Генри Каттнер - Робот-зазнайка (сборник)

• Название: Робот-зазнайка (сборник)
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: «Мир»
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1968

Первый на русском языке сборник рассказов Генри Каттнера. Вышел он почти точно через десять лет после смерти автора.

---

— М-да. Возможно, у меня меньше чувств. Я недооцениваю твоих возможностей. Но все же теперь я вижу тебя в новом свете. Я пьян. Просыпается мое подсознание. Я сужу о тебе и сознанием, и подсознанием. Понятно?

— Тебе повезло, — одобрил робот.

Гэллегер закрыл глаза.

— Ты видишь себя полнее, чем я тебя вижу. Но все-таки не полностью, верно?

— Почему? Я вижу себя таким, каков я на самом деле.

— С полным пониманием и всесторонней оценкой?

— Ну да, — насторожился Джо. — Конечно. А разве нет?

— Сознательно и подсознательно? У твоего подсознания, знаешь ли, могут оказаться другие чувства. Или те же, но более развитые. Я знаю, что, когда я пьян, или под гипнозом, или когда подсознание как-нибудь еще берет во мне верх, мое восприятие мира количественно и качественно отличается от обычного.

— Вот как. — Робот задумчиво поглядел в зеркало. — Вот как.

— Жаль, что тебе не дано напиться.

Голос Джо заскрипел сильнее, чем когда-либо.

— Подсознание… Никогда не оценивал своей красоты с этой точки зрения. Возможно, я что-то теряю.

— Что толку об этом думать, — сказал Гэллегер, — ведь ты же не можешь растормозить подсознание.

— Могу, — заявил робот. — Я могу сам себя загипнотизировать.

Гэллегер боялся дохнуть.

— Да? А подействует ли гипноз?

— Конечно. Займусь-ка этим сейчас же. Мне могут открыться неслыханные достоинства, о которых я раньше и не подозревал. К вящей славе… Ну, поехали.

Джо выпятил глаза на шарнирах, установил их один против другого и углубился в самосозерцание. Надолго воцарилась тишина.

Но вот Гэллегер окликнул:

— Джо!

Молчание.

— Джо!

Опять молчание. Где-то залаяли собаки.

— Говори так, чтобы я мог тебя слышать.

— Есть, — откликнулся робот; голос его скрипел, как обычно, но доносился словно из другого мира.

— Ты под гипнозом?

— Да.

— Ты красив?

— Красив, как мне и не мечталось.

Гэллегер не стал спорить.

— Властвует ли в тебе подсознание?

— Да.

— Зачем я тебя создал?

Никакого ответа. Гэллегер облизал пересохшие губы и сделал еще одну попытку:

— Джо! Ты должен ответить. В тебе преобладает подсознание, — помнишь, ты ведь сам сказал? Так вот, зачем я тебя создал?

Никакого ответа.

— Припомни. Вернись к тому часу, когда я начал тебя создавать. Что тогда происходило?

— Ты пил пиво, — тихо заговорил Джо. — Плохо работал консервный нож. Ты сказал, что сам смастеришь консервный нож, побольше и получше. Это я и есть.

Гэллегер чуть не свалился с тахты.

— Что?

Робот подошел к нему, взял банку с пивом и вскрыл с неимоверной ловкостью. Пиво не пролилось. Джо был идеальным консервным ножом.

— Вот что получается, когда играешь с наукой в жмурки, — вполголоса подытожил Гэллегер. — Сделать сложнейшего в мире робота только для того, чтобы… — Он не договорил.

Джо вздрогнул и очнулся.

— Что случилось? — спросил он.

Гэллегер сверкнул на него глазами.

— Открой вон ту банку! — приказал он.

Чуть помедлив, робот подчинился.

— Ага. Вы, значит, догадались. В таком случае я попал в рабство.

— Ты прав, как никогда. Я обнаружил катализатор — главный выключатель. Попался ты, дурень, как миленький, будешь теперь делать ту работу, для какой годен.

— Ну, что ж, — стоически ответил робот, — по крайней мере буду любоваться своей красотой в свободное время, когда вам не понадобятся мои услуги.

Гэллегер проворчал:

— Слушай, ты, консервный нож — переросток! Предположим, я отведу тебя в суд и велю загипнотизировать судью Хэнсена. Тебе ведь придется так и сделать, правда?

— Да. Я потерял свободу воли. Я ведь запрограммирован на повиновение вам. До сих пор я был запрограммирован на выполнение единственной команды — на открывание банок с пивом. Пока мне никто не приказывал открывать банок, я был свободен. А теперь я должен повиноваться вам во всем.

— Угу, — буркнул Гэллегер. — Слава богу. Иначе я бы через неделю свихнулся. Теперь по крайней мере избавлюсь от контракта с «Сонатоном». Останется только решить проблему Брока.

— Но вы ведь уже решили, — вставил Джо.

— Чего?

— Когда сделали меня. Перед тем вы беседовали с Броком вот и вложили в меня решение его проблемы. Наверное, подсознательно.

Гэллегер потянулся за пивом.

— Ну-ка, выкладывай. Каков же ответ?

— Инфразвук, — доложил Джо. — Вы наделили меня способностью издавать инфразвуковой сигнал определенного тона, а Брок в ходе своих телепередач должен транслировать его через неравные промежутки времени…

Инфразвуки не слышны. Но они ощущаются. Сначала чувствуешь легкое, необъяснимое беспокойство, потом оно нарастает и переходит в панический страх. Это длится недолго. Но в сочетании с ЭМП — эффектом массового присутствия — дает превосходные результаты.

Те, у кого телевизор «Вокс-вью» стоял дома, почти ничего не заметили. Все дело было в акустике. Визжали коты; траурно выли собаки. Семьи же, сидя в гостиных у телевизоров, считали, что все идет как полагается. Ничего удивительного — усиление было ничтожным.

Другое дело — контрабандный театр, где на нелегальных телевизорах «Вокс-вью» стояли увеличители «Магна»…

Сначала появлялось легкое, необъяснимое беспокойство. Оно нарастало. Люди устремлялись к дверям. Публика чего-то пугалась, но не знала, чего именно. Знала только, что пора уносить ноги.

Когда во время очередной телепередачи «Вокс-вью» впервые воспользовался инфразвуковым свистком, по всей стране началось паническое бегство из контрабандных театров. О причине никто не подозревал, кроме Гэллегера, Брока с дочерью и двух-трех техников, посвященных в тайну.

Через час инфразвуковой сигнал повторился. Поднялась вторая волна паники, люди опять бежали из зала.

Через несколько недель ничем нельзя было заманить зрителя в контрабандный театр. Куда спокойнее смотреть телевизор у себя дома! Резко повысился спрос на телевизоры производства «Вокс-вью».

Контрабандные театры перестали посещать. У эксперимента оказался и другой, неожиданный результат: немного погодя все перестали посещать и легальные театры «Сонатона». Закрепился условный рефлекс.

Публика не знала, отчего, сидя в контрабандных театрах, все поддаются панике. Слепой, нерассуждающий страх люди объясняли всевозможными причинами, в частности большими скоплениями народа и боязнью замкнутого пространства. В один прекрасный вечер некая Джейн Уилсон, особа ничем не примечательная, сидела в контрабандном театре. Когда был подан инфразвуковой сигнал, она бежала вместе со всеми.

На другой вечер Джейн отправилась в великолепный «Сонатон-Бижу». Посреди драматического спектакля она поглядела по сторонам, увидела, что ее окружает бесчисленная толпа, перевела полные ужаса глаза на потолок и вообразила, будто он сейчас рухнет. Джейн захотела немедленно, во что бы то ни стало выйти!

Ее пронзительный крик вызвал небывалую панику. В зале присутствовали и другие зрители, которым довелось послушать инфразвук. Во время паники никто не пострадал: в соответствии с законом о противопожарной безопасности двери театра были достаточно широки. Никто не пострадал, но всем вдруг стало ясно, что у публики создан новый рефлекс — избегать толп в сочетании со зрелищами. Простейшая психологическая ассоциация…

Четыре месяца спустя контрабандные театры исчезли, а супертеатры «Сонатона» закрылись из-за низкой посещаемости. Отец и сын Тоны не радовались. Зато радовались все, кто был связан с «Вокс-вью».

Кроме Гэллегера. Он получил у Брока головокружительный чек и тут же по телефону заказал в Европе неимоверное количество пива в жестянках. И вот он хандрил на тахте в лаборатории и прополаскивал горло виски с содовой. Джо, как всегда, разглядывал в зеркале крутящиеся колесики.

— Джо, — позвал Гэллегер.

— Да? Чем могу служить?

— Да ничем. В том-то и беда. — Гэллегер выудил из кармана и перечитал скомканную телеграмму. Пивоваренная промышленность Европы решила сменить тактику. Отныне, говорилось в телеграмме, пиво будет выпускаться в стандартных пластиколбах в соответствии со спросом и обычаем. Конец жестянкам.

В эти дни, в этот век ничего не упаковывают в жестянки. Даже пиво.

Какая же польза от робота, предназначенного и запрограммированного для открывания жестянок?

Гэллегер со вздохом смешал с содовой еще одну порцию виски — на этот раз побольше. Джо гордо позировал перед зеркалом.

Внезапно он выпятил глаза, устремил их один в другой и быстро растормозил свое подсознание при помощи самогипноза. Таким образом Джо мог лучше оценить собственные достоинства.

Гэллегер снова вздохнул. В окрестных кварталах залаяли собаки. Ну, да ладно.