Эдриан Маршалл - Дорогая, где Бобстер?

• Название: Дорогая, где Бобстер?
• Автор: Эдриан Маршалл
• Издательство: Издательский дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7024-2582-5

Если бы Эмми Даглборо не поднялась в канун Рождества на старый чердак, то, возможно, ее жизнь сложилась бы по-другому. Если бы Джорджия Уаскотт не оказалась в мрачной и странной английской деревушке, то, возможно, ей никогда не удалось бы разобраться в самой себе. Если бы Эмми не попался на глаза дневник Джорджии, то она так и не узнала бы о том, что ее настоящая любовь вовсе не там, где она ее искала… А вот если бы Джорджия не обрела свою настоящую любовь, кто знает, что тогда было бы с Эмми?..

---

Мое праздничное настроение омрачало лишь то, что я не взяла с собой ни одной нарядной вещи, что, впрочем, неудивительно, если вспомнить, в каком состоянии я собиралась в дорогу Заботливая миссис Мобивиш, узнав о моем огорчении, немедленно выпотрошила передо мной содержимое всех своих сундуков с одеждой, оставшейся еще со времен ее молодости.

Поначалу я отнеслась к этой идее скептически — уж лучше прийти на праздник в своей обычной одежде, нежели стать посмешищем, нацепив на себя наряд из прошлого века (я прошу прощения у миссис Мобивиш), — но, когда увидела разложенные на диване великолепные наряды из парчи и бархата, тут же изменила свое мнение.

Два платья, на которые я обратила внимание в первую очередь, оказались мне, к моему глубокому сожалению, велики, зато третье подошло великолепно.

С замирающим сердцем я заглянула в зеркало и увидела перед собой портрет в старинной, выкрашенной под бронзу раме. На меня смотрела красивая молодая женщина с рассыпавшимися по плечам прямыми черными, как ночи в Бервике, волосами, румяным лицом, широкими изящно приподнятыми бровями, ярко-голубыми, как кусочек летнего неба, глазами и ослепительной улыбкой пухлых губ. Синее бархатное платье с прямоугольным вырезом, подол которого был расшит серебристыми веточками и цветами, подчеркивало красивую форму ее груди и стройность фигуры. Это великолепное платье нельзя было назвать старомодным: как настоящее искусство, оно не зависело от веяний моды и времени.

Миссис Мобивиш смотрела на меня, как зачарованная. Мне показалось, она погрузилась в воспоминания своей молодости.

— Господи Иисусе, неужели и я когда-то была молодой?! — воскликнула старушка, подтвердив мои догадки. — Это платье, деточка, я надела на первое свое замужнее Рождество. Мой покойный муж смотрел на меня таким взглядом, что мне казалось, он съест меня вместо рождественского пирога. Молодость, молодость… И куда же все это уходит?

Мне не хотелось расстраивать старушку, но я невольно напомнила ей о муже. Наверное, это очень больно, когда самый близкий, родной человек уходит из жизни. Думаю, это гораздо больнее, чем предательство. Предательство можно простить или отомстить, а смерть не приемлет ни прощения, ни осуждения, ни мести, ни слез. Она просто факт, как любит говорить Стю. И с этим фактом ничего не поделаешь.

Я подошла к миссис Мобивиш и обняла ее. Та, тронутая моим сочувствием, всплакнула, но очень скоро успокоилась, вытерла слезы и стала прежней бодрой, немного суетливой и вечно озабоченной домашними хлопотами миссис Мобивиш.

За нами прибыл Стив, которому предстояло отвезти нас к Элеонор Сэвидж, а потом заехать на раскопки за Стю Паркером. Услышав за окном шум подъезжающей машины, я поспешила открыть дверь, и тут мой взгляд упал на крыльцо. На нем лежали красивая ярко-розовая роза и рождественская открытка — из тех, что принято посылать в этот праздник родственникам и друзьям.

Я наклонилась и подняла открытку и цветок. Розу уже обожгло дыханием мороза — верхние лепестки съежились и поблекли. Вряд ли кто-то стал бы присылать эту розу миссис Мобивиш, подумала я и, чтобы окончательно удовлетворить свою любопытство, заглянула в открытку, в которой кто-то вывел неровным почерком: «Счастья тебе, Джо!».

— Стив, уж не от тебя ли это? — полюбопытствовала я, когда он поднялся на крыльцо.

Стив посмотрел на розу и отрицательно покачал головой.

— Мне бы, конечно, хотелось быть таким романтичным, но я до этого просто не додумался, — с легкой иронией в голосе ответил он. — Ты нашла это на крыльце?

— Да, — кивнула я.

— Может, это от твоего друга?

— Стю? — Признаюсь честно, эта мысль мне тоже пришла в голову. — Если уж ты не додумался, — улыбнулась я, — то о Стю и говорить нечего. Скорее он бы оставил мне под дверью статью о какой-нибудь… порфирии.

Стив метнул на меня беглый взгляд.

— О чем?

— А, я ведь забыла рассказать. Он сделал биохимический анализ, — ответила я, пропустив Стива в дом и закрыв за ним дверь. — Стю сказал, что обнаружил на зубах, сохранившихся у скелета, отложения порфирина. Честно говоря, я до конца не поняла всех тонкостей, но, похоже, человек, которому принадлежал этот скелет, был очень болен.

— Надо же, — пробормотал Стив, которого не очень-то впечатлила эта новость. — И чем он болел?

— Стив отправил результаты анализа медикам, так что скоро мы, наверное, об этом узнаем.

— Если честно, мне сейчас совсем не хочется обсуждать покойников, скелеты и болезни, — признался Стив. — Рождество все-таки.

Я была с ним полностью согласна. И хотя этот праздник мы отмечали в Бервике, мрачным он вовсе не казался.

Стив оставил нас у кузины миссис Мобивиш, а сам поехал за Стю. Меня тут же познакомили с родственниками, собравшимися в гостиной, а те принялись расхваливать мой наряд — миссис Мобивиш скромно промолчала, что это платье было взято из ее гардероба, и я решила не выдавать нашей маленькой тайны.

Меня тут же засыпали вопросами о том, что я собираюсь писать о Бервике. Признаться, я ожидала этих расспросов и мне не очень-то хотелось объявлять всем, что моя статья будет посвящена вампирам. Пришлось слукавить, сказав, что я хочу написать о традициях и поверьях Бервика, что в какой-то степени соответствовало действительности.

Молодых — на это я обратила внимание еще тогда, когда мы с миссис Мобивиш ходили в церковь, — в городе и деревне осталось совсем немного. Все разъехались по другим городам, более крупным, современным и куда менее суеверным, чем Бервик. Правда, меня познакомили с моей ровесницей Дианой, племянницей хозяйки, и Грегом, тридцатилетним повесой, который одарил меня таким взглядом, что я мысленно попросила Элеонор Сэвидж посадить меня куда-нибудь подальше от ее истосковавшегося по женской ласке родственника.

К несчастью, мои молитвы не были услышаны, поэтому мне все-таки пришлось усесться рядом с Грегом. Положение спасло только то, что слева от меня Элеонор Сэвидж посадила Стива. Стю разместили напротив меня, рядом с хорошенькой Дианой Сэвидж, которая немедленно вцепилась в свою жертву и принялась с ней нещадно флиртовать. Я даже обрадовалась, когда принесли «выдержанный» плам-пудинг миссис Мобивиш — он хотя бы ненадолго заткнул рот болтушке Диане.

Кстати, плам-пудинг оказался не только весьма вкусным блюдом, но и эффектным зрелищем: перед тем как порезать его на куски, миссис Мобивиш облила пудинг ромом и подожгла его. Это было великолепно! Как выяснилось, сливовым этот пудинг называют из-за чернослива, который смешивают с другими сухофруктами и хлебными крошками.

Стив весь праздник осыпал меня комплиментами и всячески пытался привлечь к себе мое внимание, прикованное к Стю, который подло улыбался в ответ на откровенные заигрывания Дианы Сэвидж. Если до этого я еще подозревала, что именно Стю оставил прекрасный цветок на крыльце миссис Мобивиш, то его дурацкий флирт с Дианой развеял все мои сомнения.

Но если не Стю, то кто же мог сделать мне такой сюрприз? Из мужского населения Бервика я познакомилась лишь с Грегом, который сидел по правую руку от меня и одолевал своими плоскими шуточками. Стив сделал несколько попыток осадить его навязчивые ухаживания, но Грег совершенно не понимал намеков, а потому не оставил попыток втянуть меня в беседу о сильных заморозках, так не характерных для Бервика, и замужестве, с которым девушке за двадцать, то есть мне, надо бы уже поторопиться.

Банальные советы Грега, как ни странно это звучит, воплотились в моем куске рождественского пирога. Дело в том, что англичане запекают в своих рождественских пирогах маленькие предметы, каждый из которых символизирует исполнение определенных надежд. Стю, например, обнаружил в своем пироге подковку (это означало, что его ожидает удача), чем вызвал неоправданно бурный восторг своей соседки, которая немедленно повисла у него на шее и даже позволила себе чмокнуть моего Стю — то есть моего друга — в щеку. К сожалению, мне не удалось увидеть, как отреагировал на это сам Стю, потому что в этот момент Стив нашел в своем куске пирога монетку. Монетка конечно же символизирует богатство, и я искренне порадовалась за Стива, правда выражала свою радость далеко не так бурно, как новая знакомая Стю Паркера.

В своем кусочке пирога я наткнулась на маленькое колечко, что, как радостно объявила миссис Мобивиш, означает скорое замужество. Большинство собравшихся единодушно решили, что лучшая партия для моей скромной персоны — это Стив Скипер. Поэтому нас немедленно объявили женихом и невестой и потребовали поцелуя, который скрепил бы будущий союз. Наше со Стивом мнение в расчет не принималось, хотя я заметила по глазам Стива, что такое развитие событий его вовсе не задевает.

Вместо того чтобы образумить родственников миссис Мобивиш, он взял меня за руки и буквально вынудил подняться со стула. Я хотела было остановить весь этот фарс, но пока соображала, как лучше это сделать, Стив уже коснулся своими губами моих губ. Этот поцелуй можно было считать вполне невинным, но его видели все, включая Стю.