1908 года, «когда в полночь чудо из чудес бывает — звери заговаривают по-человечьи», Ремизов писал «5 Генваря по обычаю прошлых лет празднуем Голодную Кутью и гадаем, вручая судьбу свою Козлу, который зримо присутствует и руководит гостями» (РНБ. Ф 137. Ед хр. 1467). В честь Козла сам хозяин исполнял ритуальный танец козловак. «Как жаль, что я не видел, как Вы плясали на святках козловак, — писал Ремизову Андрей Белый 10 января 1906 года. — Я, быть может, мог бы дать полезные сведения на этот счет: (как же, я ведь и музыку к козловаку сочинил — одной рукой наигрывать надо)» (РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 57).

Подобной атмосфере как нельзя лучше соответствовал ремизовский «святочный рассказ» По свидетельству самого писателя, замысел «Табака» возник под впечатлением «сеанса» в доме К. А Сомова, где демонстрировалась «эрмитажная редкость» кн Потемкина-Таврического, изготовленная «в точном размере и со всеми отличительными подробностями, с родимым пятном у „ствола расширения“» по воле императрицы Екатерины II «для назидания обмельчавшему потомству». Впоследствии именно этот «сеанс» стал тем «закладным камнем», на котором был выстроен ремизовский вариант мифа о петербургском периоде собственной литературной карьеры и шире — о Серебряном веке русской культуры, запечатленный в его книгах «Кукха», «Встречи», а также в специально написанном по просьбе Г. Чижова-Холмского рассказе «О происхождении моей книги о табаке» (Pans, 1983).