Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба

• Название: Посмертные записки Пиквикского клуба
• Автор: Чарльз Диккенс
• Жанр: Классическая проза

Роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» с момента его опубликования был восторженно принят читающей публикой. Комическая эпопея, в центре которой неунывающий английский Дон-Кихот — эксцентричный, наивный и трогательный мистер Пиквик. Этому герою, как и самому писателю, хватило в жизни непредвиденных случайностей, не говоря уже о близком знакомстве с тюрьмой, судом, постоялыми дворами и парламентскими дебатами.

«Пиквикский клуб» сразу вознес Диккенса к вершинам литературной славы.

С этого романа и его румяного и пухлого главного героя началась блистательная карьера того, чье место в литературе читатели определили с присущим английской нации лаконизмом, наградив его прозвищем «The Inimitable» — «Неподражаемый».

---

Кокетливая девушка повела Тома наверх по широкой старинной лестнице, по пути заслоняя рукою свечу от сквозного ветра, который мог бы, и не задувая свечи, найти себе место для прогулок в этом старом доме, где можно было заблудиться. Но он все-таки не задул, и этим воспользовались враги Тома, утверждая, будто свечу задул не ветер, а Том, и будто, когда он делал вид, что хочет ее зажечь, он на самом деле целовал девушку. Как бы ни было, новый свет был возжен, и Тома препроводили по лабиринту комнат и коридоров в помещение, приготовленное для его особы; девушка, пожелав ему спокойной ночи, удалилась.

Это была хорошая, просторная комната с большими стенными шкафами, кроватью, которая могла служить ложем для целого пансиона, и — стоит ли упоминать? — еще с двумя дубовыми шкафами, в которых поместился бы обоз маленькой армии. Но больше всего воображение Тома было потрясено странным, мрачного вида креслом с высокой спинкой, самой фантастической резьбой, с подушкой, обитой розовой материей с разводами; ножки его заканчивались круглыми шишками, старательно обернутыми красной шерстяной материей, словно это были пальцы, пораженные подагрой. Про всякое другое необычное кресло Том подумал бы только: „Какое чудное кресло“, — и делу конец, но в этом исключительном кресле было что-то — хотя он не мог бы сказать, что именно, столь странное и столь непохожее на все другие предметы меблировки, которые он когда-либо видел, что оно, казалось, зачаровывало его. Он сел у камина и около получаса пялил глаза на старое кресло. Черт бы его побрал, это кресло!

Такое это было старое чудовище, что он не мог глаз от него оторвать.

— Ну, — сказал Том, медленно раздеваясь и ни на минуту не спуская глаз со старого кресла, которое с таинственным видом стояло у кровати, — сколько живу на свете, не видывал такой диковинной штуки! Очень странно, — продолжал Том, рассудительность которого возросла от пунша, — очень странно!

Том глубокомысленно покачал головой и снова взглянул на кресло. Впрочем, он так ничего и не мог понять, а потому улегся в постель, укрылся потеплее и заснул.

Через полчаса Том вздрогнул и проснулся — ему привиделся нелепый сон: рослые мужчины и стаканы с пуншем; первое, что представилось его бодрствующему сознанию, было удивительное кресло.

— Не буду больше на него смотреть, — сказал Том, зажмурился и стал себя убеждать, что опять засыпает. Не тут-то было: диковинные кресла плясали перед его глазами, брыкались, перепрыгивали друг через друга и всячески дурачились.

— Лучше уж смотреть на одно настоящее кресло, чем на несколько дюжин фальшивых, — сказал Том, высовывая голову из-под одеяла.

Оно стояло на месте; при свете камина можно было ясно различить его вызывающий вид.

Том пристально рассматривал кресло, и вдруг на его глазах с ним произошло изумительное превращение. Резьба на спинке постепенно приняла очертания и выражение старого, сморщенного человеческого лица, подушка, обитая розовой материей, стала старинным жилетом с отворотами, круглые шишки разрослись в пару ног, обутых в красные суконные туфли, и все кресло превратилось в подбоченившегося, очень безобразного старика, джентльмена прошлого века. Том уселся в постели и протер глаза, чтобы избавиться от наваждения. Но не тут-то было! Кресло стало безобразным старым джентльменом, и — мало того — сей джентльмен подмигивал Тому Смарту.

Том по природе своей был парень вспыльчивый и беззаботный, а к тому же выпил пять стаканов горячего пунша, поэтому хотя он и струхнул, однако же начал сердиться, заметив, что старый джентльмен с таким бесстыдным видом подмигивает ему и строит глазки. Наконец, он решил, что больше этого не потерпит; а так как старая рожа продолжала настойчиво подмигивать, Том сердитым голосом спросил:

— Какого черта вы мне подмигиваете?

— Мне это доставляет удовольствие, Том Смарт, — ответило кресло или старый джентльмен (называйте как хотите).

Впрочем, услышав голос Тома, он перестал подмигивать и начал скалить зубы, как престарелая обезьяна.

— Откуда вы знаете мое имя, старая образина? — спросил Том Смарт, несколько озадаченный, но делая вид, будто это ему нипочем.

— Ну-ну, Том! — сказал старик. — Так не разговаривают с солидным красным деревом из Испании. Будь я обшит простой фанерой, вы не могли бы хуже со мной обращаться!

При этом у старого джентльмена был такой грозный вид, что Том струсил.

— У меня и в мыслях не было оскорблять вас, сэр, — сказал Том куда смирнее, чем говорил вначале..

— Ладно, ладно, — отозвался старик, — быть может, и так… быть может, и так. Том…

— Сэр?

— Я все о вас знаю, Том… все. Вы бедны, Том.

— Да, что и говорить, — согласился Том. — Но откуда вы это знаете?

— Неважно, — сказал старый джентльмен. — Вы слишком любите пунш, Том.

Том Смарт хотел было сообщить, что даже и капли не отведал с прошлогоднего дня рождения, но, когда встретился глазами со старым джентльменом, у того был такой проницательный вид, что Том вспыхнул и промолчал.

— Том, — продолжал старый джентльмен, — а ведь вдова-то красивая женщина… на редкость красивая женщина, а, Том?

Тут старик закатил глаза к небу, дрыгнул худенькой ножкой и скроил такую противную влюбленную мину, что Том возмутился его легкомысленным поведением… В таком преклонном возрасте!

— Я — ее опекун, Том, — сказал старый джентльмен.

— Вот как! — отозвался Том Смарт.

— Я знал ее мать. Том, — сказал старик, — и бабушку. Она меня очень любила, Том… сшила мне этот жилет.

— Вот как! — отозвался Том Смарт.

— И эти туфли, — добавил старикашка, приподнимая одну из красных суконных обмоток. — Но вы и не заикайтесь об этом, Том. Не хочется мне, чтобы всем стало известно, как она была ко мне привязана. Это может вызвать недоразумения в семье.

У старого плута был такой нахальный вид, что Том Смарт готов был усесться на него без всяких угрызений совести, о чем он сам заявлял впоследствии.

— Было время, когда я имел большой успех у женщин, Том, — продолжал старый распутник, — сотни красивых женщин часами сиживали у меня на коленях. Что вы на это скажете, бездельник, а?

Старый джентльмен собирался рассказать о своих похождениях в дни юности, но тут напал на него такой мучительный приступ потрескиванья, что он не в силах был продолжать.

„Поделом тебе, старый хрыч“, — подумал Том Смарт, но ни словечка не проронил.

— Ах! — снова начал старик. — Теперь я частенько этим страдаю. Я старею, Том, я разваливаюсь, можно сказать, на части. И вдобавок я перенес операцию — мне вставили какой-то кусочек в спину. Это было суровое испытание, Том.

— Охотно верю, сэр, — отозвался Том Смарт.

— А впрочем, это к делу не относится, — заметил старый джентльмен. — Том! Я хочу, чтобы вы женились на вдове.

— Я, сэр? — сказал Том.

— Вы, — подтвердил старик.

— Бог да благословит ваши почтенные седины! — сказал Том (у старика еще сохранились пучки конского волоса). — Бог да благословит ваши почтенные седины, но она меня не захочет.

И Том невольно вздохнул, вспомнив о буфетной.

— Не захочет? — резко переспросил старый джентльмен.

— Вот именно! — сказал Том. — У нее другой на примете. Рослый мужчина, чертовски рослый мужчина, с черными баками.

— Том, — заявил старый джентльмен, — она ему никогда не достанется.

— Не достанется? — переспросил Том. — Если бы вы, сэр, стояли в буфетной, вы говорили бы другое.

— Вздор, вздор! — перебил старый джентльмен. — Я все это знаю.

— Что? — спросил Том.

— Поцелуи за дверью и тому подобное, Том, — сказал старый джентльмен.

И он слова бесстыдно подмигнул, что очень разозлило Тома, потому что, как вы знаете, джентльмены, неприятно бывает слушать, когда о таких вещах рассуждает старик, которому пора уж взяться за ум… Хуже быть ничего не может.

— Я все об этом знаю, Том, — продолжал старый джентльмен. — Насмотрелся на своем веку, и столько парочек перевидал, Том, что даже говорить вам не хочу. А кончалось это всегда пустяками.

— Должно быть, вы видели много любопытного, — заметил Том, бросив на него проницательный взгляд.

— Можете в этом не сомневаться, Том, — ответил старик, очень хитро подмигивая. — Я — последний представитель нашей семьи, Том, — добавил он с меланхолическим вздохом.

— А семья была большая? — спросил Том Смарт.

— Нас было двенадцать молодцов, Том, — ответил старый джентльмен, — славные, красивые ребята с прямыми спинками — просто загляденье! Не то что ваши теперешние недоноски. Все мы были с ручками и отполированы так, что сердце радовалось, — но, может быть, мне не следует так говорить о себе.

— А где же остальные, сэр? — осведомился Том Смарт.

Старый джентльмен потер локтем глаз и ответил: