Александр Алтунин - На службе Отечеству

• Название: На службе Отечеству
• Автор: Александр Алтунин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства:

Герой Советского Союза генерал армии Александр Терентьевич Алтунин прошел по фронтовым дорогам Великой Отечественной войны сотни огненных верст. О своем участии в боях под Смоленском, в Крыму, в Белоруссии, на берегах Вислы и в Германии он рассказал в повествованиях мемуарного характера "Повесть о тревожной молодости" и "Звезды над Вислой", вышедших в Воениздате Они и легли в основу этой книги. Автор дополнил их главами о своей довоенной жизни и о своей службе в Вооруженных Силах в послевоенные годы.

---

Когда я поднялся по ступенькам дома, где находился сельсовет, дверь распахнулась и на крыльцо вышли двое мужчин с искаженными от гнева лицами.

— А вам что здесь надо?! — столкнувшись со мной, закричал рослый мужчина с замотанной льняным полотенцем рукой. — В сельсовете нечего грабить! Мародеры!!!

Я был огорошен таким приемом, но, сдержавшись, спокойно ответил, что не понимаю, чем заслужил оскорбление. Мужчина с перевязанной рукой сразу сник. Его товарищ выступил вперед:

— Моя фамилия Нефедов. Я секретарь райкома партии. Группа мародеров в военной форме взломала склад райпотребсоюза и похитила центнер сыра.

Случай из ряда вон выходящий. Не допускаю и мысли, чтобы красноармейцы могли совершить такое. Ясно, бесчинствуют переодетые уголовники. На вопрос, куда скрылись грабители, секретарь райкома показал на дорогу, ведущую на восток:

— Далеко не могли уйти. Пытались угнать машину, милиционеры не дали.

Появилось острое желание во что бы то ни стало догнать мародеров. Воронов и Охрименко одобрили мое предложение. Отбираю девять самых надежных бойцов и вместе с секретарем райкома, его спутником, оказавшимся председателем сельсовета, и двумя милиционерами катим на полуторке вдогонку за преступниками.

Не проехали и трех километров, как увидели группу красноармейцев, расположившихся на лужайке, за которой темной стеной высился лес. Машина останавливается. Секретарь райкома с криком "Они!" спрыгивает с подножки и решительно устремляется к лужайке. На ходу приказываю Воронову отрезать мародерам путь отхода к лесу, обгоняю секретаря райкома и напрямик бросаюсь к отдыхающим, крича:

— Товарищи! Вы из какой дивизии?

Сидевшие схватили винтовки. Подбежав ближе, замечаю разбросанные головки сыра, бутылки с водкой. Двенадцать человек в красноармейской форме стоят в настороженных позах вокруг длинноногого и длинноволосого молодого человека. Длинные пряди закрывают низкий лоб, падают ему на глаза. Пытаясь откинуть их со лба, он нервно дергает головой и кричит:

— Чего надо?! Чего надо?! Я молча продолжаю идти.

— Стой! Будем стрелять! — истерично взвизгивает он и командует: Приготовьсь!

Я весь дрожу от переполняющей меня ярости и не представляю, как поступлю, но ничто уже не могло меня остановить: ни щелканье затворов винтовок, ни нацеленный в мою грудь револьвер.

Длинноволосый с заметной растерянностью выкрикивает угрозы, однако какая-то неведомая сила помимо моей воли несет меня прямо на него. Когда между нами остается последний шаг, я буквально задыхаюсь от водочного перегара.

— Ну чего тебе? Чего тебе?! — истерично повторяет он, размахивая револьвером перед моим носом.

И такое омерзение охватывает меня, что я, не думая о последствиях, изо всей силы ударяю по револьверу. Раздался выстрел, пуля просвистела над моей головой, пьяный с визгом валится навзничь. Падаю на него, теряя с головы каску и одновременно сознание от тупого удара по затылку. Очнулся от жгучего теплого спирта, который пытались влить мне в рот. Это заботливый Петренко расходует на меня остатки своих медицинских запасов.

— Жив! — улыбается сидящий возле меня на корточках секретарь райкома. — Спасибо, лейтенант, за помощь. Идти можешь? Или донести до машины?

Молча поднимаюсь. В голове шумит. Ни пилотку, ни каску надеть невозможно — такое количество белых полосок от нательной рубахи накрутил на мою бедную голову санинструктор. Оказывается, меня "угостили" прикладом, из глубокой ссадины на затылке все еще сочилась кровь. Потоптавшись и удостоверившись, что могу идти, направляюсь к машине. Прохожу мимо обезоруженных мародеров, сбившихся в кучу. Охрименко что-то гневно им выговаривает.

Из объяснений секретаря райкома стала ясна картина происшедшего. Пока все внимание пьяной компании было направлено на меня, Воронов с бойцами отрезал путь к лесу. И в тот момент, когда мародеры сгрудились вокруг меня, бойцы окружили их, а Воронов, сделав предупредительный выстрел, своим металлически звонким голосом закричал:

— Бросай оружие, изменники!

Все тут же повернулись к нему, и какой-то верзила выпалил в лейтенанта. К счастью, пуля, посланная пьяной рукой, прошла над головой Воронова. Метким выстрелом Воронов уложил бандита, остальные, мгновенно протрезвев, бросили винтовки.

Первым рейсом милиционеры увезли арестованных. С ними уехали и секретарь райкома с председателем сельсовета. Потом полуторка доставляет меня и бойцов прямо к сытному обеду.

После обеда секретарь райкома предлагает отвезти меня на станцию Издешково, где, по его словам, находится военный госпиталь. Решительно отказываюсь, заявив, что последую со своими бойцами в дивизию. Тоща он вызвал из города Сафонова грузовую машину и поручил шоферу доставить нага отряд в Вязьму.

Мы так устали, что, усевшись в машину, молча помахали нашим гостеприимным хозяевам и тотчас уснули. Часа через четыре прибыли в указанный нам пункт под Вязьмой. Штаб разыскали без труда, так как всюду были расставлены стрелки-указатели: "К пункту сбора". У входа в здание, где разместился штаб, сталкиваюсь с худощавым и очень подвижным голубоглазым майором. Выслушав меня и внимательно оглядев наш отряд, он предложил мне следовать за ним. Мы вошли в просторную светлую комнату. Справа, у окна, над разложенной на столе картой склонились капитан и лейтенант. По комнате, словно тигр в клетке, мечется полковник лет сорока пяти. Дойдя до стены, он отработанным движением, как на строевых занятиях, поворачивается кругом и быстро шагает к противоположной стене, что-то объясняя на ходу внимательно слушавшим его подполковнику, батальонному комиссару, интенданту 2 ранга и майору-артиллеристу. Не обращая внимания на вошедших, полковник продолжает говорить:

— Значительная часть бойцов приходит в район сбора без оружия. Словом, не скоро нам удастся сколотить вполне боеспособную часть…

— Товарищ полковник, пополнение прибыло — девятнадцать человек, и притом все с оружием. Привел их лейтенант. — Майор подталкивает меня вперед.

Строевым шагом подхожу к полковнику, представляюсь. Полковник подробно расспрашивает о батальоне, о капитане Тонконоженко, заставляет повторить рассказ о бое, в котором роту отрезали от батальона. На вопрос полковника, по какому маршруту намеревался следовать капитан Тонконоженко, называю несколько населенных пунктов и район сбора в лесу севернее озера Каспля, где впоследствии батальона не оказалось. По расспросам я понял, что батальон наш еще не прибыл и о его судьбе полковнику ничего не известно. Получив ответ на все интересующие вопросы, полковник сказал:

— Ну, показывайте своих орлов! — и стремительно направился к выходу. Вслед за нами вышли и остальные собеседники полковника.

Увидев начальство, Воронов подает команду "Смирно, равнение на середину!" и становится на правый фланг, приложив руку к каске. Полковник, выйдя на середину, громко приветствует:

— Здравствуйте, товарищи!

Услышав дружное и бодрое ответное "здравствуйте…", он улыбается и, подав команду "Вольно", медленно обходит строй, пристально вглядываясь в лица бойцов и командиров. Зная от меня о подвигах Воронова, полковник, подойдя к нему, спрашивает:

— Воронов?

— Так точно, товарищ полковник, Воронов.

Лейтенант, как всегда, невозмутим. Полковник протягивает ему руку. Впервые замечаю на лице своего невозмутимого взводного краску смущения.

— Старшина товарищ Охрименко! — рапортует наш бравый Николай Федорович, выпячивая колесом грудь. От смущения оп назвал себя в третьем лице.

Полковник, оглядывая крупную фигуру старшины, ласково похлопывает его ладонью по плечу.

— Раны серьезные? — поинтересовался полковник, поравнявшись с Сероштаном.

— Совсем несерьезные, товарищ полковник, — пренебрежительно отмахивается Василь. — Так себе, царапины…

— Немедленно накормить, — приказывает полковник интенданту. — Всех раненых внимательно осмотреть в медсанбате и, если необходимо, направить на лечение… Ведите, лейтенант, свою роту, размещайтесь. Место вам укажет комендант штаба.

Командую "Направо" и, следуя указаниям лейтенанта, которого перед этим видел в комнате за картой, веду свой отряд к коменданту штаба. По дороге спрашиваю, кто этот полковник, который с нами беседовал.

— Заместитель командира дивизии полковник Бурч, — нехотя отвечает лейтенант, всем своим видом показывая, что он не намерен вступать в разговор со случайным знакомым.

Молча дошагали до комендантской роты, так же молча разошлись. Комендант штаба, высокий, сухощавый старший лейтенант, ведет нас на другой конец улицы и показывает на большой деревянный дом в пять окон:

— Размещайтесь здесь. Продпаек получите у старшины комендантской роты.