Журнал «Если» - «Если», 1999 № 04

• Название: «Если», 1999 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Лестер Дель РЕЙ. НЕБО ПАДАЕТ

Название — не метафора. В невероятном мире, придуманном фантастом, на его обитателей обрушивается небо, причем огромными кусками.

Спрэг ДЕ КАМП. ВЕЕР ИМПЕРАТОРА

Магическими предметами рекомендуем пользоваться с осторожностью.

Ларри НИВЕН. ЗАГАДАЙ ЖЕЛАНИЕ

Если в очередной раз вы загадываете желание джинну, золотой рыбке и пр., то правильно ставьте техническое задание.

С. М. СТИРЛИНГ. УКРАДЕННЫЕ ГЛАЗА

Вечный спор на тему «кто кого?». На сей раз в поединке участвуют маг и колдунья.

Джордж МАРТИН. ОДИНОКИЕ ПЕСНИ ДАРЕНА ДОРРА

Волшебная история о красавице, блуждающей по мирам, и рыцаре, который не способен покинуть свои пустынные владения.

Лайза ГОЛДСТАЙН. НОВАЯ ИГРА

Думаете, изменения в мире определяются технологиями? Напрасно…

Владислав ГОНЧАРОВ. БОЛЕЗНЬ, СИМПТОМ, ЛЕКАРСТВО?

Читатели имеют возможность познакомиться с ролевыми играми, что называется, из «первых рук».

Вл. ГАКОВ. ВЕЛИКИЙ МАСТЕР: ЖИЗНЬ КАК РОМАН

У большого писателя и биография непростая!

ВИДЕОДРОМ

Привидения страшные и забавные… Заметки о режиссере — лидере австралийской «Новой волны»… В рубрике «экранизация» размышления о киносудьбах произведений братьев Стругацких…

БАНК ИДЕЙ

Состязание с зарубежным автором закончилось полной победой наших читателей.

Александр РОЙФЕ. АНАТОМИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Новый роман Евгения Лукина в поле зрения критика.

РЕЦЕНЗИИ

На книжном фронте идут бои местного значения.

КУРСОР

Новости — хорошие и разные.

Борис СТРУГАЦКИЙ. КОММЕНТАРИИ К ПРОЙДЕННОМУ

В этом номере писатель заканчивает свои своеобразные мемуары.

ПЕРСОНАЛИИ

Подробности об авторах журнала.

---

Больше Хэнсону глазеть не позволили: бич рассек его плечи, врезаясь в тело до самой кости. Он побрел вперед, не обращая внимания на крики надсмотрщиков. Даже боль от бича не могла заставить его забыть о сире Перте. Неужели Борк напортачил, и сатеры знают, что Хэнсон еще жив, и прислали сира Перта на его розыски? Впрочем, эта версия казалась маловероятной, ибо сир Перт не обращал на вереницы рабов ровно никакого внимания. И вообще — иди-найди одного человека среди трех миллионов! Скорее всего, — предположил Хэнсон, — сир Перт проверяет местных проверяльщиков. Инспекция сверху.

И что же он тут инспектирует? Очевидно, строительство пирамиды было затеяно все с той же целью — хоть как-нибудь отремонтировать небо. Он уже слышал, что сатеры наколдовали себе строителя пирамид; Хэнсон просто не ожидал, что это приведет к таким вот практическим последствиям.

Дэйв окинул окрестности изучающим взглядом. Вчера вереницы рабов носили камни и щебень. Сегодня бригады невольников играли роль живых тягачей. Огромные, обтесанные со всех сторон глыбы обвязывали длинными веревками и подкладывали под них круглые бревна. Затем рабы начинали тянуть и толкать глыбы, и эти каменные параллелепипеды, неуклонно продвигаясь вперед, ложились на заранее приготовленный фундамент из щебня. Поворошив свою память, Хэнсон пришел к выводу, что еще вчера вечером этих глыб не было. Их будто наколдовали…

Разумеется, наколдовали. Но если можно магическим образом переносить сюда камни, к чему все эти рабы и жестокие надсмотрщики? Почему бы не наколдовать сразу все задуманное сооружение, каково бы оно ни было?

Бич снова хлестнул спину Дэйва, и в его уши ввинтился разъяренный голос надсмотрщика.

— Эй ты, лодырь безголовый! Сам Менее на тебя смотрит. А ну давай… Что за черт?

Надсмотрщик схватил Хэнсона за плечо, развернул к себе. На Дэйва уставились огромные вытаращенные глаза. Надсмотрщик наморщил лоб:

— Точно, я тебя запомнил! Уже два раза всю спину тебе ободрал! И ни тебе шрама, ни кровинки!

Хэнсон скрипнул зубами. Он не хотел привлекать к себе внимание, пока сир Перт рядом.

— На мне… на мне все быстро заживает.

Это была чистая правда. То ли наколдованное сатерами для него тело, то ли заклятье, произнесенное Нимой в нужную долю секунды, наделили его раны способностью затягиваться чуть ли не прежде их появления.

— Магия! — скривился надсмотрщик и так пихнул Хэнсона, что тот растянулся на песке. — Опять эта магия чертова! Магические камни плавятся, когда их ставишь на место! Магических рабов не берет бич! А еще хотят, чтоб мы сделали работу, которая самому Тоту не снилась! Честный труд им ни к чему. Нет, они тут со своей магией-шмагией под ногами мешаются! Анубис ихнюю медь! Нормальные каменные топоры им не с руки — подавай стальные и демон еще знает какие! Скалы магией ворочают — нет бы взять честные веревки, которые усыхают, и честное дерево, которое разбухает. А толку от этой магии чуть! Все гонят, гонят, гонят, торопят, да лучше пусть меня на дыбу вздернут за опоздание, чем эта спешка. Ишь вы! Совсем обнаглели! — и надсмотрщик сорвался на звериный гневный вой, так как остальные рабы, пока он был занят Хэнсоном, решили передохнуть. Надсмотрщик побежал вдоль колонны, работая бичом.

После этой истории Хэнсон старался не высовываться. Пусть раны мгновенно заживали и побои не представляли угрозы для его жизни, но усмирять боль его новое тело не умело. Он страдал от голода, жажды и прочих неудобств не меньше, чем другие. Может, он и умел выносить здешние условия жизни, но любовью к ним не проникся.

Ценой сотни умерших рабов и десятка обломанных об их спины бичей один каменный блок был установлен на место, прежде чем солнце взобралось по пестрому, отливающему медью небосводу в точку зенита. Пришло время долгожданной минутной передышки. Вдоль длинных верениц шли какие-то люди, раздавая что-то рабам. Еда, — понадеялся Хэнсон.

И ошибся. Когда раб с корзинкой подошел поближе, Дэйв увидел в ней вместо пищи какое-то мелкое крошево. Раб накладывал его деревянной ложкой в жадно протянутые ладони «строителей». Хэнсон с подозрением понюхал свою порцию. Дурманящий, тошнотворно-сладкий аромат.

Гашиш! А может, опиум, героин, анаша — Хэнсон в этих делах не смыслил. Но что наркотик — несомненно. Судя по тому, как алчно глотали его другие рабы, зелье не было им в новинку. Хэнсон благоразумно сделал вид, что отправил свою дозу в рот, а затем незаметно просыпал порошок сквозь пальцы на песок. Похоже, наркомания была удобным средством успокоить рабов, чтобы они забыли и боль, и страхи, заставить их пресмыкаться перед хозяевами и разбиваться в лепешку ради этого бесценного, убийственного пайка.

Едой и не пахло. Перерыв длился ровно столько времени, сколько потребовалось разносчикам на раздачу наркотиков. Минут десять — пятнадцать. Затем вернулись надсмотрщики с их окриками и бичами.

Рабов перегруппировали для выполнения новых заданий. Хэнсон оказался в бригаде из дюжины человек. Они принялись обвязывать веревками каменный куб двенадцатифутовой высоты. Валы уже были подложены под камень. Канаты болтались свободно. Два раба подсадили Хэнсона на спину к третьему. Он уцепился за край куба. Рабы подтолкнули его, и Хэнсон, забравшись наверх, схватил веревки, которые ему швырнули.

С этой высокой точки он увидел нечто новое — невероятные масштабы стройплощадки. То была не какая-то там дохлая пирамида Гизы, не простецкая царская гробница. Основание пирамиды измерялось не ярдами, а километрами, и вершина, судя по всему, должна была находиться на соответствующей высоте. Не верилось, что на всей планете найдется достаточно камня, дабы ее достроить. Насколько у Дэйва хватало глаз, пустыня была черна от многострадальных рабов.

Похоже, эти идиоты решили выстроить пирамиду до неба, подумал Хэнсон. Другого объяснения для этого колоссального проекта не существовало. Точно обезумевшие от гордыни жители Вавилона, они строили башню до небес. Очевидно, проект был обречен (Менее это наверняка понимал).

Видимо, когда верховные колдуны этого мира поняли, что не могут решить проблему неба, у них началась форменная истерика — так курица, увидев подъезжающую машину, суматошно мечется взад-вперед по мостовой. Сатеры переворошили все миры и эпохи, разыскивая всех, кто считался гениальными строителями, инженерами и конструкторами — и даже не удосужились выяснить, какова вероятность успеха при таком раскладе. Масштабы древнеегипетской пирамиды должны были впечатлить их до глубины души. Они приволокли к себе Хэнсона, Менеса, Эйнштейна, Калиостро (последнего — по каким-то своим загадочным причинам, поскольку этот деятель в жизни ничего не построил) и, видимо, еще тысячу человек. И всех снабжали материалами и техникой, вместо того, чтобы бросить все силы на обеспечение горстки самых надежных строителей. Должно быть, магия очень сильно облегчила жизнь сатеров — до такой степени, что у них больше не хватало духу самим браться за невыполнимые задачи. Конечно, проект с пирамидой выглядел нелепо, но ради невероятной цели следует перепробовать все невозможные средства.

Может быть, предположил Дэйв, они упустили нечто тривиальное в собственном арсенале. Логика подсказывает, что магические проблемы необходимо решать магическими же средствами, а не методами, позаимствованными из других миров. В голове Дэйва мелькнула какая-то смутная догадка — намек, проблеск мысли: что-то следовало сделать, в чем-то крылась причина неудач… Скорее всего, то была лишь игра воображения…

— Эй! — снизу ему махал какой-то раб. Хэнсон глянул вниз. Кричавший позвал другого раба, влез ему на спину и, подхваченный Хэнсоном, забрался наверх. Громко пыхтя, он произнес:

— Слушай, твоя шкура — твое личное дело, но лучше займись чем-нибудь. — Он подобрал веревочную петлю и передал ее Хэнсону, мастерски имитируя натужные усилия.

В это время мрачный надсмотрщик, двигаясь медленно и скованно, направился в их сторону. Собеседник Хэнсона затрясся от ужаса:

— Мандрагор!

Глянув на древнее морщинистое лицо надсмотрщика-мандрагора, Хэнсон не смог сдержать дрожи. На него надвигалась воплощенная бесчеловечность. Дэйв принялся бегать по глыбе, спуская вниз веревки, пока мандрагор не повернулся и не удалился своей деревянной походкой. Бич надсмотрщика с ритмичностью метронома хлестал всех попадавшихся на его пути рабов.

— Спасибо, — произнес Хэнсон, обращаясь к рабу. — Интересно, каково это — быть настоящим мандрагором.

— Мандрагоры — они разные, — охотно пустился в объяснения раб, оказавшись весьма образованным собеседником. — Некоторые не менее реальны, чем мы с тобой. Понимаешь, когда магам нужен кто-то, кого они не в силах просто вызвать — прямая трансляция тела обычно искажает структуру мозга, и мыслители уже никуда не годятся. А уж сейчас, когда небо падает, вообще труба… Короче, они добывают его имя и частичку души, а потом реконструируют его тело на базе корня мандрагоры. Привязывают к этому телу душу — и получается почти нормальный человек. Иногда даже лучше, чем был в жизни. Но в настоящих мандрагорах, как этот, ничего людского нет. Уродливые, гнусные симулякры. Гадкая это работа — делать мандрагоров. Мне она никогда не нравилась, даже когда я на сирзу учился.