Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

• Название: Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)
• Автор: Владислав Лебедько
• Жанр: История

---

Клава согласилась встретиться. Дело происходило в кафе, неподалеку от Василеостровской. Интересная деталь: я только что говорил о том, что почти все в этой компании курят и выпивают, но когда в кафе мы взяли чай, а официантка, проходя мимо столика, поставила пепельницу и спросила - "Курить будете?" - Клаву аж передернуло. Она только что прибыла из Дзенско-го монастыря, где проходила стодневный Ритрит и большую часть беседы пыталась с ревностью неофита, как мне показалось, доказать мне, насколько там, в Корее, все Мастера настоящие, а у нас только многозначительного вида жулики и недоученные самоучки. Когда я рассказал о нескольких людях, с которыми встречался и поделился своими впечатлениями, она с усмешкой отмахнулась и сказала иронически: - "Вы очень впечатлительный и эмоциональный молодой человек, которому за счет многозначительного вида и намеков на всякую таинственность можно навешать лапши на уши. Если же говорить о настоящей Практике, в частности о Дзен, то там эмоциональность и впечатлительность очень быстро отсеиваются. Кстати, очень не хотела бы произвести на вас какое-то впечатление". - "А ведь произвели!" Обратная связь о том, что я впечатлителен и эмоционален, прозвучала для меня комплиментом, мне казалось, что в подобных встречах я вел себя наоборот излишне сухо, не проявляя, так сказать, яркости жизни. Клава продолжала: - "Все эти наши "мистики и мастера" только языком ворочать горазды. Нет, чтобы поехать к настоящим Мастерам, в Корею - поучиться. Они бы там приумолкли. Говорит же Корейский Мастер Сэнг Сан, у которого я учусь, что мол, "засунь свой язык в жопу и держи там". Мне пришлось отметить, что Сэнг Сан, хотя, по видимому, и заслуженный Мастер, но по части языка он не прав; языку в жопе будет невкусно, да и создан язык природой для несколько иных целей. Разговор явно не клеился. Так как я знал, что Клава не один год провела в окружении таких людей, как Попандо-пуло и Максимов, ее неофитская ревность была для меня неожиданной.

- "Послушайте, Клава, дайте мне, пожалуйста, телефон Попандопуло, и расстанемся с миром!"

- "Ну, вы нахал! Мало того, что говорите всякую чепуху, так еще и требуете от меня телефоны близких мне людей, которые, я уверена, и видеть-то вас не захотят!"

Посидели еще немного молча, я понял, что поиски иопандопуло в очередной раз затягиваются. Попробовал провокационный ход:

"После общения с вами, у меня создается впечатление, что Дзен зом-бирует людей".

Клава быстро встала из-за стола и направилась к выходу. Перед дверью я догнал ее:

"Неужели вы обиделись? Вы ведь говорили, что Дзен отсеивает всякие эмоции..."

Надеюсь, что мы все-таки не поссорились. По крайней мере, я проводил Клаву до метро, где мы достаточно мирно попрощались. Когда Клава уже подходила к турникету, я крикнул ей:

Передайте Попандопуло, что я все равно его найду!"

Вернувшись домой, я стал снова звонить по телефону, данному мне Верой. Несколько раз я попадал не туда, потом стал звонить, меняя каждый раз последнюю цифру. На третий раз женский голос ответил:

"Он спит, позвоните попозже".

Итак, шанс на встречу появился.

Первый раз я позвонил в час дня. Надеясь, что к четырем часам Попандопуло все же проснется, я позвонил снова. Тот же ответ. Аналогично и в шесть часов и в девять вечера. Наконец, в одиннадцать с небольшим, на вопрос:

"Проснулся ли Григорий?" - мне ответили: "Подождите, сейчас он подойдет"...

'Начинается Идеалами, а кончается под одеялами..." (Григореу Попандопуло "Учителя и Пусть")

01-02.11.1998.

В телефонной трубке послышался необычайно мягкий, доброжелательный голос:

Да, я вас слушаю.

Это Григорий?

Григорий.

Добрый вечер. Звонит Влад Лебедько. Вам обо мне Клава не рассказывала? - Нет.

Я про вас книгу пишу. Можно с вами встретиться?

Занятно. А вы мне пургу про Дзен не будете гнать?

Нет, конечно.

Тогда приезжайте. А то я эту суку, блядь к себе на порог не пускаю. Затрахала все мозги своим ебаным Дзеном...

Когда мне к вам приехать?

- А приезжайте сейчас...

Одиннадцать вечера, а живет Попандопуло на другом конце города, судя по номеру телефона. Предложение его звучит очень мягко и дружелюбно, так, будто мы знакомы уже давно.

- А может быть завтра?

- Да чего там - завтра. Приезжайте сейчас.

Никакой настойчивости в голосе нет, и вроде как бы и можно попытаться отложить, но на самом деле понятно, что отложить нельзя, что сейчас единственный шанс.

- Говорите адрес, я выезжаю.

Когда я приехал, Григорий оправдал мои предположения, что шанс был единственным:

- Если бы вы начали откладывать, я послал бы вас на хуй. Какой мне смысл два дня вас во внимании держать. Назвался - приезжай!

Встретил Григорий меня чрезвычайно радушно и приветливо. У него был самый разгар рабочего "дня". В тот период он днем спал, а ночью работал. Как раз перед моим приездом и уже позже, во время нашей беседы, он создавал на компьютере фрагмент какой-то работы. Вообще, во время нашего разговора Попандопуло был чрезвычайно динамичен: он то садился к компьютеру и создавал очередную деталь, то быстро передвигался по комнате, садился в разных ее концах, потом снова усаживался к компьютеру и показывал мне какие-то свои масштабные проекты, демонстрировал свои работы. В три часа ночи начал предлагать мне плотный обед, а когда я отказался, - удивился:

- А как же сбой всяких распорядков и привычных расписаний? Как там у Кастанеды?

8 большой комнате собралась вся семья: жена Попандопуло - Инга9, по виду и поведению также как и Вера вызвавшая у меня ассоциацию с Каста-недовскими женщинами-воинами, и два молодых человека, лет по восемнадцать, сыновья Инги. Ребята мне очень понравились. Сохраняя ангельское выражение лиц, они с чистейшей наивностью и добродушным смехом воспринимали все Попандопульские шутки и приколы, изобилующие отборным матом, при этом чувствовалось, что ребята осознают, что никакой пошлости или сальности в этих шутках нет. Был мат, но не было сквернословия.

Приход ночного гостя эти молодые люди восприняли с удовольствием и ожиданием: в доме знали, что если приходит какой-нибудь такой "писатель" или типа того, значит, будет цирк. Сам Григорий по отношению к своим приемным сыновьям вел себя, как старший друг:

- Да мы с ними и на самом деле друзья. Смотрите, как я здорово устро

9 Имя также изменено.

ился. Я с их мамой живу, но Эдипов комплекс - мимо меня. Я же не отец. Ловко?

Мне кажется, что мне удалось как-то выдержать эту встречу, пропуская мимо небольшие провокации и приколы. Отчасти помогло этому то заводное и в то же время, уверенное состояние, которое возникло после разговора с Клавой, да и сам факт, что я, наконец, добрался до цели. Впрочем, ничего экстраординарного Попандопуло не предпринимал. В результате нашей встречи у меня сложилось впечатление, что Григорий - милейший человек добрейшей души. Просто не верилось, что он может как-то обидеть, как это описывалось в многочисленных слухах и историях, которыми меня стращали.

Итак, я добрался до цели и решил что "будь что будет", - теперь мне нужна была информация. Я вытащил диктофон.

- Да спрячьте вы на хуй этот диктофон. Зачем он вам? Еще неизвестно о чем мы говорить-то будем. Куда вы там хотите мою биографию пристроить? В компанию с какими-то мистиками? Ебал я их в рот со всеми их практиками. Зомбируют народ, блядь. Я художник. Художник гениальный! Это да. А что касается практики, то единственная Практика, которую я признаю, - это поебическое Дао.

- Это как?

А это когда то, что происходит, то и хуй с ним!

Причем всем своим поведением и состоянием он так "подал" это, что сомнений в том, что он - Мастер в этой, на самом деле, сложнейшей Практике, не было. Передо мной был совершенно "отвязанный" человек. Без каких-то внутренних запретов, а главное - противоречий. Не рисующийся, не играющий, а просто так живущий. Совершенно адекватный ситуации.

По поводу того, как он сейчас практикует, мне по ассоциации вспомнился анекдот: В армию пришли новобранцы. Проходит первый день, второй, третий... Потом, вдруг, один парень начинает кукарекать в шесть часов утра. Собрались "деды" и избили паренька. Не подействовало, - он в шесть вечера опять кукарекает. Опять избили. В шесть утра - опять кукарекает. Позвали лейтенанта. Тот провел беседу, поставил парня в наряд. Все равно кукарекает. Дошли до командира части. Тот тоже долго беседовал, но опять не помогло. Тогда собрали медицинскую комиссию и паренька комиссовали. И отправили его домой, а так как он "не в себе", с ним послали сержанта, для присмотра. И вот, едут они в поезде. Шесть утра - парень спит. Шесть вечера - парень ест. На следующий день - то же самое. Сержант спрашивает: - "Ты чего не кукарекаешь-то?" - "А мы свое уже откукаре-кали!"...

Возвратимся к Григорию. Кто-то говорил мне, что образ Котовского из романа "нового русского популярного народного писателя" (Как выразился сам Попандопуло) про "Чапаева и ..." написан с Попандопуло.