Александр Алтунин - На службе Отечеству

• Название: На службе Отечеству
• Автор: Александр Алтунин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства:

Герой Советского Союза генерал армии Александр Терентьевич Алтунин прошел по фронтовым дорогам Великой Отечественной войны сотни огненных верст. О своем участии в боях под Смоленском, в Крыму, в Белоруссии, на берегах Вислы и в Германии он рассказал в повествованиях мемуарного характера "Повесть о тревожной молодости" и "Звезды над Вислой", вышедших в Воениздате Они и легли в основу этой книги. Автор дополнил их главами о своей довоенной жизни и о своей службе в Вооруженных Силах в послевоенные годы.

---

Какими нужно было обладать циничностью и изуверством, чтобы заминировать вход в дом, специально оставив в нем маленького ребенка. Фашистский сапер определенно знал, что нормальный человек не выдержит, бросится на зов, и прежде всего это сделает мать. Опоздай Абрамовский на минуту, наверняка бы случилось непоправимое с женщиной.

Даже сейчас, спустя тридцать с лишним лет, я, человек, прошедший войну, видевший сотни смертей, не могу спокойно вспоминать об этом случае.

Лейтенант Зосим Абрамовский получил тяжелое ранение, но остался жив. Ныне он проживает на станции Пукса в Архангельской области.

Судьба Киселина решилась так. 1-й батальон 828-го стрелкового полка, преодолев болото с речушкой, вышел на окраину леса правее населенного пункта. Тем временем рота нашего батальона, которой командовал молодой, но опытный офицер Иван Архипович Ковалев, под прикрытием небольшого лесного массива начала обходить Киселин слева. 3-й батальон давил на немцев с фронта. Оказавшись в полуокружении, они стали отходить, но было уже поздно. Дорога на Твердынь простреливалась нашим ружейно-пулеметным огнем. Лишь небольшой части гарнизона удалось уйти. Старший лейтенант Ковалев донес мне, что уничтожил до роты противника.

Продолжая преследовать врага, к исходу дня мы вышли к его боевому охранению на полосе принца Евгения. Позади остались дымящиеся в развалинах Семеринка, колония Жичинок, Киселин, Лукув. Справа и слева завязали бой с противником соседи. Не прекращалась стрельба и в тылу: неподалеку от Лукува, в небольшом лесу, рота автоматчиков полка капитана Сергеева продолжала уничтожать окруженную довольно крупную группу фашистов.

Не могу не сказать несколько слов о капитане Сергееве. Человек отчаянной храбрости, Иван Алексеевич не раз попадал в трудные ситуации, но всегда выходил из схваток победителем. Скромный, не особенно разговорчивый, в обыденной жизни даже застенчивый, он преображался во время боев. Обычно награды не носил, но перед выполнением боевой задачи непременно крепил их к гимнастерке. Подчиненные, увидев его с орденами и медалями, говорили: "Капитан при параде, жди приказа".

Командир и начальник штаба полка бросали роту на самые трудные участки. Вот и в этот день ей досталось нелегкое дело. Батальон только успел окружить группу противника, как поступило распоряжение: передать ее для последующего разгрома роте автоматчиков, а самим продолжать преследование. Прибывший тут же капитан Сергеев ознакомился с обстановкой и на вопрос капитана Бухарина, как он думает уничтожить превосходящего по силам противника, ответил:

— Бог не выдаст — свинья не съест, Николай Яковлевич. Сунулись фрицы им дали по зубам. Пусть и дальше думают, что находятся в плотном кольце. А тут мы обмозгуем, как их лучше взять.

Сергеев снял пилотку, пригладил ежик волос и в раздумье продолжил:

— Конечно, орудия и минометы не помешали бы нам. Да где их взять? У майора Модина днем с огнем сорокапятки не выпросишь. Заикнулся было, так он мне целую нотацию прочел о важности орудий сопровождения при преследовании. Обходись, мол, своими силами и средствами. Расчетливый мужик. Ну да ладно, что-либо придумаем.

И придумал. Недалеко от одного из хуторов бойцы обнаружили исправный трактор. Сергеев решил использовать машину. К трактору прицепили несколько пустых бочек. Среди автоматчиков нашелся и тракторист. С наступлением темноты тот завел двигатель и начал кружить на машине вокруг леса, имитируя сосредоточение наших танков; то в одном, то в другом месте открывали огонь автоматчики. Так повторялось несколько раз. Наконец нервы у немцев не выдержали: они начали сдаваться.

Каково же было удивление пленных, особенно офицеров, когда к построившейся колонне подъехал трактор и капитан расцеловал чумазого тракториста. Тут только фашистам стало ясно, на какую удочку они попались.

Таков был капитан Иван Алексеевич Сергеев, позже на Висле ставший замкомбата, а спустя некоторое время принявший стрелковый батальон.

В сумерках, овладев селом Рудня, полк закрепился вправо от небольшой безымянной речки с илистыми топкими берегами до грунтовой дороги, ведущей в село Оздютичи. Прямо перед батальоном простиралось болото, за ним чернел крупный лесной массив.

На нашем направлении противник особой активности не проявлял. Лишь время от времени с опушки леса подавала голос минометная батарея. Зато с правого фланга, где наступал 828-й стрелковый полк подполковника Николая Викторовича Красовского, доносился гул боя. Небо расцвечивалось причудливыми зигзагами ракет, трассирующими очередями пулеметов и автоматов. Туда срочно перекинули поддерживающую нас роту противотанковых ружей, а вслед за ней минометный и пулеметный взводы.

— Солоно приходится красовцам, — вернувшись с переднего края, посочувствовал капитан Бухарин.

— Несладко, — согласился я с ним. — Разведчики от Ковалева еще не вернулись?

— Нет.

— Что-то задерживаются.

— Болото, вот и задерживаются. Я в четвертой роте был, когда прибыла разведгруппа. Вы бы посмотрели на них — чистые лешие. Как выразился младший сержант Юнашев: "В преисподней побывали, болотной жижи по самые ноздри похлебали, будь оно неладно, это болото".

С выходом на рубеж я предупредил командиров рот о непрерывном ведении разведки. От нас требовалось одно — не дать противнику незаметно отойти. От рот было выслано по разведгруппе, которые находились у переднего края фашистской обороны. Группы 4-й и 6-й рот вернулись, 5-й — задерживалась.

Ближе к полуночи начало хмуриться небо, стал накрапывать дождь. Его только нам не хватало в придачу к болоту, которое предстояло утром преодолеть. Словом, настроение было ниже среднего. Но как говорят, не было ни гроша, да вдруг алтын. Разведчики 5-й роты донесли: сплошной линии траншей перед правым флангом батальона нет; фашисты занимают очаговую оборону. Доложив об этом командиру полка, я предложил под покровом темноты просочиться за передний край противника и ударить по его тылам.

— Мысль дельная, — поддержал меня майор Павлюк. — Но торопиться не стоит, время у нас пока есть. Свяжусь сейчас кое с кем и позвоню тебе.

Минут через двадцать раздался звонок. Валентин Евстафьевич передал, что к нам убыл майор Кулябин. Он уточнит на месте задачу.

Николая Афанасьевича Кулябина сопровождали автоматчики. По его уставшему лицу нетрудно было догадаться: заместитель командира полка по политической части не отдыхал.

— Тихо у вас тут, — спокойным голосом произнес Николай Афанасьевич. Чистый курорт. Только вот погода для отдыха не подходит, а, комбат?

— Не подходит, товарищ майор. Да и не до отдыха. Не понимаю, чего мы лежим. Весь день торопили — и на тебе, непредвиденная пауза.

— Какой скорый! Знаешь такое изречение: торопись не спеша. Сейчас оно больше всего нам подходит. Соседи отстали, да и у Красовского дела пока неважнецкие. Противник несколько раз полк контратаковал. Получен приказ: с рассветом вместе о 828-м ударим на Оздютичи.

— Ясно, товарищ майор.

— Коль ясно и нет вопросов, пойдем в роты. Бойцы, пода, не спят?

— Не до она.

Мы тронулись в путь. Дождь перестал. Парила земля, воздух был насыщен влагой, потому казался густым и тяжелым.

— Как в бане, комбат?

— Похоже на это. День был жаркий.

— Макушка лета.

— Пропуск! — донесся из темноты властный голос.

— "Затвор"!

Боец на требование назвал отзыв. Подошли ближе.

— Вы, что ли, Манько?

— Так точно, товарищ капитан, я.

— Где командир взвода?

— На правом фланге, у пулеметчиков.

Заслышав голоса, к нам подошли свободные от несения службы бойцы. Вскоре появился и старший лейтенант Петр Серпухин. Вскинув руку к головному убору, командир взвода начал было рапорт.

— Не нужно, — остановил старшего лейтенанта Кулябин. — С вашими делами я уже знаком. Комбат доложил.

Майор кивнул в мою сторону, спросил офицера:

— Устали?

— Есть немного. Намотался. Местность болотистая. На иных участках сапоги по самые голенища уходят в грунт. Но я-то ничего, а вот ребятам туговато. Где ни копнут — грунтовые воды. Приходится приспосабливаться. Пулеметные и площадки под противотанковые ружья, ячейки для стрельбы пришлось приподнять и выстлать дерном. Благо трава вот спасает. Видите, какая вымахала, по колено, а то и выше. Блиндаж пришлось оборудовать на обратном скате этого холмика.

Старший лейтенант показал на поросший березняком небольшой островок среди болотного пейзажа.

— Неплохо, — одобрил Кулябин. — Пойдемте к блиндажу. Передайте командиру роты: собрать туда людей, за исключением дежурной смены.

Вскоре подошли к стройной березке на боку крутолобого холмика.

Слева впереди противник освещал местность ракетами, с правого фланга доносился непрекращающийся говор пулеметов и автоматов.