Мауно Йокипии - Финляндия на пути к войне

• Название: Финляндия на пути к войне
• Автор: Мауно Йокипии
• Издательство: Издательство «Карелия»
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-7545-0735-6

Работа видного финского историка Мауно Йокипии посвящена финско-германскому военному сближению и сотрудничеству на относительно коротком этапе европейской истории (март 1940 — июнь 1941 г.). Вопреки распространенной концепции «сплавного бревна» о якобы непроизвольном вступлении Финляндии в войну против СССР, солидная документальная основа исследования позволила автору прийти к выводу о сознательном и последовательном военно-политическом сближении Финляндии с гитлеровской Германией с целью нападения на Советский Союз.

---

Возвратившись 28 мая в Хельсинки, Хейнрикс сразу же доложил Маннергейму и присутствовавшему при этом министру обороны Валдену о результатах поездки. Они одобрили предпринятые меры. Доклад Хейнрикса президенту состоялся 29 мая. Проинформировать премьер-министра и министра иностранных дел, судя по всему, возлагалось на Рюти.

Предложение, которое делегация генерала Хейнрикса привезла из Германии, являлось по сути дела просьбой об участии в наступательной войне. Возможность действительной оборонительной войны, в которой немцы своими войсками лишь помогли бы оказавшейся жертвой нападения Финляндии защитить свою территорию, даже не рассматривалась, не говоря уже о том, что бы существовали какие либо планы, закрепленные в документах. Совместная оборона не входила в расчеты, в таком сотрудничестве Германия была просто-напросто не заинтересована. Но в то же время от Финляндии поначалу не требовалась полномасштабная наступательная война на территории противника, довольствовались меньшими жертвами. Было достаточно того, как указывал в Зальцбурге Йодль, если бы в распоряжение немцев были предоставлены коммуникации для транзита войск и военные базы, если бы мобилизацией финской армии советские войска оказались связанными на границе с Финляндией. Это решение соответствовало бы поведению Болгарии, которая сама, не участвуя в военных действиях, пропустила немецкие войска в Южную Югославию. Или могли бы, после того как немецкое наступление уже решило исход борьбы, принять участие в легком захвате своей прежней территории, как это недавно сделала Венгрия в Югославии. Шведский посланник в Финляндии Стиг Салин 23 апреля 1941 г. предполагал, что финны надеялись именно на такое развитие событий. Или можно было активными действиями нескольких дивизий сломить сопротивление главных сил противника и, как предлагал Гальдер в Берлине, попытаться вернуть собственные потерянные территории и присоединить новые, как это сделала Румыния в июне 1941 г. Таким образом, от Германии исходили различные варианты, но все они отрицали ведение пассивной обороны. Высшее, государственное и военное руководство находилось перед принципиальным выбором. Его собственных целей никто не спрашивал: или участие в наступлении, или же уход в сторону.

6. Финские политические пожелания Берлину 30 мая 1941 г.

В мае 1941 г., как уже отмечалось, Германия озадачила мировое сообщество необоснованными слухами о том, что она ведет с Советским Союзом серьезные переговоры о временной аренде Украины и о пропуске немецких войск на Ближний Восток. В Ираке 2 мая 1941 г. начался прогерманский путч, который к 1 июня англичанам удалось подавить. Кивимяки сообщил об украинских слухах Рюти уже 3 мая, а 9 мая он отослал информацию в министерство иностранных дел. Шведскому посланнику в Берлине Рихерту он высказал предположение об уже начавшихся переговорах. Аналогичные сведения поступили из финляндского посольства в Лондоне. На заседании комиссии по иностранным делам парламента министр иностранных дел Виттинг 14 мая также сообщил о слухах относительно намерения Германии арендовать Украину. При этом он заявил, что вряд ли война вспыхнет в ближайшее время.

Создается впечатление, что немцам удалось использовать наших дипломатов для распространения слухов об Украине. Позднее они уже расползались сами по себе. Наш посланник в Будапеште 11 июня, а в Вашингтоне 12 июня сообщали о них в министерство иностранных дел Финляндии. Прокопе в середине июня даже выяснил, какие условия Германия выставляла Советскому Союзу (!). Президент Рюти, выступая 30 мая в правительстве с изложением внешнеполитической обстановки, еще верил в эти слухи. В то же время из нашего посольства в Берлине поступали новые сигналы, подтверждавшие германскую мобилизацию на востоке.

Военному кабинету на фоне этих слухов о переговорах предстояло определить свою позицию: или решать вопрос о границах в мирных рамках, в соответствии с высказанными Германии предложениями (после письма Кивимяки от 17 мая), или же идти к цели военным путем при военном сотрудничестве с Берлином (после визита Шнурре 20 мая 1941 г.). К обоим из этих вариантов, ввиду существовавшей ситуации, следовало отнестись равнозначно. Ответ на первый вариант можно было подготовить заранее, но не отсылать его, пока не станут известными результаты военных переговоров. Они стали известны Маннергейму и Валдену лишь вечером 28 мая, Рюти (и, очевидно, гражданским членам правительства — Рангелю и Виттингу) утром 29 мая.

Ответ Берлину был сформулирован у президента Рюти в субботу 30 мая в ходе начавшегося в 12.30 заседания, на котором присутствовали Рюти, Виттинг, Валден, Кивимяки, Пакаслахти, а также Маннергейм, Хейнрикс и Талвела. Это совещание нельзя рассматривать как нормальное заседание военного кабинета, поскольку на нем отсутствовал Рангель и присутствовало четверо «дополнительных» участника. Правда, их представительство было бесспорным: Талвела и Хейнрикс были приглашены как специалисты, выполнявшие эмиссарские поездки в Германию соответственно осенью и весной 19401941 гг.; Кивимяки — по той причине, что ему предстояло продвигать обсуждаемые проблемы в Германии; Пакаслахти, начальник канцелярии министерства иностранных дел, — для ведения протокола. Нельзя отрицать, что важные решения были приняты в очень узком и даже неофициальном кругу. «Горстка людей взяла на себя ответственность за все это», — писал Вяйнё Войонмаа своему сыну 15 июня 1941 г.

Самое главное, естественно, заключалось в гарантиях независимости Финляндии. Покушение на этот статус означал для Германии casus belli, начало войны, как в этом президента Рюти уверял 20 мая Шнурре. По вопросу о границах следовало руководствоваться только что представленным предложением ставки, согласно которому главным являлось восстановление рубежей 1939 года. В стране еще ощущался недостаток продовольствия, так что просьба о его импорте являлась вполне естественной. С Советским Союзом продолжался спор о никелевых рудниках, который следовало разрешить, обострился вопрос о судьбе Энсо. Советский Союз требовал права на поднятие там уровня воды, что привело бы к падению мощности запланированной финнами электростанции в Валлинкоски. Паасикиви в Москве на протяжении долгого времени упорно противился этим планам. Последнее пожелание касалось океанского рыбного промысла близ Петсамо. Финляндия надеялась на получение современных траулеров и в то же время хотела сохранить за собой только узкую рыболовную зону в три морских мили.

Рекомендация о рассмотрении вопросов невоенного характера «по гражданской линии» являлась свидетельством того, что финны действительно верили в проходившие дипломатические советско-германские переговоры. Об этом говорит и депеша Кивимяки в собственное министерство иностранных дел: «Когда я 31 мая 1941 г. посетил государственного секретаря Вейцзекера с изложением наших планов по восстановлению старой границы, получению территориальных компенсаций в Восточной Карелии за возможно уступаемые Советскому Союзу районы на Карельском перешейке, а также наших пожеланий экономического характера, было высказано предположение, что последние могут быть достигнуты через заключаемое соглашение между Германией и Россией».

Вернувшись в Берлин 31 мая 1941 г., Кивимяки сразу же был принят Вайцзекером, которому были переданы ответ и предложения Финляндии в их полной форме, со всеми далеко идущими пожеланиями в отношении границ. Военный атташе Вальтер Хорн сделал в своем дневнике важную запись: «31.5. Министр Кивимяки вернулся сегодня из Финляндии. Он говорит о примечательных вещах. Конференция в посольстве была в высшей степени интересной, в не меньшей, чем тот документ, который отослали государственному секретарю Вейцзекеру. Это часть истории Финляндии!»

4 июня министерство иностранных дел Финляндии информировало Кивимяки о ходе военных переговоров, проходивших в Хельсинки. «В наших беседах мы теперь в самой общей форме затронули дела, не относящиеся к военной сфере. На тот случай, если бы удался переговорный процесс, мы подтвердили свои пожелания относительно гарантий и поставок продовольствия». Эту новую и сдержанную линию поведения можно, таким образом, считать заблаговременной подготовкой Финляндии к мирному исходу событий.

7. Военные переговоры в Хельсинки 3–6 июня 1941 г.

Из-за известного раскола в военном руководстве Германии в Хельсинки для ведения переговоров прибыло два представителя. Поскольку Норвегия входила в сферу управления ОКВ, представителем этого верховного органа стал начальник штаба армии «Норвегия» полковник Бушенхаген. Восточный фронт в свою очередь находился под началом ОКХ. Представителем этого штаба германских сухопутных сил был назначен начальник восточного разведывательного отдела (Fremde Heere Ost) полковник Кинцель. Оба, как мы уже видели, неоднократно бывали в Финляндии. Щепетильно соблюдавший формальности Маннергейм не принимал участия в переговорах, поскольку из Германии были направлены офицеры далеко не высшего ранга. Он поручил эту миссию Хейнриксу и офицерам, которые соответствовали уровню полковника в германской армии (полковник Тапола и полковник Роос).