Алексей Ремизов - Том 2. Докука и балагурье

• Название: Том 2. Докука и балагурье
• Автор: Алексей Ремизов
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-268-00484-0, 5-268-00482-Х

Во 2-й том Собрания сочинений А. М. Ремизова «Докука и балагурье» включены основные сборники и циклы его сказок. Для Ремизова мир сказки — отражение народного миросозерцания. Открывает том сборник «Посолонь», где по ходу солнца сменяются времена года, а вместе с ними — фольклорные обряды, сохранившиеся в сказках, загадках, считалках и детских играх. Разные грани народного взгляда на мир отражены в сборниках «Русские женщины», «Докука и балагурье» и др. Ремизова по праву считали лучшим сказочником начала XX века. Его сказки высоко ценили А. Блок, М. Волошин, Андрей Белый и другие писатели Серебряного века.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Другой не менее важной новацией сборника по сравнению со всеми предыдущими были так называемые солдатские сказки, помещенные в основном в первом разделе «Страдной России» (впоследствии они составили специальный раздел в итоговом сборнике 1923 года «Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым»). Их появление в ремизовском сказочном репертуаре именно в 1914 году далеко не случайно. Первая мировая война застала Ремизовых в Германии, откуда они, вместе с другими русскими, были этапированы «в телячьем вагоне» (выражение самого писателя) до порта на Балтике и затем через Скандинавию вернулись в Петербург (об этом см: Ремизов А. М. Помесячная роспись адресов, мест и времени поездок по России и за границу. 1913–1919 Л 2)

Начало войны произвело на Ремизова неизгладимое впечатление. Впоследствии в дарственной надписи жене на книге «За святую Русь» он вспоминал о тогдашней «взбити чувств» и охватившем его «чувстве конца» (Волшебный мир Алексея Ремизова. С. 19). Вернувшись в Россию, Ремизов обнаружил ура-патриогическую истерию, совершенно не совпадавшую с его собственными апокалиптическими настроениями. Вместе с тем позицию писателя нельзя назвать сугубо пацифистской, так как война представлялась ему пусть и ужасной, но судьбой, которую следует принять и пережить. Именно так Ремизов оценил пафос своего сборника в дарственной надписи на «Укрепе» С. П. Ремизовой-Довгелло. «Это в самый разгар войны в самый быт войны, когда война стала для некоторых выгодной и все приспособились — отвратительное время и вот за это-то и наступила расплата — революция. И это надо помнить и понимать — ничего даром не делается в мире» (Волшебный мир Алексея Ремизова. С. 19). И хотя он принципиально не писал «на злобу дня», охотнее апеллируя в своем творчестве к древности, все же тема войны не могла не волновать писателя со столь выраженным социальным темпераментом, пусть и облеченным в игровые, а не в политические формы. Поэтому Ремизов и обратился к материалу солдатских сказок. Причем попытался раскрыть тему солдата, каким его видит народ (хитрым и ловким, отнюдь не безгрешным, способным обмануть не только черта, но и саму смерть), поместив ее в контекст более общей нравственно-философской проблематики. Идея сборника отражена в его композиции и сформулирована в подзаголовке «Слово к русской земле о земле родной, тайностях земных и судьбе», т. е. данность «страдной России» соотносится здесь с «земными тайностями» одушевленной материи, воплощенной народным сознанием в образы низшей демонологии, и с тайнами духа, высоким нравственным императивом христианского смирения со страдой мира («На все Господь»). Такой подход к теме не отвечал тогдашним настроениям в обществе. Не случайно, рецензент не понял ремизовской мысли: «Начать с того, что мораль многих сказок более, чем сомнительна. Вряд ли утверждает святость сказка о пустыннике, соблазненном дьяволом на блуд и убийство, но спасенного от ада благодаря тому, что он вовремя перекрестился („Награда“); <…> или о том, что захочет Господь, — даст в награду за терпение богатство, захочет — назад отнимет („На все Господь!“) <…>» (Левидов Мих. [Рец.] А. Ремизов. «Укрепа» // Летопись. 1916. № 2. С. 350).

Позже писатель развивал тему войны и революции в основном за пределами своих сказочных сборников. А сказки «Укрепы», как это обычно бывает у Ремизова, продолжали кочевать из книги в книгу. Они включались в такие сборники, как «Русские женщины» и «Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым». Кроме того, сохранились макеты неосуществленного издания маленьких сборников но шесть-во-семь сказок, среди которых есть и книжечка под названием «Хлебный голос и другие сказки», куда включены пять текстов из «Укрепы» (ИРЛИ Ф 172. Ед. хр. 573)

Слово*

Наслуд — наледь, вода, выступившая поверх льда па водоеме, а также второй пласт льда, если натечная вода замерзла

от далекого Озера Святого до Ипатия — Имеется в виду озеро Светло-яр (Светлое озеро) в Семеновском уезде Нижегородской губернии Существует легенда о граде Китеже, скрывшемся в этом озере при приближении войска хана Батыя. Видеть Китеж и слышать колокольный звон его церквей могут только люди праведной жизни. Светлояр особо почитается старообрядцами Интерес к сектантству в символистской среде побудил некоторых знакомых Ремизова совершить путешествие к Светлому озеру. Так, например, Мережковские посетили его в июне 1902 года (см. об этом Гиппиус 3. Н. Светлое озеро Дневник // Новый путь. 1904. № 1, 2), а М. М. Пришвин побывал здесь летом 1908 года (еще до этой поездки, в 1900 году, он написал повесть «У стен града невидимого»).

Глубина исторических ассоциаций и поэтическая законченность образа Светлого озера, на дне которого до срока сокрыт священный Китеж-град, способствовали тому, что эта легенда стала одной из ключевых идеологем в историософских построениях символистов. Ипатий — т. е. Ипатиево-Троицкий мужской кафедральный монастырь первого класса, находившийся во времена Ремизова в одной версте от г. Костромы. Основан около 1330 года на месте явления Божьей Матери среди других и одному из родоначальников рода Годуновых татарскому мурзе Чете (в крещении Захарию), вследствие чего Годуновы на протяжении многих веков способствовали процветанию монастыря. Именно в этом монастыре 44 марта 1613 года Михаил Федорович Романов согласился вступить на царский престол.

…врага промелёдили… — здесь: помедлили с расправой над врагом (от меледить — медлить, мешкать).

…лето ведреное… — т. е. сухое и ясное (от вёдро — ясная, тихая, сухая и вообще хорошая погода).

…от реки, вырытой шведской рукой… — Вероятно, Ремизов подразумевает один из каналов так называемой Мариинской водной системы, тянущейся от Онеги и Белого озера до Волги; например, канал вдоль Ладожского озера от Шлиссельбурга до Новой Ладоги.

…до подземного под Костромою-рекой годуновского хода… — Имеется в виду одна из легенд, связанных с историей Ипатиевского монастыря (см. о нем выше в прим. к С. 339), которую мог рассказать Ремизову его близкий друг, юрист и «книгочей», археолог, архивист, собиратель документов по истории России, организатор Румянцевского археологического и этнографического музея в г. Костроме в 1910–1914 годах Иван Александрович Рязановский (1864 или 1869 — после 1927). Ремизов посетил его в Костроме в 1912 году. Рязановский был прототипом нескольких центральных персонажей ремизовской прозы 1910-х годов. Оценку его роли в возрождении русской словесности в начале XX века писатель дал в главе «Книжник» своей мемуарной книги «Подстриженными глазами» (С. 153–155).

…хранимое пречистым Покровом… — т. е. хранимое заступничеством и молитвой Богородицы. Покров или омофор Пресвятой Богородицы — покрывало, с которым она предстательствовала и молилась за людей. Церковный праздник Покрова Пресвятыя Богородицы отмечается 1 октября ст. ст.

Страдной России

Страдной России*

При первой публикации в журнале «Отечество» (1915. № 8. С. 9) ремизовский автограф этого пасхального слова был воспроизведен факсимиле перед печатным текстом.

Страдной России — т. е. борющейся.

Страда — тяжелая работа и всякого рода лишения, а также пора уборки урожая; в данном случае подразумевается «жатва» на поле брани.

Христова ночь — ночь со Страстной субботы на Светлое Христово Воскресение.

Трубники — здесь: мученики.

Николин завет*

Текст-источник: № 8. Божье письмо (Из Олонецких легенд / Записи Г. И. Куликовского и В. X. // Этнографическое обозрение. 1891. № 4. С. 198).

За Онегой — гремучим морем… — Имеется в виду Онежское озеро. В тексте-источнике место действия еще больше конкретизировано — «в Каргополе».

И случилось на Николу… — Подразумевается церковный праздник особо почитаемого на Руси святителя и чудотворца Николая, который отмечается 6 декабря ст. ст. В простонародном обиходе именуется «Никола Зимний». Подробнее об интересе Ремизова к этому святому см. в преамбуле к наст, сборнику.

…престол в их селе… — т. е. в селе находится храм, посвященный св. Николаю, и потому этот праздник отмечается здесь как храмовый или престольный (от престол — столик в алтаре, перед царскими вратами, на котором совершается таинство Евхаристии; так как его священность распространяется и на само место, в дореволюционной России, если по каким-либо причинам церковь упразднялась, над престолом воздвигали часовню).

…стоит под колоколом старик… — В иконографии, а также в легендах и преданиях св. Николай изображается в виде старика-странника.

А старик только смотрит ~~ милостиво… — Еще один намек на Николая Чудотворца. В легендарной традиции бытует представление об особом милосердии св. Николая, считающегося заступником от всех бед и несчастий, и потому он часто именуется Милостивым (см. об этом, например, в притче Ремизова «Никола Милостивый»: Николины притчи. Пгр.; М., 1917. С 63–67) В тексте-источнике вместо св. Николая под колоколом стоит сам Господь Однако реми-зовская версия не противоречит степени почитания этого святого на Руси, так как он считается первым после Бога, более того, в православных церквах еженедельно по четвергам ему совершается особая служба наряду с апостолами.