Бернар Клавель - В чужом доме

• Название: В чужом доме
• Автор: Бернар Клавель
• Издательство: Правда
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. Перевод с французского Я.З. Лесюка и Ю.П. Уварова. Вступительная статья Ю.П. Уварова. Иллюстрации А.Т. Яковлева.

---

— Яблочное пирожное, — определил он.

— А, черт! — крикнул хозяин, бросаясь к печи.

Едва он открыл ее, как оттуда вырвалось целое облако дыма. Господин Петьо взял лопату и вытащил пирожные — они были почти такие же черные, как и противни.

Хозяин разразился бранью. Мастер обернулся, посмотрел и, переждав, пока наступит пауза, тихо заметил:

— Слоеного теста больше нет.

Господин Петьо взглянул на часы, пожал плечами и направился к выходу, крикнув:

— Поздно переделывать. Сожрут что-нибудь другое. Осточертело мне все это! Черт бы их побрал совсем!

Дверь за ним захлопнулась, но и со двора продолжала доноситься его ругань. Уходя, взбешенный хозяин не закрыл дверцы печи, а лопату оставил на плите. Мастер, наводя порядок, недовольно ворчал:

— То Гитлер, то Муссолини, а то спортивные соревнования. Всегда найдет, о чем поболтать. Если бы мы так работали!

Виктор, ухватив огромный нож и скалку и размахивая ими над головой, пустился в пляс, исполняя африканский танец вокруг противней со сгоревшими пирожными.

— Да здравствует Негус! Да здравствует черное войско Негуса! — вопил он диким голосом. — Когда черным-черно, аж дым валит, значит, готово — испеклось!

Мастер пнул его в зад.

— Гогочи, гогочи. Но если хозяйке понадобится яблочное пирожное, хочешь не хочешь, придется готовить тесто, — предупредил он. — Ты его и сделаешь, весельчак.

Жюльен и Морис рассмеялись, да и мастер наконец не выдержал и захохотал. Когда Виктор окончил свою пляску, мастер приказал:

— Выкинь этих негритосов в угольный ящик.

Остальная часть дня прошла сравнительно спокойно. Жюльена почти не посылали в город, и он вместе с Морисом мыл ледник и квашню.

Рабочий день кончился раньше обычного. Мастер и помощник ушли. Морис поднялся в спальню, а Жюльен взял большую корзину с черствыми пирожными и поехал к матери госпожи Петьо.

Старуха жила в Рателотском предместье. Дом ее стоял в большом саду, обнесенном забором. Она ждала Жюльена у ворот, попыхивая деревянной трубкой.

— Ну! — крикнула она. — Ты явился не слишком рано.

— Я заканчивал работу.

— И действительно все кончил?

— Да, мадам.

— Ну что ж, тем лучше. Значит, сможешь наколоть мне немного дров.

Жюльен не знал, что ответить. Они вошли в кухню. Старуха велела ему поставить корзину на стол.

— Мне нужно скорее вернуться назад, — сказал он, — могут быть поручения.

Старуха нахмурила брови, постучала по трубке и спросила:

— А Морис где?

— Он там, но…

Она прервала его:

— Тогда нечего беспокоиться. Если что понадобится, он сделает. Идем со мной, я покажу, где лежат дрова, а, пока ты их переколешь, я освобожу корзину.

Она повела его к дровяному сараю, объясняя по дороге, что ей привозят пирожные, которые не могут сохраниться до среды. Она продает их за полцены соседям.

Жюльен трудился в сарае дотемна. Время от времени старуха приходила, смотрела на него и покуривала трубку, сплевывая на грядку.

Сперва мальчик работал с яростью, потом понемногу утих. Гнев его не прошел, но поскольку он любил колоть дрова, то работал без передышки, умело держа топор, производя точные и размеренные движения. Вечер был тихий, в саду уже чувствовалась осень. В соседних домах зажглись огни. В поле, за забором, должно быть, играли дети. Они громко кричали, и два раза Жюльен видел, как черный мяч взлетал вверх на фоне красного заката.

Наконец старуха позвала его. Он положил на место топор и вернулся в дом.

— Хочешь пить? — спросила она.

Жюльену было жарко. Но он ответил ей не без некоторого колебания:

— Да, пожалуйста.

Она налила в стакан немного сиропа, затем добавила воды.

— Это смородиновая наливка, — сказала она, — я сама ее готовлю.

Жюльен отпил.

— Вкусно? — спросила она.

— Да, мадам, — ответил он.

Наливка и впрямь оказалась вкусной. Жюльен выпил все до дна и взял корзину.

— Я видела, как ты работаешь, — сказала старуха. — Хорошо колешь дрова. Где научился?

— У родителей.

— Кто же у вас дома колет дрова?

— Отец.

— Кажется, он булочник, но сейчас отошел от дел?

— Да, мадам.

— Это он научил тебя колоть дрова? Прекрасно. Нынче мальчишки ничего не умеют делать. Чему еще он тебя научил?

Жюльен пожал плечами, подумал немного и сделал неопределенный жест:

— Так, разному. Немного мастерить, немного ухаживать за садом.

— Умеешь копать землю?

— Конечно.

— Что ты делаешь завтра?

— Еду к дяде.

Жюльен шагнул к двери.

— Ты там пробудешь весь день?

— Да, мадам.

— А тебе обязательно надо ехать?

— Конечно, они меня ждут.

— Но они, верно, ждут тебя не раньше полудня. Хочешь заработать несколько су? У меня две грядки салата, которые я хотела бы перекопать до начала зимы. Приходи завтра утром, между семью и одиннадцатью, успеешь все сделать.

— Не могу, мадам. Дядя ждет меня утром, мы вместе поедем ловить рыбу.

— Ну, половишь после обеда.

— Если я не приеду, тетя будет очень беспокоиться.

Старуха скорчила недовольную гримасу и проворчала:

— А я-то считала тебя услужливым.

Жюльен отступил еще дальше к двери. Она подошла к нему ближе.

— Если бы ты мог прийти ненадолго, чтобы вскопать мне часть грядки под салат. Ты же за полчаса управишься.

Жюльен вздохнул.

— Хорошо, я приду в полседьмого. Будет уже довольно светло.

Старуха подмигнула ему.

— Вот и хорошо, — сказала она. — Ты славный мальчик. Я приготовлю тебе кофе с молоком.

Жюльен поспешил домой. Когда он приехал, все уже садились за стол.

— Где ты пропадал? — спросил хозяин.

— Госпожа Раффен попросила меня наколоть ей дров.

— Можешь, конечно, это делать, — сказал господин Петьо, — если тебе нравится, но только тогда, когда здесь кто-нибудь остается и когда работа кончена. В противном случае не вздумай терять у нее время. Ты должен был отвезти ей пирожные и немедля вернуться.

Госпожа Петьо насупилась. Когда хозяин умолк, она повернулась к Жюльену; на лице ее снова появилась улыбка.

— Вы славный мальчик, милый Жюльен. Это так хорошо, когда молодые помогают старикам.

Как только они вышли из-за стола, Морис потащил Жюльена под арку крытого прохода. Дойдя до середины, он вдруг остановился. Жюльен даже натолкнулся на него в темноте.

— Простофиля несчастный! — сказал Морис. — Ты пропадешь, если старуха сядет тебе на шею. Ах, черт, совсем забыл сказать тебе об этом. Какой же я болван!

Они остановились возле ставен. Морис поднял их, прибавив:

— Давай быстрее навесим, чтобы смыться пораньше.

Закрыв магазин, оба поднялись к себе в комнату.

— Надень парусиновые туфли и синюю куртку. Когда будешь готов, погасим свет.

Они подождали немного в темноте, разговаривая вполголоса.

— Старуха тебе, конечно, ничего не дала?

— Она меня угостила стаканом наливки.

— Вот никогда бы не стал у нее ничего пить, уж очень она противная.

— Наливка была довольно вкусная.

— А может, старуха туда слюней напустила?

Жюльен ничего не ответил. Морис тоже молчал. Жюльен решился в конце концов сказать:

— Она просила меня вскопать грядки завтра утром.

— Надеюсь, ты послал ее подальше! — воскликнул Морис.

— Почти.

— Как «почти»?

— Она хотела, чтобы я пробыл у нее до полудня, а я сказал, что приду лишь на полчаса.

Морис расхохотался.

— Вот остолоп, — возмутился он. — Если ты туда попадешь, она продержит тебя весь день и накормит своим мерзким варевом. Во всяком случае, не забудь, что в пять часов ты должен вернуться и разжечь печь.

Он замолчал. Открылась дверь столовой, выходившая во двор. Жюльен узнал шаги хозяина, гулко отдававшиеся в коридоре. Потом скрипнула входная дверь.

— Хорошо, — сказал Морис, — теперь можно идти. Хозяин ушел, а хозяйка в такой час сюда не полезет.

Хотя ночь была безлунная, но за окном было не особенно темно. Не зажигая света, Морис научил Жюльена свертывать одеяло так, чтобы казалось, будто кто-то спит на кровати.

Кроме звона посуды и гула голосов, доносившихся из столовой, ничего не было слышно. Мальчики направились к окну.

16

Морис перелез через подоконник и присел на корточки на цинковой крыше.

— Не шевелись, — прошептал он.

Они прислушались. Жюльен даже различал в тишине биение своего сердца. Задний двор с дровяным сараем казался темным колодцем, оттуда тянуло запахом гнили. Дома вырисовывались на сером небе угловатыми темными силуэтами. Несколько окон светилось. Одно из них было открыто, оттуда слышались голоса. Морис пробормотал: