Леонид Пузин - Рассказы (сборник)

• Название: Рассказы (сборник)
• Автор: Леонид Пузин
• Жанр: Научная Фантастика

Рассказы, опубликованные в периодической печати.

---

Поезд летел по заснеженным российским просторам, около одиннадцати вечера попутчики погасили свет в купе — с потолка по стене на девушку сползла Серая Тень. Нет, после того, как Ниночкино трансбинокулярное зрение обрело спасительную стереоскопичность, эта двумерная субстанция не могла причинить девушке прямого вреда, однако, снова заглянув в бездну концентрированного людского страдания, Ниночка на мгновение вновь потеряла разум и чуть было не соскочила с полки и не бросилась вон из купе, но смогла взять себя в руки, почувствовав — сейчас! Она или провалится в бездну, или победит её! Сумеет открывшимся у неё трансбинокулярным зрением посмотреть сквозь Вселенскую Тьму. Сквозь море людских — и не людских — страданий.

И Ниночка заглянула. И сквозь Тьму и Страдания прозрела Свет. И, просияв лицом, не колеблясь шагнула в бездну. И, победив её, ступила в Свет.

Проснувшиеся утром пассажиры поезда были поражены, увидев ничем не прикрытый сияющий вселенской любовью "верхний срам" скончавшейся ночью девушки. И скоро — не прошло и года — вся Россия сняла лицевые платки.

Октябрь — Ноябрь 2006.

Три Кварка для сэра Марка

("Искатель" N 8, 2007 г.)

— Капитан, кварконий меняет "цвет"!

— Параметры Т-поля?

— В норме.

— Стабилизация?

— Отклонения в пределах допуска.

— Чёрт! Или ты Миклош, или Главный Компьютер, но кто-то из вас точно сошёл с ума!

— Нет, капитан — перегрузка. Планетарный двигатель уже семьдесят минут работает в режиме двадцати четырёх g. — Уточнил бортинженер и посмотрел на таймер. — Осталось тринадцать с половиной минут. Если он выдержит, ей Богу поставлю свечку!

— Кому, Миклош?

— Покровителям звездоплавания святым Юрию и Нейлу.

— Каким ещё Юрию и Нейлу?

— Ну — Армстронгу и Гагарину.

— Погоди, Миклош. Каждый астронавигатор с первого курса академии знает имена Юрия Гагарина и Нейла Армстронга, но с каких это пор они стали святыми? Кто и когда их канонизировал?

— Как же, Капитан — объединённая церковь Святого Духа. Почти восемьсот лет назад. — Увидев, что на экране монитора мелькают обычные параметры режима работы главного стабилизатора и нарушение "цветности" кваркония ему, вероятно, померещилось, перевёл дух бортинженер Сверчков. — Да и католическая церковь, — для того, чтобы "Голубой Карбункул" разогнался до необходимых для выхода на стационарную орбиту тысячи двухсот километров в секунду планетарному двигателю оставалось работать всего семь минут и повеселевший Миклош Сверчков, снимая дикое напряжение предыдущего часа, счёл уместным блеснуть своей эрудицией, — причислила их к блаженным. В две тысячи семьсот тридцать втором году. Но вы же знаете, к этому времени ортодоксальное католичество на Земле исповедовало не более десяти миллионов человек, и сей факт остался малоизвестным.

— Не скромничай, Миклош, скажи прямо, не известным никому, кроме тебя. — Подковырнул тоже успокоившийся физикохимик Игорь Ван Ли. — Быть бы тебе не бортинженером, а историком. Впрочем, вы антитерриане всё гуманитарное признаёте только в качестве хобби. Нет, правда, как ни встретишь антитеррианина — либо технарь, либо, в крайнем случае, врач или биолог. Зато у всех куча хобби — иногда невероятно экзотических: экзерцизм, хиромантия, а то и вообще…

— Игорь, а ты что — был на Антитерре? — перебил Миклош, но Капитан остановил затевающуюся шутливую перепалку:

— Господа, нам, между прочим, чтобы достичь нужной скорости необходимо ещё три минуты, а планетарный двигатель на пределе. И кто его знает…

…Капитан будто накликал: прежде чем среагировать на показания мониторов, все, бывшие в ходовой рубке, увидели на обзорном экране, как за кормой корабля погасло голубое сияние — малый индуктор не выдержал перегрузки, и следящая система свернула Т-поле, прекратив превращение кваркония в вещество и антивещество с последующей их аннигиляцией. Короче — планетарный двигатель приказал долго жить. До расчётных тысячи двухсот километров в секунду "Голубому Карбункулу" не хватало полутора километров.

Нет, это не было катастрофой, скорость необходимая для выхода корабля на стационарную орбиту рассчитывалась с точностью до шести десятых процента — точнее не позволяли скудные сведения, которые за короткое время удалось собрать о совершенно неожиданной флуктуации в гигантской газопылевой туманности — но все так надеялись на чудо. Ведь в запредельном режиме планетарному двигателю оставалось проработать меньше минуты, и всем казалось, что он выдержит, не разрушится — увы. Располагая почти неограниченным запасом энергии, "Голубой Карбункул" превратился в неуправляемое космическое тело — эдакий маленький астероид. Конечно, оставались шансы своими силами восстановить планетарный двигатель или даже запустить главный, но, по честному, шансы призрачные. Настройка Т-поля требовала такой точности, которую никак не могло обеспечить корабельное оборудование и, что ещё хуже: на борту не имелось запасного индуктора. Ибо никому не могло прийти в голову, что случится то, что случилось…

Курс "Голубого Карбункула" проходил вблизи протозвёздной туманности с общей массой равной почти десяти тысячам масс Солнца, поэтому, чтобы центростремительное ускорение не вывело из строя антигравитационную систему корабля, пришлось почти до нуля снизить крейсерскую скорость. Да, это торможение замедляло полёт на пять обычных (не релятивистских) месяцев, но обходной маршрут был длиннее на сорок световых лет, и "сэкономленные" участниками экспедиции пять месяцев оборачивались дополнительными сорока годами разлуки для их родных и близких. Конечно, Мгновенная Связь делала разрыв со своим временем не столь мучительным, как это было на заре звездоплавания, до её открытия, но всё равно, отправляясь к звёздам, каждый стремился вернуться в более-менее знакомый мир. Поэтому, если вблизи курса корабля располагались объекты своим тяготением значительно искривляющие пространство, то астронавты вместо обходного маршрута выбирали, как правило, несколько торможений и разгонов, предпочитая терять энергию, а не "полноценное" (нерелятивистское) время.

Когда Главный Двигатель затормозил корабль до тридцати километров в секунду и компенсирующая восьмисоткратную перегрузку антигравитационная система "Голубого Карбункула" вернулась в обычный рабочий режим, первым неладное заметил штурман Игнатий Пуанкаре:

— Капитан, наш "антиграв" сейчас не создаёт дополнительную тяжесть, а по-прежнему компенсирует её. Причём — не малую. Около восьми g.

Глянув на дисплей, капитан только-только успел убедиться, что штурман прав, как трёхмерное изображение вдруг подёрнулось рябью, заструилось, переоформилось и пыхнуло всеми цветами радуги: на гравитационную флуктуацию в протозвездной туманности корабельные сенсоры среагировали с запозданием в одну тысячную секунды — команда и пассажиры "Голубого Карбункула" на миг почувствовали как по их телам прокатилась гнетущая волна запредельной тяжести. Среагируй сенсорная система с опозданием не в одну тысячную, а в несколько секунд, могла бы произойти трагедия — вряд ли кто из людей остался бы в живых, когда напряжённость внешнего гравитационного поля резко изменилась почти на два порядка. Чего, в общем-то, не могло быть — гравитационное поле стабильно, чтобы вызвать в нём подобные флуктуации необходимо мгновенное перемещение или исчезновение огромных масс — но что зарегистрировали бесстрастные сенсоры: в течение нескольких секунд внешняя сила тяжести сначала увеличилась до ста тридцати g, затем упала до двух, но тут же опять увеличилась и стабилизировалась в районе восьми g. Что само по себе тоже не лезло ни в какие ворота: после торможения "Голубой Карбункул" свободно "падал" в направлении центра протозвездной туманности, и внешняя сила тяжести для всех находящихся на его борту должна была равняться нулю. И всем этим пертурбациям существовало единственное удовлетворительное объяснение — искусственная гравитация! Неземной разум! Причём, в научно-технологической сфере, как минимум, не уступающий человеческому. Но, спрашивается, какого чёрта ему понадобилось затевать фокусы с искусственной гравитацией в масштабе целой звёздной системы!?

Что же — агрессия? Чужаки пытаются захватить их корабль? Надо же! Впервые столкнуться с высокоорганизованным неземным разумом, и сразу же получить от него такую плюху?!

Подобные вопросы на несколько минут заняли бывших в ходовой рубке капитана, штурмана, бортинженера, физикохимика, ксенобиолога и экзопсихолога, но для длительной дискуссии на эту интересную тему не было времени — масштабные флуктуации внешнего гравитационного поля продолжались, его напряжённость в течение семи целых, трёх десятых секунды менялась от двух до ста тридцати g. Да, антигравитационная система корабля могла компенсировать перегрузку до трёх тысяч g, но долго в таком режиме она была в состоянии работать только тогда, когда градиент изменения гравитационного поля не превышал десяти g в секунду. И хотя сами по себе 130 g не внушали особого опасения, но флуктуация с полупериодом 7,3 секунды — это серьёзно.