Мауно Йокипии - Финляндия на пути к войне

• Название: Финляндия на пути к войне
• Автор: Мауно Йокипии
• Издательство: Издательство «Карелия»
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-7545-0735-6

Работа видного финского историка Мауно Йокипии посвящена финско-германскому военному сближению и сотрудничеству на относительно коротком этапе европейской истории (март 1940 — июнь 1941 г.). Вопреки распространенной концепции «сплавного бревна» о якобы непроизвольном вступлении Финляндии в войну против СССР, солидная документальная основа исследования позволила автору прийти к выводу о сознательном и последовательном военно-политическом сближении Финляндии с гитлеровской Германией с целью нападения на Советский Союз.

---

В том официальном письме на имя президента Ристо Рюти, которое рейхсканцлер Адольф Гитлер датировал 21 июня, т. е. за день до Барбароссы, и которое еще до вручения оригинала адресату было передано Рюти по радиосвязи 23 июня, Гитлер подтверждает «взаимные соглашения, достигнутые между нашими военными». В своем ответе от 28 июня, поступившем в министерство иностранных дел Германии 1 июля, Рюти остерегся говорить о соглашениях, чтобы этим не спровоцировать подписание договора, и предпочел всю переписку оставить на уровне обмена любезностями.

Блюхер уже 27 июня запросил свое министерство иностранных дел, что собственно предполагали эти соглашения. И хотя Риббентроп 28 июня поручил своему представителю в военном руководстве Карлу Риттеру выяснить суть дела, крайне нуждавшийся в этой информации германский посол не добился какой-либо ясности.

Германский офицер связи Вальдемар Эрфурт сам не принимал участия в германо-финских переговорах, поскольку прибыл в Хельсинки уже после их окончания. И когда немцы в августе стали предъявлять Финляндии новые требования, генерал Эрфурт мог бы обосновать их «соглашениями», если бы они были в его распоряжении. Генерал Хейнрикс, равно как и министерство обороны Финляндии не могли обнаружить какие-либо записи, касавшиеся соглашений. Генерал Ханелл сообщил 12 августа, вероятно, по указанию маршала, что «письменного договора между Германией и Финляндией о военных обязательствах сторон в ходе предварительных переговоров генеральных штабов видимо не заключалось». Позднее Ханелл уверял, что дела между военным решались «без письменных соглашений» (Abmachungen).

Дипломаты говорят о том же. Министр иностранных дел Виттинг заверял 1 сентября 1941 г. Блюхера в том, что никакого договора с Германией не существует, хотя военные достигли соглашения (Übereinkunfte) о рубежах, на которые выйдут силы каждой стороны. В равной мере и Виттинг 2 октября уверял дома парламентскую комиссию по иностранным делам в том, что у Финляндии нет никакого соглашения со странами оси. Формально это действительно было так, поскольку отсутствовал документ, но по сути дела — нет. Выше уже было показано, что составленные немцами в ходе переговоров протоколы на практике точно соблюдались, причем в такой степени, что финские подводные лодки даже отправились на войну за три дня до решения об этом собственного парламента.

Осенью 1941 г. от Германии добились того, что она признала отсутствие формального соглашения между странами и, следовательно, отдельный характер войны, которую вела Финляндия. Министр иностранных дел Риббентроп в своей речи от 26 ноября 1941 г. следующим образом охарактеризовал помощников Германии: 1) союзные войска Италии, Румынии, Венгрии и Словакии; 2) на Севере отважный народ финнов; 3) добровольцы разных стран. Особое положение Финляндии в этом раскладе не может носить случайный характер, оно, несомненно, результат проведенного анализа. Нахождение Финляндии в числе западных свободных и не оккупированных демократий помимо внутреннего удовлетворения давало финнам серьезные пропагандистские козыри. Следует подчеркнуть, что германская диктатура сотрудничала и с такими странами! Правда, Гитлер не желал поддерживать с Финляндией равноправных отношений, например, осуществлять совместное планирование стратегии или создать совместное высшее руководство, а исходил из руководящей роли Германии, которую никакие соглашения не связывали.

С другой стороны, особый характер войны со стороны Финляндии был признан и противоборствующими странами: Англия, к примеру, не объявила ей войну непосредственно 25 июня 1941 г., а на ее последнем этапе Советский Союз не потребовал от Финляндии безусловной капитуляции. Финской дипломатии удавалось до конца поддерживать концепцию отдельной войны, между которой и войнами германских союзников в решающий момент не ставился знак равенства, хотя в военное время эта тема широко эксплуатировалась при ведении пропаганды.

У нас мало знают, что до известной степени отдельную войну вели также Италия, Румыния и Венгрия. Так, Муссолини в 1941 г. подчеркивал, что Италия ведет «параллельную войну» в Средиземном море; и лишь после того, как дела у итальянцев в конце года, как и у немцев с «молниеносной войной» на восточном фронте, пошли плохо, Италия и Германия отказались от этих терминов в своей пропаганде.

Хотя для Румынии военные действия разворачивались поначалу благоприятно, Антонеску уже 12 декабря 1941 г. заявил: «Я союзник Великой Германии против России. Я нейтрал между Великобританией и Германией. Я поддерживаю американцев против японцев».

Независимая румынская позиция себя систематически проявляла и позднее, особенно в экономической, а также в дипломатической и военной сферах. «По существу обе страны (Германия и Румыния) вели параллельные войны — наподобие Германии и Финляндии», — придерживается мнения обстоятельно изучавший данный вопрос Хиллгрубер.

Так же обстояло дело и у Венгрии. Когда в январе 1943 г. будущий премьер-министр Финляндии Эдвин Линкомиес находился с визитом в Будапеште и встречался там с регентом Хорти и с премьер-министром Каллаи, он отметил, сколь настойчиво там подчеркивали обособленный характер войны, которая велась отдельно от Германии. И когда проф. Линкомиес в своем докладе говорил то же самое о Финляндии, венгры были в восторге от его слов. Немцев такой «сепаратизм», естественно, задевал за живое. Концепция особой войны становилась все более актуальной по мере приближения войны к своему завершению.

Если Финляндия усиленно подчеркивала, что у нее не было политического соглашения, которое бы вовлекло ее в войну-продолжение, то надо сказать, что подобного соглашения не было и у других партнеров Германии. Правда, Венгрия и Румыния, в отличие от Финляндии, в ноябре 1940 г. присоединились к ранее упоминавшемуся «союзу трех государств», но он напрямую не обязывал вступать в войну, и у этих стран не было каких-либо иных обязывающих к этому документов. Положение Финляндии, у которой отсутствовал политический союзный договор, не отличалось, таким образом, каким-то особым своеобразием (как у нас было принято считать), а представляло нормальную ситуацию в системе существовавших тогда европейских коалиций.

В истории второй мировой войны вместо политических договоров можно обнаружить военно-технические соглашения и договоренности, достигнутые между Германией и ее партнерами по коалиции. Находившиеся в Румынии Heeresmission и Luftwaffenmission заключили различные соглашения на военном уровне относительно своих действий. Соответственно в Финляндии договор о транзите 1940 г. и переговоры в Зальцбурге — Берлине — Хельсинки в мае-июне 1941 г. привели к рождению технических договоренностей. Политическое решение для Румынии состоялось в ходе визита Антонеску в Германию 12 июня 1941 г., для Финляндии — во время переговоров в Хельсинки 3–6 июня 1941 г.

Германия была столь уверена в заинтересованности своих будущих партнеров, что не считала необходимым заключать с ними союз, скрепленный переговорами и документами, и довольствовалась аморфной коалицией. Преимущество такого решения заключалось, между прочим, в том, что большие различия в государственном устройстве примкнувших стран не смогли оказать негативного влияния на ход переговоров. «Формального военного союза против СССР у национал-социалистической Германии, демократической Финляндии, фашистской Италии, полуфеодальной по своему государственному устройству Венгрии и свободной от всякой идеологии военной диктатуры Румынии не существовало», — подчеркивает новейшее исследование (Hillgruber, Forster). У указанных стран отсутствовали общие военные цели, которые можно было зафиксировать в договоре. Трудности, порожденные отсутствием договоров, стали возникать сразу же после начавшихся поражений.

6. Резюме

I

В условиях кризиса страны обычно заняты поиском сильного руководителя. Зимняя война — когда весь народ понимал, что на карту поставлено существование самостоятельной буржуазно-демократической Финляндии — являлась кризисом, который и после своего завершения продолжал будоражить финнов. Большие преобразования в системе вооруженных сил, проведенные в период между войнами, когда впервые в истории Финляндии они не ограничивались никакими экономическими соображениями, свидетельствовали о том, насколько глубоким было потрясение: принципы справедливости с точки зрения международного права, сочувствие мирового сообщества оказались недостаточными для того, чтобы защитить нашу страну. И в тех условиях было совершенно естественно, что легендарный предводитель, маршал Маннергейм, сохранял свой пост без соблюдения каких-либо формальностей и ему были предоставлены те полномочия, которые он считал необходимыми иметь.