Ким Сатарин - Всего лишь похороны

• Название: Всего лишь похороны
• Автор: Ким Сатарин
• Жанр: Научная Фантастика

НЛО и мы

---

Ким Сатарин Всего лишь похороны

— Институт. Следующая остановка конечная, Николаевское шоссе. — Объявление водителя несколько отвлекло меня от дорожного бездумья и я осмотрел опустевший троллейбус. Пассажиры покидали салон, выходя на пронизывающий зимний ветер. Институт Огнеупорных Материалов — так он назывался в социалистическом прошлом — располагался на окраине города. За ним начиналось уже чистое поле. Сейчас Институт прекратил свое существование, а в его трех корпусах расположились многочисленные организации, от ритуальных услуг до бюро знакомств. Впрочем, одна из лабораторий в подвале по-прежнему занималась огнеупорными материалами с результативностью не меньшей, чем некогда весь институт.

Несколько пенсионеров обоего пола с рюкзаками неодобрительно рассматривали мой костюм и лыжи. В их взглядах явственно читалось презрение к взрослому мужику, направляющемуся с утра рабочего дня на лыжную прогулку. Кроме них в салоне оставался лишь молодой парень в легкой курточке и без шапки. Юнец промерз настолько, что его уже совершенно не интересовало окружающее. Кондуктор на переднем сидении пересчитывала выручку. Троллейбус повернул возле автозаправочной станции на кольцо и остановился. Юнец выскочил и побежал в сторону заправки, где находился магазин и еще несколько ремонтных боксов. Пенсионеры выстроились в цепочку и зашагали вдоль уходящего к горизонту Николаевского шоссе. Я с лыжами на плече пристроился за ними.

Шоссе, обрамленное двумя узкими полосами посадок, в этот час пустовало. Пенсионеры держались левой стороны, потому что слева километра на два тянулись Николаевские дачи. А справа, за металлической оградой, располагались Николаевские сады. Название, конечно, народное. Официально это были земли совхоза имени чего-то там — сразу и не вспомнишь.

Прошагав за пенсионерами метров сто, я пересек шоссе и через открытые по зимнему времени ворота вошел на огороженную территорию. Здесь любители зимнего спорта проложили затейливо извивающуюся лыжню. Квадраты яблонь, груш, ягодных кустарников разделялись между собой лесополосами. Вот по этим полосам и тянулась лыжня, образуя петли разного размера. Желающий мог пробежать и два, и пять, и все десять километров, не покидая садов.

Встав на лыжи, я неспешным шагом пошел вдоль ограды. Лыжами я занимаюсь для себя. Потому мне нет необходимости отмерять дистанцию и фиксировать время ее прохождения. В то же время я с детства привык передвигаться по лыжне спортивным, а не прогулочным шагом. Сейчас разогреюсь немного, сниму из-под лыжной куртки свитер, положу его в рюкзак — и тогда уже пойду настоящим, размашистым и скользящим ходом.

Низкие тучи наползали с севера, вскоре надежно закрыв солнце. В воздухе порхали одиночные снежинки. Здесь, в лесополосе, ветер не был сильным. Но его хватало, чтобы относить в сторону звуки проезжающих по шоссе машин. Меня окутала тишина, в которой шум собственного дыхания внезапно показался оглушительным.

Я обогнал его возле северных ворот. Костюм, как у меня, а вот рюкзак — в три раза больше. Лыжник он, сразу видно, аховый. Не скользит на лыжах за счет согласованного толчка ногами и палками, а просто переставляет ноги. Энергии тратит много, а скорости нет. Оглянувшись, он сразу остановился, поджидая меня. Круглое потное лицо раскраснелось, перчатки он снял.

— Простите, не подскажете, как мне добраться до Александровки?

Вопрос, скажу честно, поставил меня в тупик. Через северные ворота многие лыжники, и я в их числе, выезжали к Слепому оврагу, покататься на его склонах. Ниже по оврагу, у верхних прудов, находился дом отдыха. Зимой его отдыхающие главным образом катались на лыжах, прокладывая в лесу за Слепым оврагом трассы, ведомые только им. Я, во всяком случае, никогда там не катался. А за лесом и располагались поля ныне сгинувшей Александровки.

Деревня обезлюдела еще в начале восьмидесятых, а к двухтысячному году от домов остались только заросшие бурьяном холмики. Известна же она была широко, как место появления НЛО. Летающие тарелки видели там за последние пятнадцать лет трижды. Причем наблюдали их подолгу и сразу множество людей. Местные уфологи утверждали, что на самом деле инопланетяне посещали Александровку намного чаще, только свидетели оказывались либо пьяны в стельку, либо не обращали на летающие по небу светящиеся предметы внимания.

— Пойдете вот по этой лыжне через поле. Пересечете Слепой овраг и лес за ним. От опушки увидите место, где раньше была деревня. Сам я там не был, поэтому лучше объяснить не смогу.

Я стоял возле встреченного лыжника, прекрасно понимая, что мои объяснения мало чем ему помогут. Судя по всему, снег и лыжи равно были для него в диковинку. Я представил себе, как этот тюлень попытается спуститься по склону оврага и мне стало не по себе.

— Простите, а Вам зачем туда? — спросил я, в душе проклиная свое желание помочь.

Я уже чувствовал, что намеченная прогулка с катанием в Слепом овраге становится несколько менее вероятной.

— Женя, — протянул руку без перчатки тюлень.

Пришлось снять перчатку и протянуть свою руку:

— Федор.

— Простите, Федор, у Вас какое образование?

— Провинциальный пединститут, физмат. Но я уже много лет обслуживаю медицинскую аппаратуру.

Тюлень Женя обрадовался:

— Прекрасно. Тогда я скажу, что собираюсь замерять потенциал градиента электрических полей границы наст-воздух возле Александровки. У меня все оборудование с собой. — Он похлопал рукой по рюкзаку. — Федор, а Вы просто так катаетесь? Не проводите меня? Вы на лыжах хорошо ходите…

— Я на севере вырос, — машинально ответил я, прикидывая, как добраться до Александровки, — на Урале. Там зимы длинные.

— А я в Краснодарском крае. На лыжах катался только у тетки под Ленинградом, в детстве.

Женя перевел дух и вопросительно посмотрел на меня.

Так я и согласился. Собственно, что мне? Покататься в овраге я мог в любой день — я, как-никак в отпуске, а в лес за оврагом я не заходил ни разу. Судя по карте, он тянулся всего километра на три. Только прямых дорог там быть не могло.

Сначала я шел впереди. Не быстро. В основном, чтобы продемонстрировать Жене технику лыжного хода. Лучше потерять час времени на обучение, чем дождаться, что твой спутник совершенно выбьется из сил. Но к оврагу я все же подошел раньше и успел скатиться со своей обычной горки. Внизу встретил еще крепкого пенсионера, который тоже предпочитал активный отдых, но и он не знал кратчайшей дороги через лес.

Против всех ожиданий, Женя довольно уверенно спустился в овраг со склона. А вот на подъеме попросил передышки.

— Снег есть не надо, даже если горло пересохло, — произнес я назидательно. — Легко можно простудиться.

Тюлень покорно кивнул. Мы стояли под кронами сосен. Здесь ветра не было и я не стал читать нравоучений, когда мой спутник снял шапку.

— Федор, а Вы верите в НЛО? Тарелки, маленькие зеленые человечки, похищения землян?

— Глупости, — сердито отрезал я.

Разговор на эту тему меня совершенно не устраивал. Хочет Женя мерить потенциалы — пусть меряет, это наука. А уфологические бредни меня не интересовали.

— А Вы не задумывались, как можно иначе объяснить светящиеся огни, прекращение работы приборов, геопатогенные зоны? Это — в воздухе. А в воде акустические образования — квакеры, светящиеся полосы, ромбы и колеса. Сейсмологи тоже предполагают наличие в земной коре неких образований, способных передвигаться с огромной скоростью и подавать акустические сигналы. Это все не рассказы праздных прохожих. Зафиксированы достоверные показания приборов, а свидетели, как правило, люди трезвые и наблюдательные.

— Я никак это не объясняю. А Вы?

Отдышавшийся Евгений поведал мне целую гипотезу. Он считал, что неведомые существа, имеющие электромагнитную природу, обитают на границах сред. Границ таких довольно много. Воздух-земля, воздух-вода, воздух-лед, воздух-пламя. И соответственно: вода-земля, вода-лед, вода-пламя, пламя-лед, лед-земля. На границах сред, это я знал и без его разъяснений, всегда возникают микроскопические зоны переноса энергии. А где есть перенос, должно быть и рассеяние, и эту энергию, по крайней мере теоретически, можно использовать для существования устойчивых систем.

— Не получится, — возразил я, — обязательно должен быть материальный носитель хотя бы для части функций такого существа.

Тюлень согласился.

— Потому границы газовых и плазменных фаз не подходят. Вода может нести твердые микрочастицы, а твердые фазы полностью состоят из них. Наши предполагаемые существа, я называю их плоскуны, преимущественно используют землю или лед в качестве твердой фазы. Они не обмениваются твердыми частицами с внешней средой, как это делают белковые системы. Плоскуны изменяют энергетические и информационные характеристики молекул, а сами молекулы при этом пространственного положения не меняют.