Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба

• Название: Посмертные записки Пиквикского клуба
• Автор: Чарльз Диккенс
• Жанр: Классическая проза

Роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» с момента его опубликования был восторженно принят читающей публикой. Комическая эпопея, в центре которой неунывающий английский Дон-Кихот — эксцентричный, наивный и трогательный мистер Пиквик. Этому герою, как и самому писателю, хватило в жизни непредвиденных случайностей, не говоря уже о близком знакомстве с тюрьмой, судом, постоялыми дворами и парламентскими дебатами.

«Пиквикский клуб» сразу вознес Диккенса к вершинам литературной славы.

С этого романа и его румяного и пухлого главного героя началась блистательная карьера того, чье место в литературе читатели определили с присущим английской нации лаконизмом, наградив его прозвищем «The Inimitable» — «Неподражаемый».

---

Мистер Пиквик поставил на стол стакан, который он к концу повествования держал в руке, и только что собрался заговорить, — ссылаясь на записную книжку мистера Снодграсса, мы смеем утверждать, что он уже рот открыл, — как вдруг в комнату вошел лакей и доложил:

— Какие-то джентльмены, сэр.

Можно думать, что мистер Пиквик в тот момент, когда его прервали, готовился высказать замечания, которые если и не зажгли бы Темзы, то во всяком случае озарили бы мир, ибо он сурово воззрился на физиономию лакея, а затем окинул взглядом всю компанию, словно требовал сведений о вновь прибывших.

— О! — воскликнул мистер Уинкль, вставая. — Это мои приятели. Просите их! Очень симпатичные люди, добавил, мистер Уинкль, когда лакей удалился. Офицеры Девяносто седьмого полка, сегодня утром я с ними познакомился при довольно странных обстоятельствах. Вам они очень понравятся.

Мистер Пиквик немедленно обрел утраченное спокойствие.

Лакей вернулся и ввел в комнату трех джентльменов.

— Лейтенант Теплтон, — сказал мистер Уинкль. Лейтенант Теплтон — мистер Пиквик; доктор Пейн — мистер Пиквик; мистер Снодграсс — с ним вы уже знакомы; мой друг мистер Тапмен — доктор Пейн; доктор Слеммер — мистер Пиквик; мистер Тапмен — доктор Сле…

Тут мистер Уинкль запнулся, ибо на физиономиях как мистера Тапмена, так и доктора отразилось сильное волнение.

— Этого джентльмена я уже встречал, — с ударением сказал доктор.

— Вот как! — воскликнул мистер Уинкль.

— И… и этого человека тоже, если не ошибаюсь, — добавил доктор, устремив испытующий взгляд на незнакомца в зеленом фраке. — Вчера вечером я сделал этому субъекту одно весьма настоятельное предложение, которое он счел уместным отклонить.

С этими словами доктор грозно посмотрел на незнакомца и шепнул что-то своему другу, лейтенанту Теплтону.

— Не может быть! — воскликнул этот джентльмен, когда замер шепот. — Я утверждаю! — возразил доктор Слеммер.

— Вы обязаны рассчитаться с ним сейчас же! — внушительно пробормотал владелец складного стула.

— Не волнуйтесь, Пейн, — вмешался лейтенант. — Разрешите вас спросить, сэр, — обратился он к мистеру Пиквику, который был весьма озадачен этой неучтивой интермедией, — разрешите вас спросить, принадлежит ли этот человек к вашей компании?

— Нет, сэр, — ответил мистер Пиквик. — Он — наш гость.

— Если не ошибаюсь, он состоит членом вашего клуба? — осведомился лейтенант.

— Никоим образом, — сказал мистер Пиквик.

— И он не носит значка вашего клуба? — продолжал лейтенант.

— Нет! — отвечал изумленный мистер Пиквик.

Лейтенант Теплтон круто повернулся к своему другу доктору Слеммеру, слегка пожав плечами, словно не совсем доверял его памяти. У маленького доктора вид был гневный, но озадаченный, а мистер Пейн злобно взирал на лучезарную физиономию ничего не подозревавшего мистера Пиквика.

— Сэр! — сказал доктор, внезапно обратившись к мистеру Тапмену, таким тоном, что этот джентльмен вздрогнул, как будто ему в икру коварно воткнули булавку. — Вчера вечером вы были здесь на балу?

Мистер Тапмен слабо прошептал «да», не спуская в то же время глаз с мистера Пиквика.

— Этот человек вас сопровождал? — продолжал доктор, указывая на незнакомца, оставшегося невозмутимым.

Мистер Тапмен подтвердил этот факт.

— Итак, сэр, — сказал доктор незнакомцу, — я вас спрашиваю еще раз, в присутствии этих джентльменов, угодно ли вам вручить мне вашу визитную карточку и дать мне возможность обращаться с вами, как с джентльменом, или вы вынудите меня расправиться с вами самолично и незамедлительно?

— Позвольте, сэр! — сказал мистер Пиквик. — Не получив некоторых объяснений, я не могу допустить дальнейшего развития этой истории. Тапмен, расскажите, в чем дело.

После такого торжественного призыва к нему лично мистер Тапмен вкратце изложил суть дела; слегка коснулся вопроса о позаимствованном фраке; распространился на тему о том, что все произошло «после обеда»; в заключение добавил несколько покаянных слов и предоставил незнакомцу оправдываться по мере собственных сил и умения.

Тот, казалось, готов был приступить к делу, как вдруг лейтенант Теплтон, посматривавший на него с большим любопытством, спросил, не скрывая презрения:

— Не видал ли я вас в театре, сэр?

— Несомненно, — ответил незнакомец, нимало не смутясь.

— Это странствующий актер! — презрительно сказал лейтенант, обращаясь к доктору Слеммеру. — Он играет в пьесе, которая идет завтра вечером в Рочестерском театре для офицеров Пятьдесят второго полка. Вы не можете требовать от него удовлетворения, Слеммер… это невозможно!

— Никак! — с достоинством заметил Пейн.

— Сожалею, что поставил вас в такое неприятное положение, — обратился лейтенант Теплтон к мистеру Пиквику. — Разрешите вам сказать, что во избежание повторения подобных сцен следует быть более осмотрительным в выборе друзей. Прощайте, сэр! — И лейтенант быстро вышел из комнаты.

— А мне разрешите сказать, сэр, — произнес вспыльчивый доктор Пейн, — что, будь я Теплтоном или будь я Слеммером, я дернул бы за нос вас, сэр, и всех ваших друзей. Да, сэр, всех. Меня зовут Пейн, сэр, доктор Пейн Сорок третьего полка. Прощайте, сэр.

Закончив свою речь и произнеся последние два слова на высокой ноте, он величественно прошествовал вслед за своим другом; за ним по пятам шел доктор Слеммер, который не сказал ничего и удовольствовался лишь тем, что испепелил компанию одним взглядом.

В продолжение вышеизложенных вызывающих речей крайнее недоумение и ярость распирали благородную грудь мистера Пиквика, грозя разорвать его жилет. Оп стоял окаменевший и смотрел в пространство. Стук захлопнувшейся двери заставил его опомниться. Ярость была написана на его лице, и глаза пылали, когда он ринулся вперед. Уже рука его коснулась дверной ручки; еще секунда — и она впилась бы в горло доктора Пейна 43-го полка, если бы мистер Снодграсс не ухватил своего высокочтимого наставника за фалды фрака и не оттащил от двери.

— Держите его! — кричал мистер Снодграсс. — Уинкль, Тапмен! Он не смеет из-за этого подвергать опасности свою драгоценную жизнь.

— Пустите меня! — сказал мистер Пиквик.

— Держите его крепко! — кричал мистер Снодграсс: и соединенными усилиями всей компании мистер Пиквик был водружен в кресло.

— Оставьте его в покое, — сказал незнакомец в зеленом фраке. — Грогу — забавный старый джентльмен — какой вздор — проглотите-ка этого — ах! — отличное лекарство.

Проверив предварительно доброкачественность смеси, приготовленной мрачным субъектом, незнакомец поднес стакан к губам мистера Пиквика, и остаток содержимого быстро исчез.

Наступила короткая пауза; грог сделал свое дело; добродушная физиономия мистера Пиквика быстро обрела свойственное ей выражение.

— Они недостойны вашего внимания, — сказал мрачный гость.

— Вы правы, сэр, — ответил мистер Пиквик. — Я стыжусь, что так погорячился. Придвигайтесь к столу, сэр.

Мрачный субъект с готовностью повиновался; круг снова сомкнулся за столом, и гармония восстановилась. Какая-то затаенная досада, пожалуй, нашла себе пристанище в груди мистера Уинкля, вызванная, быть может временным захватом его фрака, хотя вряд ли разумно будет предположить, что такое пустячное обстоятельство могло возбудить хотя бы и мимолетное раздражение в груди пиквикиста. Во всех же остальных отношениях благодушие было вновь обретено полностью, и вечер закончился так же весело, как начался.

ГЛАВА IV Полевые маневры и бивуак; еще новые друзья и приглашение поехать за город

Многие писатели проявляют не только неразумное, но и поистине постыдное нежелание отдавать должное тем источникам, из которых они черпают ценный материал. Нам такое нежелание чуждо. Мы лишь стремимся честно исполнить ответственную обязанность, вытекающую из наших издательских функций; и сколь бы при других обстоятельствах честолюбие ни побуждало нас притязать на авторство по отношению к этим приключениям, уважение к истине воспрещает нам претендовать на что-либо большее, чем заботливое приведение их в порядок и беспристрастное изложение. Пиквикские документы являются нашим Нью-Риверским водоемом[28], а нас можно было бы сравнить с Нью-Риверской компанией. Трудами других создан для нас огромный резервуар существеннейших фактов. Мы же только подаем их и пускаем чистой и легкой струей при помощи этих выпусков — на благо людей, жаждущих пиквикской мудрости.

Действуя в таком духе и твердо опираясь на принятое нами решение воздать должное тем источникам, к коим мы обращались, заявляем открыто, что записной книжке мистера Снодграсса обязаны мы фактами, занесенными в эту и последующую главы, — фактами, к изложению которых, очистив ныне свою совесть, мы приступаем без дальнейших комментариев.