Александр Лебедь - За державу обидно

• Название: За державу обидно
• Автор: Александр Лебедь
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Лебедь Александр Иванович За державу обидно

Лебедь Александр Иванович

За державу обидно...

{1} Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.

Из предисловия: К тому времени, как генерал попал в Приднестровье, у него уже был большой опыт по гашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси. Он побывал в Прибалтике, попал в круговорот августовского спектакля-путча 1991 г., улаживал конфликтную ситуацию в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ. 14-я армия под его руководством стала лучшей в России, а необходимость принимать самостоятельные решения в самых сложных ситуациях проявила и развила главные качества генерала - трезвомыслящего, заботящегося о своем государстве политика. Офицер чести, он не мог оставаться равнодушным к тому, как на его глазах растаскивали и уничтожали армию - последнюю опору нашей великой державы. И под державой генерал-политик Лебедь видит не обворованную и обрезанную псевдодемократами территорию, а нашу 1000-летнюю могучую Россию.

Содержание

В. Полушин. Грядет время созидателей

Зачислить условно

Под курсантским куполом

Проверка

Дорогами Афганистана

Звонок в будущее

Боевое сколачивание

Разорванное "кольцо"

В баграмской долине

Ниджрабская операция

Под Махмудраками

Гарнизонные будни

Апрельская операция

Возвращение

Академия

Парады и будни

Начало агонии

Выборы по заказу

Бессердечные авантюры генерала Сердечного

Тбилисская смута

Черный январь в Баку

На пути к избирательным урнам

Сюрпризы под занавес

Август 60-летия ВДВ

Автопробег Москва - Гоже-Поречье

Картошка в мундирах

Последний парад

Предбурье

Спектакль назывался "путч"

В штопоре

Почему за державу обидно?

Вместо послесловия

Примечания

Грядет время созидателей

Июнь 1992 года в Приднестровье был жарким и кровавым: сотни трупов, тысячи раненых, десятки тысяч беженцев, разбитые Бендеры, грохот орудий и танков, собирающих свою жатву. Разлагающиеся трупы на улицах Бендер никто не убирал - снайперы не давали.

Огненная дуга братоубийственных войн протянулась от Балкан до Карабаха и Абхазии. Грозили взорваться Крым и Чечня. И из этого сумасшедшего кровавого смерча, казалось, нет и не будет никакого выхода.

Командующий 14-й российской армией генерал Неткачев дал приказ разукомплектовать боевую технику, а сам спрятался за стенами своего штаба. Позор командующего лег грязным пятном и на офицеров. Они стыдливо опускали глаза при встречах с приднестровцами. Дошло до того, что распоясавшиеся националисты захватили полк гражданской обороны российской армии, и под обстрелом оказались семьи военнослужащих. И в праве защитить свои семьи Неткачев отказал офицерам. Большее унижение для российской армии трудно придумать.

Армию пикетировали женщины и старики со слезами на глазах: "Защитите! Не дайте погибнуть!" Но стоны не долетели до кабинета Неткачева, российский генерал готовился капитулировать перед националистами Молдавии. Количество убитых грозило перейти в тысячи и десятки тысяч. Молдавская сторона подтянула новейшую артиллерию, переданную ей генералами и министрами Шапошниковым и Грачевым. Если бы эти события развивались до конца, то навряд ли сегодня мне бы пришлось писать об этом, а в Приднестровье было бы еще хуже, чем теперь в Грозном. Так как запасы оружия там просто огромны.

Но именно в это время на тираспольском военном аэродроме приземлился транспортный самолет, из которого вышел полковник Гусев в камуфлированной форме в сопровождении батальона спецназа ВДВ. Российские десантники действовали по так называемому "южному варианту", о котором пойдет речь в книге А. И. Лебедя. Полковник Гусев оказался на самом деле заместителем командующего ВДВ генерал-майором А. И. Лебедем. Он быстро разобрался в обстановке, а десантники перекрыли все дороги в Тирасполе, и в городе тут же прекратилась ночная стрельба. Шутить с российским спецназом диверсионные группы молдавской стороны не рискнули.

Я хорошо помню, как на первом же совещании офицеров Лебедь уже в ранге командарма-14 заявил о вооруженном нейтралитете, о том, что в русской армии никогда не выполнялись приказы по разукомплектованию вооружения и техники. Офицер, имеющий честь, должен выполнять один приказ - защищать Отечество, иного не дано! Это было спасение. Я, да и все присутствовавшие почувствовали: "Жива великая держава! Мы не сироты!".

В считанные часы 14-я армия из "огородной" превратилась в боевую. Каждый в соответствии с суворовским завещанием знал свой маневр. И тут на весь мир прозвучало теперь уже знаменитое лебедевское заявление, главная мысль которого была хрестоматийно проста и точна: "... нам всем, вместе взятым, жителям Земли (я манией величия не страдаю), должно объединить усилия в том, чтобы мы заняли вполне определенную позицию. Настало такое время - занять определенную позицию. Пора прекратить болтаться в болоте малопонятной, маловразумительной политики. Что же касается державы, которую я имею честь здесь представлять, могу добавить еще то, что хватит ходить по миру с сумой. Как козлы за морковкой. Хватит. Пора за дело браться, державность блюсти. Возьмемся - у нас занимать будут. И самое последнее... Я говорил как русский офицер, у которого есть совесть. Я говорил это для того, чтобы все задумались".

Аргументы генерала были столь весомы и убедительны, что первыми задумались кишиневские националисты. Война была прекращена, а на берегах Днестра забрезжил рассвет хрупкого покоя, который не без усилий решительного командарма перерос в мир. Лебедь вернул покой в дома приднестровцев, а российским офицерам 14-й армии - чувство достоинства и чести. Теперь им не надо было прятать глаза при встречах с женщинами и стариками.

В Приднестровье Лебедь был назван человеком года, по всей России и за рубежом о нем прокатилась слава как о человеке, остановившем войну в горячей точке СНГ. Аналогичных примеров на территории бывшей единой державы ни до, ни после этого не было, хотя вооруженные трагедии разворачиваются до сих пор. Но Лебедь один.

К тому времени, как генерал попал в Приднестровье, у него уже был большой опыт по гашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси. Он побывал в Прибалтике, попал в круговорот августовского спектакля-путча 1991 г., улаживал конфликтную ситуацию в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ. Все это прошло через судьбу Александра Ивановича. Во всех этих нелегких испытаниях генерал вел себя именно как российский офицер, у которого есть совесть. Чести своей и державы, которую он представлял, не уронил, и может быть, именно поэтому каждый раз ему удавалось принимать такие решения, которые позволяли избегать человеческих жертв или сводить их число к минимуму.

14-я армия под его руководством стала лучшей в России, а необходимость принимать самостоятельные решения в самых сложных ситуациях проявила и развила главные качества генерала - трезвомыслящего, заботящегося о своем государстве политика.

Офицер чести, он не мог оставаться равнодушным к тому, как на его глазах растаскивали и уничтожали армию - последнюю опору нашей великой державы. Он видел, что правят бал разрушители и нувориши-проходимцы. А ведь ему достаточно было в 1991 г. постоять и сняться рядом с Ельциным возле Белого дома. Заявить, что он спасал Отечество, и звездный поток хлынул бы на его погоны. Но он четко и честно в одном из своих интервью заявил: "Я совершенно не гожусь в холуи!" И в этом вся натура, весь характер государственного политика и человека Лебедя. Как тут не вспомнить Чацкого: "Служить бы рад, прислуживаться тошно!"

Поэтому Грачев и держал его на дальнем расстоянии. Поэтому опального генерала и оставили в Приднестровье на долгое время, чтобы вычеркнуть эту крупную военную и политическую фигуру из политической действительности российского государства. Но и находясь в далеком Тирасполе, Лебедь умудрялся быть в центре внимания и притягивал к себе симпатии различных партий и движений.

Лебедь стал в нашем государстве чем-то вроде лакмусовой бумажки совести общества. Именно поэтому "Комсомольская правда" вынуждена была признать: "Как только наступает кризис власти в России, сразу вспыхивает дикий интерес к генерал-лейтенанту Лебедю! Так было во время штурма Белого дома, так и сейчас - во время войны в Чечне... Поэтому Лебедь как-то внутренне дорог и мил".

Дорог и мил опальный генерал (который не захотел стать холуем с генеральскими погонами в агонизирующей армии Грачева) отнюдь не тем, кто заседает сегодня в высоких кабинетах и кто повинен в развале великой державы, в тысячах убитых в развязанной на просторах великой страны гражданской войне. Он дорог и мил тем людям, которые наконец осознали, что удельные княжества (как и во времена монгольского ига) ведут к гибели всех нас, что время разрушителей, болтунов всех оттенков и мастей, юродивых и блаженных в политике прошло.