Франсин Мандевилл - Полночь в Париже

• Название: Полночь в Париже
• Автор: Франсин Мандевилл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-289-Х

Кендра Мартин, служащая американского туристического бюро, путешествует по Франции с группой девочек. Совершенно неожиданно в одном из парижских ресторанов ей удается спасти подавившегося гамбургером пятилетнего малыша. Этот случай круто меняет ее жизнь: малыш оказывается похищенным внуком миллиардера, и Кендра получает награду — два миллиона франков. Там же, в Париже, Кендра встречает красавца-офицера американской Морской пехоты, Джека Рэндалла…

---

Она оставила без внимания его многозначительную усмешку.

— Хорошо, у них имеется мороженое из гуавы, киви, манго, кокоса, авокадо, бананов и прочих африканских плодов.

— Читай дальше.

— Джек, я назвала ухе не меньше двадцати сортов.

— Возможно, я попробую все. И я должен быть уверен, что ничего не упустил.

Она покачала головой и возвела глаза к небу.

— Теперь шербет. Ты можешь взять абрикосовый, вишневый, липовый, грушевый, сливовый, из ревеня, грейпфрутовый, инжирный, мандариновый, ежевичный, брусничный, из черной смородины, из дыни… Дальше читать?

— Сколько у тебя денег в кошельке?

Она посмотрела на него. Он был совершенно серьезен.

— Хватит на целый галлон мороженого. Давай, Джек! Но советую рассчитать свои силы.

— Я начну с мандаринового шербета и кокосового мороженого. Какая у них самая большая порция?

Они оба съели столько мороженого, что вплоть до ужина совершенно не чувствовали голода.

Потом они направились в Латинский квартал, погрузившись в шумную карнавальную атмосферу бульвара Сен-Мишель, всегда многолюдного, а уж в субботу вечером особенно. Часы летели незаметно, пока они сидели на террасе открытого кафе, потягивая черный кофе и разглядывая пеструю многоликую толпу.

— Да уж, в пустыне такой кормежки не было, — с довольным видом произнес Джек, вытянув свои длинные ноги и углубившись в изучение меню. — Бифштекс с хрустящей соломкой по-французски. Звучит неплохо. А ты как?

Кендра, зажмурившись, покачала головой.

— После всего этого мороженого? Нет уж, я должна поберечь фигуру, чтобы поносить вещи, которые накупила.

— Они такие же обольстительные, как синее платьице, что было на тебе вчера вечером?

— Я покажусь тебе во всех своих нарядах, и ты сам решишь, — шутливо сказала она.

— Очень жаль, что ты совсем скоро уезжаешь в Довиль. Ты могла бы устроить для меня настоящий показ мод.

— Я вернусь через две недели.

— После этого уик-энда, проведенного с тобой, две недели покажутся мне двумя годами.

Кендра, внезапно став серьезной, отхлебнула кофе.

— Я не знаю, как военные переносят разлуку.

— Это зависит от конкретного человека. Некоторым приходится очень тяжко.

— А тебе?

— Мне не случалось с этим сталкиваться — до сих пор.

Перегнувшись над столом, он взял ее за руку.

— А теперь?

— Думаю, ради настоящей женщины я бы многое сумел вынести. Впрочем, я уже начал убеждаться, что с настоящей женщиной жизнь военного меняется в лучшую сторону.

— Поскольку жизнь военного — это не только сверкающие кортики и парадная форма морских пехотинцев, охраняющих посольство?

Кендра улыбнулась, потому что сама уже начинала понимать, сколько трудностей пришлось ему пережить.

— Я ведь не жалуюсь. Мне нравится служить в морской пехоте, нравится суровый стиль этой жизни, нравится сознавать, что мы стоим на охране правого дела. Я очень многим обязан этому корпусу — хотя бы инженерными познаниями, которые намереваюсь использовать по выходе в отставку. Но это нелегкая жизнь, и больше положенных двадцати пяти лет я вряд ли ей отдам.

Кендра склонила голову набок, изучающе рассматривая Джека.

— Да, я вполне могу представить себе, как под твоим руководством строят мост или прокладывают дорогу.

— Спасибо! Ты молодец. Кажется, я вполне соответствую твоим представлениям об инженере-строителе.

— Только вотодна вещь…

— Да?

В глазах у нее вспыхнули озорные искорки.

— Ты не должен больше произносить таких слов, как «обольстительное платьице». На строительной площадке тебе нужен совсем другой язык — мощный, сильный, словом, мужской.

— Ладно, я поупражняюсь в соответствующих выражениях.

В очередной раз она вернулась в свою гостиницу после полуночи.

— Хотелось бы поцеловать тебя на ночь, — сказал Джек, прощаясь с ней в крохотном холле под любопытным взглядом хозяйки, сидевшей за стойкой.

Кендра, встав на цыпочки, прикоснулась губами к его рту.

— Хочу такого же поцелуя, как прошлой ночью, — произнес он хриплым, сдавленным голосом. — Хочу держать тебя в объятиях, чтобы ты трепетала от страсти и целовала меня всем своим существом. Хочу, чтобы язык мой был у тебя во рту и чтобы ты сладко постанывала, как в прошлый раз, когда я прикасался к тебе. Хочу ощутить твои руки на себе — на груди, на пояснице, на…

— Немного же ты хочешь, — нервно прервала она его, чувствуя, как у нее пересохло во рту от нарисованной им картины.

— Милая, с тобой я хочу все.

Бросив быстрый взгляд на хозяйку, которая делала вид, будто читает «Пари-матч», он добавил:

— Но только не в присутствии посторонних.

* * *

В воскресенье Джек появился в гостинице вновь — еще до рассвета.

— Оденься потеплее и спускайся вниз, — сказал он ей по телефону. — Я в холле. Тебя ждет сюрприз.

— Я его уже получила, — резко ответила она. — Надо же было разбудить меня в такую рань!

— Все верно, — отозвался он. — Поэтому ты и капризничаешь. Пожалуй, надо подняться к тебе, и тогда ты наверняка улыбнешься… У меня есть для этого вернейшее средство.

— Я буду внизу через пять минут, — поспешно произнесла она.

Напряжение между ними возрастало в течение всего уик-энда. И теперь малейший повод мог привести к неизбежному взрыву чувств. Она была уверена, что вид разобранной теплой постели, словно приглашающей прилечь, равно как и утренняя дымка над просыпающимся Парижем окажутся слишком опасными для них.

— Хорошо. Я подожду здесь. Бриоши уже куплены.

— Бриоши?

— Ну да. Очаровательные штучки. В прошлый раз они подействовали просто чудесно. Что я такого сказал?

Она будто увидела веселую усмешку, сопровождавшую эти невинные — только внешне невинные! — слова. Впрочем, через пять минут она сможет сама в этом убедиться.

Заготовленный Джеком сюрприз оказался прогулкой на лодке по Сене. Он обнял ее за плечи, и она прильнула к нему, не обращая внимания на лодочника, по привычке брюзжавшего. Они выпили горячего шоколада из термоса Джека и разделили бриоши с лодочником.

Кендра смотрела, как медленно поднимается над водой солнце. Это было упоительно красивое зрелище, а худое, угловатое лицо Джека казалось ей необыкновенно романтичным в первых лучах зари.

В нем бушевала страсть. Та глубокая, искренняя, долговечная страсть, на которую способен лишь мужчина, обладающий чувством ответственности. Как мечтала она найти подобную страсть, найти подобного мужчину!

И при этом она страшилась.

Ее пугал не Джек. Й не тот отклик, что он пробуждал в ней. Она в ужасе застыла перед неизбежностью, понимая, что последствия уже не имеют никакого значения — у нее не было выбора, она должна была полностью и целиком отдаться этой любви. Их чувства меньшего уже не допускали.

Перед ней зияла неизвестность с бесчисленным множеством еще не возникших проблем… Но и награда обещала быть ослепительной, если все сложится удачно.

По губам ее скользнула улыбка — улыбка уверенной в себе женщины, любящей и любимой. Отблеском этой улыбки осветилось все ее лицо и мягкая линия щек, и высокий лоб, и красиво очерченный рот.

Она сама уже не могла дождаться. Ей самой уже не терпелось.

14

В долине Луары Кендре приходилось видеть замки поменьше и не столь внушительные, как эта вилла, представшая перед ее глазами, когда машина выехала из парка, протянувшегося на два километра от охраняемых ворот. Перед входом простирался роскошный луг — самое малое, акров десять. Сверкающую зеленую траву прорезала дорога из измельченного гравия, расходившаяся полукругом перед фасадом дома. Окаймляли ее огромные тисовые деревья, которые, вероятно, росли здесь еще в те времена, когда Вильгельм Завоеватель собирался отплыть в Англию.

Со всех сторон вилла была окружена небольшими рощами, и Кендра видела мелькающие за густой листвой красные черепичные крыши хозяйственных строений. Со слов Реми она знала, что среди них имеется конюшня. И готова была держать пари, поставив в заклад свой новый гардероб, что здесь обязательно должен быть бассейн и теннисный корт. Впрочем, подумала она с усмешкой, для богатого дома все это вещи обыденные — совершенно нормальный комфорт.

Она поехала медленнее, чтобы получше все рассмотреть. Вилла была четырехэтажной, построена из белого камня, который со временем приобрел благородный оттенок слоновой кости. Остроконечные угольно-черные крыши мансард сверкали под лучами полуденного солнца. Над центральной частью огромного здания возвышался купол. Сине-бело-красный французский флаг лениво колыхался под порывами легкого ветерка. На углах виллы, создавая очаровательную симметрию, застыли две круглые башни с балконами на третьем этаже, с одинаковыми коническими крышами.