Ким Сатарин - Вторая радуга

• Название: Вторая радуга
• Автор: Ким Сатарин
• Жанр: Фэнтези

Однажды люди, проживающие между 80-м и 100 меридианами обнаружили, что отгорожены от остального мира преградой неведомой природы. Жизнь на этом участке несколько изменилась, и не к худшему, но тайна всегда требует разгадки…

---

— То, что ты захотел и сумел спросить — уже преодоление. Если бы ты не смог преодолеть запрет, то забыл бы спросить, задал бы другой вопрос.

— Другой вопрос уже задала Мариэтта. Нам придётся кого-то убивать?

Артемовна выстроила совершенно непробиваемую защиту и, тщательно подбирая слова, заявила, что от действия исследовательских команд школы ни один человек расщепа Енисей-Иравади не пострадал. Но это не значит, что с точки зрения этики их действия совершенно безупречны. И если Ермолай категорически против лишения жизни разумного существа, даже при условии самозащиты или спасения другого человека, то лучше ему сразу об этом заявить.

— Я не столь категоричен, — покачал головой ученик. И они принялись отрабатывать обнаружение поискового состояния сознания.

* * *

В октябре вершины сопок забелил снег, а по утрам заиндевевшая трава покрывала ботинки пятнами влаги. Ермолай несколько раз работал в паре с членами группы: Игорь и Инга в его присутствии показывали прекрасные результаты. Остальные на его соседство улучшением результатов не отзывались. С Мариэттой он несколько раз сталкивался возле компьютеров. Она, оказывается, вела переписку со своими знакомыми вне школы.

— Никто в школе мне ничего не запрещает. Здесь вообще собраны люди весьма разумные, не всякий университет такими кадрами может похвастать. Я, кстати, нашла, кто такие Посвященные Слияния, — девушка подмигнула юноше, намекая, что здесь говорить на эту тему не стоит.

Во дворе, прохаживаясь вдоль стены, она неожиданно спросила, чувствует ли он под собой подземный ход.

— Что-то во мне после похода изменилось, — призналась Мари, — я когда с сопок вернулась, думала — всё! Отдохну и примусь собирать вещи. Мимозу Ингу эту терпеть, дуру Галку с её любовниками, неврастеника Шатохина — увольте. А потом отдохнула — и вроде ничего. У меня уже получается водные потоки под землёй различать, да вот и ход подземный…

Ход тянулся от жилого дома под башню, и его Харламов почувствовал без особых усилий. Может быть, и на его восприятие был наложен запрет?

— А кто у Галки любовники?

— Да братья, кто же ещё на неё позарится? Рядом живешь, а того не знаешь, что она в их комнате регулярно ночует. Стены, правда, здесь солидные, сквозь них даже выстрелы не расслышишь. А знаю я откуда? Да Инга рассказывала. Она, мне кажется, ей завидует.

Юноша пробормотал, что не понимает, чему тут завидовать. Мариэтта усмехнулась:

— Ей, конечно, больше хочется, чтобы в отсутствие Галки к ней ты заглянул. Или Игорь. Только вы ребята нормальные, такая мысль вам в голову точно не придёт. Если совсем невмоготу станет, пригласите на ночь Галину. Ей не впервой двоих ублажать, а братья точно ревновать не станут. — Мариэтта удовлетворенно улыбнулась, словно показывая, что свалила с плеч огромную тяжесть, позаботившись о сексуально озабоченных молодых людях, и не подвергая умалению ничьей нравственности.

— Ты что-то нашла о Посвященных Слияния, — напомнил юноша, которому такой разговор был неприятен.

— Ну да, сплетни нас не интересуют, главное — наука. Тогда слушай, — девушка перестала улыбаться. — Есть такая секта, они считают, что магическими усилиями можно вернуть наш расщеп в Материнский Мир. Секта тайная, проникшим в её секреты приходится несладко. Не убивают, но из нормальной жизни выводят качественно. Но внимательнее всех они следят за врагами вставших на Путь Радуги и за предателями. Так что учти — если ты заслужишь оранжевую повязку, а потом пойдёшь на попятный и объявишь, что Школы Радуги — рассадник зла, вполне можешь весьма быстро закончить свой земной путь. Среди этих Посвященных наверняка найдутся выпускники нашей школы, а на что способен мастер с синей или фиолетовой повязкой, даже представить невозможно.

Не могла Мариэтта точно сказать, в каких отношениях находилась секта со Школами Радуги. То есть их школа всякую связь с сектой отрицали, но неизвестно было, как смотрела на это секта. Те усилия, которые сектанты прилагали для защиты школ, говорили о многом.

— Наверное, у них порядком настоящих врагов, — вслух подумал Ермолай, — не всем же слияние с Материнским Миром понравится. Вот религии, мне кажется, этому втайне воспротивятся.

— А уж как члены всех правительств такому повороту дел обрадуются… — мечтательно протянула Мариэтта. — Они спят и просто мечтают, чтобы в один прекрасный день разом власти лишиться, стать обычными людьми в огромном незнакомом мире. Так что врагов у Посвященных Слияния больше, чем ты способен себе представить. Да и у школ недоброжелателей достаточно, здесь никто не шутит, когда нам с утра до ночи правила безопасного поведения в головы вдалбливает. Я лично ещё не решила окончательно, пойду ли Путем Радуги, — она оглянулась по сторонам и продолжать не стала.

Вокруг никого не было, но они стояли молча, обдумывая сказанное. Если девушка и ждала от собеседника продолжения разговора, то ей пришлось разочароваться. Так это или нет, но стоять рядом с ним в молчании она не стала. А Харламов, глядя ей вслед, думал только об одном: "почему Мариэтта не спросила, откуда он мог услышать о Посвященных Слияния"?

В середине ноября прочно лёг снег, и в перечне занятий появились лыжные прогулки. Тренировались ученики не на беговых лыжах, а на охотничьих. Широкие и короткие, они не столько скользили по снегу, сколько не давали ноге провалиться в сугроб. Теперь Ермолай ходил на лыжах в компании Инги, Лёни Куткова и ещё одной девушки, Иры Збиняковой, столь же чахлом создании, что и Баканова.

— Передохнём? — предложил как-то Лёня, подождав девчонок на крутом подъёме. Юноша насупился, но Леонид ему весело подмигнул и громко сказал. — Враг не дремлет, дело ясное, и давно на нас ножи наточил, но мы ребята смелые, вчетвером одного не боимся.

— Чего встали! — хватая воздух ртом, простонала Инга, — идём дальше.

Ирка посмотрела на неё, страдальчески хлюпая носом, и протиснулась мимо Харламова, продолжая подъём.

— Я чего-то не понял… — ошарашено пробормотал Ермолай.

Кутков сделал страшные глаза и, понизив голос, очень чётко сказал, что, по слухам, в окрестностях школы бродит страшный враг, поклявшийся лишить жизни первого же встречного школяра, будь тот с повязкой или без.

— Ученики с Верхнего здания специально одного из их банды пропустили в окрестности школы. Если мы его встретим, появится возможность позабавиться, — Леонид вновь подмигнул, кивнув в сторону девиц, ходко поднимающихся в гору.

Вернувшись в школьный двор, юноша узнал, что Кутков вовсе не шутил: так оно в точности и было. Ермолай сам, используя свой талант, мысленно отыскал врага, уже четвёртый раз обходящего одну и ту же сопку. Тренирующиеся на настоящем супостате ученики заставляли его то оступиться на ровном месте, то создавали в его сознании картину преследующей волчьей стаи, а в его ружье мастера телекинеза давно согнули курки и рассыпали порох в патронах. Бедолагу гоняли несколько часов, а потом его повернули лицом в степь и оставили в покое, злого, измученного, запуганного до полусмерти.

— Ты чего испугалась, Инга? Тебе разве не говорили, что любой красноповязочник такого одиночку либо разоружит на расстоянии, либо плутать среди трех сосен заставит? А с нами сразу двое были, да и мы с тобой сами кое-что умеем…

— Это вы, парни, всегда в драку лезете…

— Да какая может быть драка, Инга? Ты же идёшь Путем Радуги — обычный человек рядом с тобой, что котёнок. Разве ты с котятами сражаешься?

Они стояли с лыжами в руках, мысленно прослеживая уходящего врага.

— Он горожанин, в лесу не ориентируется. Сейчас очухается, по компасу направление возьмёт, и к утру до накатанной дороги добредёт, — уточнил Леонид. — Это его первый поход в поисках нашей школы. Здесь каждую зиму несколько групп под видом туристов крутятся. Некоторые, вроде этих, с оружием, а кто поумнее — с фотоаппаратами, в хорошую погоду. Они ведь не знают, что любой снимок можно испортить прямо в момент создания, и на фотографии может оказаться вместо заснеженных сопок берег Брахмапутры с греющимися на солнце крокодилами, например.

— Он шёл с ружьём, и хотел меня убить, — обиженно и зло возразила девушка. — Как вы можете смеяться? А если бы он неожиданно на нас выскочил?

Ермолай грустно вздохнул и порекомендовал Бакановой усиленно изучать восприятие мыслей обычного человека. А потом весьма невежливо ушёл, чтобы не участвовать в надвигающейся ссоре. Ирина вполне соглашалась с Ингой, но при этом была куда более злопамятной; это он даже сквозь её защиту улавливал. Уходя, он пожалел Леонида, на котором две испуганные и обиженные девицы немедленно принялись вымещать свои эмоции.

В последующие несколько дней в школе только и говорили, что об успешном отражении нападения. Братья и Галина, которая определила угрозу лишь чуть позже, чем это сделали преподаватели и инструкторы школы, ходили, задрав нос. Вклад братьев, ясное дело, был минимален — они лишь выпотрошили на расстоянии патронташ того единственного врага, которого в учебных целях пропустили в окрестности школы. Но братьям об этом не сказала даже Галка; при всей свойственной ей скудности соображения у неё хватило ума понять, что оценивать и угрозу, и усилия по её устранению в данном случае лучше с порядочным преувеличением.