Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

• Название: Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)
• Автор: Иван Майский
• Издательство: Узбекистан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Автор книги работал в посольстве СССР в Англии с 1925 по 1943 год, долгое время был послом в Великобритании. Бесценные свидетельства очевидца всей предвоенной и начала военной политической карусели. Особенно рекомендуется тем, кто искренне считает, что злой Сталин отказывался от союза с добрыми демократами, ради дружбы с нацистами.

Н.Стариков

---

Не следует думать, что лидеры британского господствующего класса с легким сердцем шли на разрыв с СССР. Конечно, они глубоко ненавидели большевиков, но это еще не означало, что они охотно ввяжутся в любую антисоветскую авантюру. Совсем нет! Британский господствующий класс опытный, осторожный господствующий класс, он не любит крутых поворотов и с молоком матери впитал в себя дух компромисса. К тому же он привык грязные или опасные дела перекладывать на плечи кого-либо другого. В данном конкретном случае вожди консерваторов проявляли известную осторожность.

В самом деле, падение лейбористского правительства Макдональда произошло в ноябре 1924 г., и тогда же пришло к власти консервативное правительство Болдуина. Оно считало, что Макдональд сделал величайшую ошибку, установив дипломатические отношения с Советским государством. Оно очень хотело бы исправить его ошибку, разорвав отношения с СССР возможно скорее. Однако в течение двух с половиной лет оно не делало этого, несмотря на все раздражение, вызванное событиями в Китае и в угольных районах Англии. Почему? Потому что лидеры британской буржуазии знали, что разрыв отношений между двумя великими державами — очень серьезный шаг, чреватый многими экономическими и политическими последствиями для Европы, последствиями, которые могут обернуться и против Англии, даже против Британской империи. Больше всего консерваторам улыбалась идея возобновления «крестового похода» против Страны Советов, и летом 1925 г., когда я приехал в Лондон, попытки создания большой антисоветской коалиции западных держав были в разгаре. Основную активность в этом отношении проявляло британское правительство. Однако опыт 1918–1920 гг. был слишком красноречив, и никто, кроме папы, не имел желания участвовать в аналогичном предприятии. Правительство Болдуина вынуждено было ожидать более подходящей международной обстановки.

Осторожность руководящих кругов буржуазии находила свое внешнее выражение, между прочим, в том, что в ее среде шла борьба по вопросу о времени разрыва. В самом правительстве три министра — те самые три «экстремиста», которые мечтали о «кровопускании» во время всеобщей стачки, — требовали немедленного разрыва. Это — Джойнсон Хикс, министр внутренних дел, Уинстон Черчилль, министр финансов, и лорд Биркенхед, министр по делам Индии. Два министра: Остин Чемберлен, министр иностранных дел, и Артур Бальфур, заместитель премьера, — предпочитали политику выжидания удобного случая для разрыва. Что же касается Болдуина, то он со свойственными ему ленью и нелюбовью к беспокойству готов был до поры до времени предоставить события своему ходу. Лейбористы и либералы являлись решительными противниками разрыва, так же как и значительная группа промышленников и банкиров, непосредственно заинтересованных в развитии торговли с СССР. Ситуация, как видим, была очень сложная и противоречивая, именно такая ситуация, когда чрезвычайно чувствуется разница между хорошим и плохим дипломатом. Если бы Красин остался жив, он, несомненно, всю свою энергию и все свое искусство посвятил бы ослаблениям трудностей между СССР и Англией. И он имел к тому возможность: я хорошо помню, как в октябре 1926 г., когда Леонид Борисович еще выезжал и принимал людей, я по телефонным заявкам составлял для него большой список крупных деятелей британского делового мира (банкиров, промышленников, парламентариев и др.), которые хотели с ним повидаться. Разговоры с такими людьми и в таком количестве не могли остаться совершенно бесплодными, в особенности под аккомпанемент неоднократных заявлений Советского правительства о своем желании разрешить спорные вопросы за круглым столом. Я не хочу сказать, что работа Красина (если бы он остался жить) могла превратить плохие англо-советские отношения в хорошие, — конечно, это тогда было невозможно. Но избежать разрыва отношений… Такую задачу Красин мог бы ставить перед собой и, я уверен, не только ставить, но и разрешить.

Болезнь и смерть Леонида Борисовича помешали этому. Он успел встретиться только с О.Чемберленом и М.Норманом. Всем остальным, желавшим его видеть, я вынужден был сказать, что в сложившейся обстановке о разговоре с Красиным не приходится и думать…

После смерти Красина Советское правительство не без основания опасалось, что попытка назначить в Лондон нового посла при тогдашних настроениях британского кабинета столкнулась бы с отказом последнего дать ему «агреман», и это только ухудшило бы положение. В результате в течение всей зимы 1926/27 г. никаких перемен в руководстве полпредством не было. Напряжение в англо-советских отношениях не только не ослабевало, но наоборот, усиливалось с каждым днем и лозунг «твердолобых» — «Красных вон из Англии!» — получал все большее распространение.

Еще при жизни Красина, 7 октября 1926 г., съезд консервативной партии единогласно принял резолюцию с требованием разрыва отношений с СССР. Хотя подобные постановления в английской практике не имеют слишком обязательной силы для консервативного правительства, тем не менее оно имело несомненное политическое значение, а главное, давало толчок антисоветской агитации всех наиболее оголтелых врагов Советской страны. К ним теперь присоединился пресловутый Лесли Уркварт, о котором я выше уже говорил. 4 февраля 1927 г. Джойнсон Хикс, Черчилль и еще один член правительства — министр колоний Л.Эмери выступили с погромными антисоветскими речами, используя в качестве материала превратно истолкованные сведения о событиях в Китае. Поскольку одновременное антисоветское выступление трех членов кабинета приходилось расценивать как новый серьезный шаг в подготовке разрыва англо-советских отношений, лейбористские и либеральные круги открыли контратаку, стремясь предотвратить катастрофу. В Москве M.M.Литвинов на пресс-конференции также коснулся неблаговидных усилий «твердолобых» и между прочим сказал:

«Британские консервативные круги пытаются свалить на плечи Советского правительства ответственность за собственные ошибки, используя для этого самые нелепые легенды, и хотят объяснить «махинациями советских агентов» величайшее освободительное движение китайских миллионов».

Однако под растущим давлением «твердолобых» правительство Болдуина шло все дальше и дальше по дороге, ведущей к разрыву. 23 февраля 1927 г. оно направило советскому посольству в Лондоне ноту, заключительный абзац которой давал ясное представление о ее содержании:

«Правительство Его Величества, — гласил этот абзац, — считает необходимым самым серьезным образом предостеречь СССР, что есть границы терпения английского общественного мнения, которые опасно переходить, и продолжение таких актов, как те, на которые мы приносим жалобу в этой ноте, должно рано или поздно сделать неизбежным аннулирование торгового соглашения, положения которого были так бесцеремонно нарушены, и даже повести к разрыву обычных дипломатических отношений».

Хотя нота подобного рода расценивается в дипломатическом обиходе, как крепкий удар, сторонники Черчилля и Джойнсона Хикса подняли страшный шум, так как их она не удовлетворяла. Как? Еще не разрыв? Еще только предупреждение? Это непростительная слабость «умеренных», покрываемая премьером!

В ноте от 24 февраля Советское правительство резко и обоснованно критиковало обвинения, выдвинутые британской нотой 23 февраля, осуждало враждебные СССР выступления английских министров и заявляло, что, если британское правительство разорвет дипломатические отношения с Советской страной, вся ответственность за последствия такого шага ляжет на лондонский кабинет. Однако в противоположность британской ноте советская нота не ограничилась только полемикой. В заключительной части ноты Советское правительство еще раз обращалось к британскому правительству с призывом сесть за один стол и путем переговоров устранить все существующие трудности.

Казалось бы, перед лондонскими политиками открывалась благоприятная возможность нормализовать свои отношения с СССР и тем самым содействовать истинным интересам как самой Англии, так и всей Европы. Так нет! «Твердолобые» и слышать не хотели о примирении со «страной большевиков», а Болдуин, Чемберлен и другие «умеренные», слегка упираясь и произнося хорошие слова, в конечном счете шли на поводу у «твердолобых». Поэтому британское правительство решило не отвечать на советскую ноту (и, стало быть, на сделанное в ней предложение о переговорах), за что в парламентских дебатах 3 марта 1927 г. подверглось суровой критике со стороны Ллойд Джорджа. Это, впрочем, не имело практических результатов, и бег британского правительства по наклонной плоскости к разрыву неудержимо продолжался.

В Сити, однако, — и это является хорошей иллюстрацией возможности предупреждения разрыва — наблюдались несколько иные настроения. Как раз в 1925–1928 гг. англо-советская торговля достигла очень большого размаха, банкиры стали всерьез думать о ее кредитовании. Особенно большую сенсацию вызвало решение известного Мидлэнд-банка (одного из «пяти больших банков Англии»), во главе которого стоял либеральный деятель Маккенна, предоставить 10 млн. фунтов для кредита фирм, торгующих с СССР. По тем временам это была крупная сумма. Соглашение между Мидлэнд-банком и советским торгпредством в Лондоне должно было быть подписано 11 мая 1927 г. Если бы оно пошло в силу, многое могло бы измениться в англо-советских отношениях. Этого ни за что не хотели допустить «экстремисты». Так как правительство все еще не было готово открыто заявить о разрыве англо-советских отношений, группа министров-экстремистов решила немедленно действовать и поставить кабинет в такое положение, чтобы для него не было иного выхода, кроме разрыва. Этот план тем легче было привести в исполнение, что среди министров-экстремистов находился министр внутренних дел Джойнсон Хикс. Так получилось, что 12 мая 1927 г., на другой день после подписания соглашения торгпредства с Мидлэнд-банком, в Лондоне произошло событие, сыгравшее решающую роль в отношениях между Англией и СССР.