Лазарь Бронтман - На вершине мира

• Название: На вершине мира
• Автор: Лазарь Бронтман
• Издательство: Бронтман Л. На вершине мира. — М.: Гослитиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1938

Из текста: Пятого мая 1937 года советский самолет, управляемый летчиком Головиным, пролетел над Северным полюсом, закрытым тяжелой шапкой облаков, и вернулся обратно. 21 мая тяжелый четырехмоторный корабль, управляемый Героем Советского Союза Михаилом Водопьяновым, совершил благополучную посадку на Северном полюсе. На борту корабля находились начальник большой советской экспедиции академик Отто Юльевич Шмидт, Герои Советского Союза Спирин, Папанин, Бабушкин, Ширшов, Кренкель, Федоров, механики, радисты. На льду заповедного места была основана советская научная станция. 26 мая на Северный полюс прилетели остальные три четырехмоторные самолета воздушной экспедиции. Флотилия доставила станции десять с половиной тонн различного груза, состоящего из научных приборов, экспедиционного снаряжения и продуктов. Тридцать пять большевиков прожили на Северном полюсе одиннадцать и шестнадцать суток, провели большую серию научных наблюдений, после чего самолеты улетели на остров Рудольфа, а оттуда возвратились в Москву. На льдине осталось четыре человека: Иван Дмитриевич Папанин, Эрнст Теодорович Кренкель, Петр Петрович Ширшов и Евгений Константинович Федоров. Четыре человека провели долгие месяцы в центральной части Полярного бассейна, изучая эти загадочные места, раскрывая вековые тайны центральной Арктики. Весь мир пел славу мужеству и отваге советских героев. Во имя же чего они летели на Северный полюс, во имя чего они остались один-на-один с Ледовитым океаном, что делают большевики в Арктике?

---

В 11 часов 12 минут Стромилов начал записывать очередную радиограмму с борта флагмана. Он успел принять только «№-34-1…», и на этом связь оборвалась. Сколько радисты ни вслушивались в эфир, сколько ни лазили по всему диапозону своих приемников, никаких сигналов не поступало. Флагман молчал. Очевидно, на корабле что-то случилось. Настроение у всех стало тревожное. Погода испортилась. Туман, облачность, снегопад. Участники экспедиции строили самые различные предположения. Может быть, корабль при посадке подломался? Может быть, случилась авария в воздухе? Может быть, произошел пожар на корабле? Самые мрачные мысли приходили в голову. Все время резко и усиленно нажимала Москва. Она требовала точного ответа — где флагман? Что мы делаем? Когда предполагаем вылететь на поиски? Мы чувствовали, как волнуется страна и правительство за судьбу своих смелых сынов, но были бессильны что-нибудь немедленно предпринять. Все наши корабли стояли наготове, но погода окончательно испортилась и лететь было бессмысленно. Это привело бы к аварии на взлете. Кроме того, куда лететь? Отыскивать в Полярном бассейне самолет [107] не зная его точного местонахождения почти безнадежно.

В невероятном напряжении прошло десять часов. И вдруг всю зимовку потряс нечеловеческий крик Стромилова:

— Моя! Моя! Моя! — кричал он.

Мы вбежали в рубку. Стромилов размахивал руками и без конца повторял это слово. Лишь спустя некоторое время мы поняли, что он, наконец, услышал и опознал звук радиостанции Кренкеля, которую делал своими руками.

— Сели черти! — крикнул Стромилов и уткнулся в приемник. Рубка была набита доотказа. В этой маленькой комнатке сгрудились все участники экспедиции. Молоков, перегнувшись через плечо радиста, шопотом читал вслух каждое слово кренкелевской передачи. Эрнст радировал:

«88 Коля(на языке радистов — любовь и поцелуи) тчк все живы самолет цел тчк у Симы сгорела его основная машинка (как потом выяснилось — умформер) а у меня садились аккумуляторы тчк если связь прервется то вызывайте в полночь тчк будет служебная радиограмма».

Через минуту Кренкель выстукивал:

«Отто Юльевич еще пишет тчк слова его радиограммы подсчитай сам — мне некогда тчк сели в 11.35 хорошо тчк на прощальной радиограмме Сима потерял машинку тчк я быстро развернулся но подвели аккумуляторы тчк мировой лед восклицательный даю служебную радиограмму № 1».

Дальше шла радиограмма № 1 с Северного полюса, облетевшая весь мир: [108]

«В 11 часов 10 минут самолет под управлением Водопьянова зпт Бабушкина зпт Спирина зпт старшего механика Бассейна пролетел над Северным полюсом тчк для страховки прошли еще несколько дальше тчк затем Водопьянов снизился с 1750 метров до 200 зпт пробив сплошную облачность зпт стали искать льдину для посадки и устройства научной станции тчк в 11 часов 35 минут Водопьянов блестяще совершил посадку тчк к сожалению зпт при отправке телеграммы о достижении полюса внезапно произошло короткое замыкание тчк выбыл умформер рации зпт прекратилась радиосвязь зпт возобновившаяся только сейчас после установки рации на новой полярной станции тчк льдина зпт на которой мы остановились зпт расположена зпт примерно зпт в 20 километрах за полюсом по ту сторону и несколько на запад от меридиана Рудольфа тчк положение уточним тчк льдина вполне годится для научной станции зпт остающейся в дрейфе в центре Полярного бассейна тчк здесь можно сделать прекрасный аэродром для приемки остальных самолетов с грузом станции тчк чувствуем зпт что перерывом связи невольно причинили вам много беспокойства тчк очень жалеем тчк сердечный привет тчк прошу доложить партии и правительству о выполнении первой части задания тчк.

Начальник экспедиции Шмидт». [109]

Радиограмму немедленно передали в Москву, сами гурьбой повалили ужинать. Настроение было праздничное, возбужденное. На радостях качали Шевелева, Дзердзеевского и Алексеева. Хотели качнуть Молокова, но он сбежал. Легли спать в 2 часа ночи. Спали плохо. То один, то другой заходил в радиорубку узнавать, нет ли свежих вестей со льдины. Утром в 9 часов полюс передал первые сведения о погоде: давление — 761, температура минус 12, ветер западный от Гринвича, порывистый, туман, солнце чуть просвечивает, видимость один километр, слабый снег. Погода — явно нелетная. Дзердзеевский сделал карту № 1 с полярной станцией Северный полюс в центре, торжественно ее разукрасил и расписался.

Вечером Шевелев собрал совещание пилотов и штурманов, на котором тщательно обсудили план предстоящего полета к полюсу остальных кораблей.

Задача предстояла исключительно сложная. Нужно было не только достигнуть Северного полюса, но и найти где-то за ним точку размером 45 на 25 метров. Достаточно сравнить площадь Ледовитого океана с величиной самолета Водопьянова, чтобы понять всю трудность задачи. Особенно усложнял ее выход из строя радиостанции Иванова. Это значило, что радиокомпас для поисков бесполезен: диапазон кренкелевской радиостанции в приемные волны радиокомпаса не укладывался. На совещании выработали основные методы ориентировки, связи в полете, порядок старта, правила поведения каждого корабля в тумане, облаках, при аварии. Командиром летного отряда назначался Молоков, флагштурманом Ритсланд. [110]

Днем Шмидт передал новую радиограмму о жизни первых советских людей на полюсе.

«Прожили первые сутки на советской полярной станции у Северного полюса тчк на дрейфующей льдине зпт рядом с самолетом зпт выросло пять палаток тчк высятся две мачты радиостанции со связывающей их антенной тчк установлена метеобудка зпт на треноге стоит теодолит для наблюдения высоты солнца зпт определения места стоянки и ее перемещения от дрейфа льдов тчк впервые метеорологические наблюдения в установленные сроки пошли в Москву и вошли в общую сводку зпт резко усиливая наши знания зпт необходимые для предсказания погоды тчк у нас сравнительно тепло скб минус 12 градусов скб солнце зпт мелкая поземка тчк четверо зимовщиков вместе с экипажем самолета выгрузили и развернули доставленную этим самолетом часть имущества экспедиции зпт в основном радиостанцию и научное оборудование тчк остальные 8 тонн зпт в том числе ветряной двигатель зпт годичный страховой запас продовольствия зпт горючее и зимняя палатка зпт находятся на борту трех остальных самолетов зпт готовых к вылету с острова Рудольфа при первой летной погоде тчк все чувствуем себя великолепно тчк после суток непрерывной работы выспались в теплых спальных мешках тчк входящие и состав нашей группы пять челюскинцев невольно вспоминают жизнь на дрейфующей льдине тчк сейчас мы отомстили стихии за гибель Челюскина тчк рады сообщить зпт [111] что смогли выполнить задание товарища Сталина и создать на полюсе прочную базу для науки и авиации тчк наши мысли тире с нашей великой родиной тчк.

Шмидт».

День 23 мая прошел в ожидании погоды. Все выходили из зданий и подолгу стояли, смотрели вверх. Небо было хмурое, неприветливое, дул сильный восточный ветер. Механики, не хуже синоптика чувствующие погоду, вернулись с аэродрома на зимовку. Несколько раз переговаривались с полюсом. Погода у них также была скучная, невеселая. Вечером, когда мы ужинали, пришел начальник зимовки. Он отозвал в сторону Шевелева, что-то взволнованно ему сообщил, и они вышли из кают-компании. Спустя несколько минут они вернулись торжественные и радостные. Шевелев поднял руку и сказал: — Товарищи, на имя участников экспедиции получено приветствие от руководителей партии и правительства. Оно подписано членами Политбюро ЦК ВКП(б) и первая подпись — товарища Сталина. Затем следуют подписи товарищей Молотова, Ворошилова, Кагановича, Калинина, Ежова.

Медленно отчеканивая каждое слово, Шевелев читал:

«Начальнику экспедиции на Северный полюс товарищу О. Ю. Шмидту.

Командиру летного отряда товарищу М. В. Водопьянову.

Всем участникам экспедиции на Северный полюс.

Партия и правительство горячо приветствуют славных участников полярной экспедиции на Северный полюс и поздравляют [112] их с выполнением намеченной задачи — завоевания Северного полюса.

Эта победа советской авиации и науки подводит итог блестящему периоду работы по освоению Арктики и северных путей, столь необходимых для Советского Союза.

Первый этап пройден, преодолены величайшие трудности. Мы уверены, что героические зимовщики, остающиеся на Северном полюсе, с честью выполнят порученную им задачу по изучению Северного полюса.

Большевистский привет отважным завоевателям Северного полюса!»

Стены кают-компании задрожали от возгласов «ура». И в то время, когда радисты Рудольфа передавали эту радиограмму на Северный полюс, у нас открылся летучий митинг. С горячими взволнованными речами выступали Молоков, Мазурук, Алексеев, Козлов, Шевелев. Они говорили об огромной радости, великой ответственности, возлагаемой этим приветствием и доверием партии и правительства на каждого участника экспедиции. Чтобы оправдать это доверие, задание нужно выполнить не только быстро, но и по-большевистски четко, точно.