Мауно Йокипии - Финляндия на пути к войне

• Название: Финляндия на пути к войне
• Автор: Мауно Йокипии
• Издательство: Издательство «Карелия»
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-7545-0735-6

Работа видного финского историка Мауно Йокипии посвящена финско-германскому военному сближению и сотрудничеству на относительно коротком этапе европейской истории (март 1940 — июнь 1941 г.). Вопреки распространенной концепции «сплавного бревна» о якобы непроизвольном вступлении Финляндии в войну против СССР, солидная документальная основа исследования позволила автору прийти к выводу о сознательном и последовательном военно-политическом сближении Финляндии с гитлеровской Германией с целью нападения на Советский Союз.

---

О принятых решениях свидетельствует дневник Рюти (запись от 12 февраля 1941 г.):

«Беседовал с Маннергеймом, Рангелем и Виттингом о переговорах с русскими по никелю. Договорились о следующем: директор-распорядитель, техническое руководство и весь персонал, а также рабочие — финны; в руководстве — одинаковое количество русских и финнов, но председатель всегда финн. Русские могут установить два контрольных пункта, которые смогут следить за торговой и технической деятельностью.

Акции, на этих условиях, могли бы принадлежать поровну нам и русским, электростанция Янискоски — акционерному обществу. В этом вопросе мы все были единодушны. Но попробовать все же следует с меньшего, особенно в отношении акций, добиваясь соотношения 51:49 в пользу-финнов».

Таким образом, позиция руководства оказалась более твердой, чем в правительственной телеграмме на имя Паасикиви от 10 февраля, не удивительно, что Вышинский 18 февраля истолковал ее как отказ Финляндии от требований Советского Союза. Он протестовал, расценивая произошедшее как подрыв авторитета великой державы. Он угрожал, что «дело станет развиваться со всеми вытекающими последствиями».

Предостережения Паасикиви о несговорчивости Финляндии стали напоминать сигналы бедствия. «Предполагаю, что Вы получили от Германии не только дипломатические, но и иные заверения в достаточной поддержке — на тот случай, если они потребуются», — телеграфировал он 19 февраля 1941 г.

И когда грубый ответ правительства Паасикиви не удовлетворил, он сделал свой выбор и 20 февраля 1941 г. подал в отставку. Привожу ниже полный текст его телеграммы, поскольку она хорошо отражает существовавшую обстановку и темперамент нашего государственного мужа:

МИД

Хельсинки

«В связи с вашей телеграммой 88 считаю своим долгом вновь серьезным образом подтвердить свою неоднократно выраженную позицию как в отношении общего состояния взаимоотношений Финляндии и Сов. Союза, так и по вопросу о никеле. Лишь в том случае, если имеется достаточная и гарантированная иностранная военная помощь от непредвиденных обстоятельств — о чем мне, к сожалению, не сообщено, — могу поддержать вашу политику. Добавлю, что наши мнения о внешней политике страны не во всем совпадают и поскольку вы не доверяете моей способности оценивать политические процессы и моему опыту и поскольку я не желаю иметь даже косвенное отношение к политике, которая может привести к новой и окончательной катастрофе, отправляю с первым курьером Виттингу письмо о моей отставке, при этом ни в коей мере не желаю создавать для правительства ненужные затруднения».

Суть послания Паасикиви проявляется в словах «о чем мне, к сожалению, не сообщено». Еще в телеграмме от 5 января 1941 г., не зная о том, что и Германия отрицательно относится к Северному союзу, он писал Виттингу: «При столь плохой организации информации здесь невозможно работать». Тогдашний помощник Паасикиви — Иохан Нюкопп следующим образом описывает в своих воспоминаниях отставку посла:

«Наихудшим было то обстоятельство, что из Хельсинки не информировали Паасикиви о важных решениях, касавшихся отношений Финляндии и Советского Союза. Это его, естественно, злило и постепенно осложняло отношения с министром иностранных дел Виттингом. Со временем он понял, что финское правительство к нему более не прислушивалось и его не поддерживало, и после этого он не захотел оставаться его представителем. В этом, по-моему, заключалась главная причина его отставки». Замалчивание МИДом неприятных и трудных дел являлось, без сомнения, ошибкой в стремлении уберечь себя от возможной критики со стороны независимого посланника.

Подводя итог, можно сказать, что в основе прошения Маннергейма об отставке лежало, конечно же, не сомнение в достоверности полученных им сведений. Речь шла о нечто большем, чем частичная мобилизация: имелось в виду изменение всего политического курса Финляндии. Точно такая же ситуация была и у Паасикиви: хотя и начали с дела о никеле, но по сути имелась в виду вся восточная дипломатия страны. Немного акцентируя, можно сказать: неуступчивая линия Маннергейма противостояла политике уступок Паасикиви. В феврале 1941 г. президент Рюти и правительство Рангеля реальными делами сделали свой выбор между альтернативными направлениями политики.

Точное изложение политического кризиса конца февраля в Финляндии содержится в протоколе подготовительной комиссии социал-демократической фракции парламента от 25.2.1941 г. Министр финансов Мауно Пеккала, являвшийся также членом комиссии по внешней политике, докладывал о сложившейся ситуации. Он сообщил, что о требованиях Советского Союза по никелю теперь получены более точные сведения, но Германия сыграла свою роль в этом деле (курсив. — М. Й.). Пеккала отметил, что «некоторые круги критиковали действия Паасикиви. Его цель сводилась к тому, чтобы снять проблему никеля с повестки дня. Он сообщил, что не желает ни в малейшей степени быть связанным с чем либо, что ведет к новой войне». Сам Пеккала поддерживал все шаги Паасикиви, заявив, что тот должен по-прежнему оставаться посланником Финляндии в Москве. Пеккала полагал, что в протавном случае ему придется выйти из правительства.

Этой же позиции в ходе обсуждения придерживались Войонмаа, Рейникайнен и Таннер, которые считали, что Паасикиви должен продолжать и дело нельзя доводить до конфликта. Точно так же, как Валден поддержал Маннергейма своим заявлением об отставке, так и Пеккала поддержал Паасикиви угрозой отставки, которая привела бы к сужению правительственной основы. Но социал-демократы не могли допустить отставку Пеккала — они опасались того, что без него правительство еще с большей легкостью стало бы заключать соглашения с Германией. И хотя в отношении действий Паасикиви и правительства наблюдалось единодушие, отставка министра, по мнению социал-демократической партии, была в данной ситуации неподходящим способом демонстрации своей оппозиционности.

Сведения о предстоящем общем изменении внешней политики страны циркулировали как в парламенте, так и в правительстве. Во фракции коалиционной партии 18 февраля обсуждался вопрос о Петсамо. Линкомиес сообщил о разъяснении министра иностранных дел, согласно которому правительство намеревается обеспечить для Финляндии в планируемой совместной компании место председателя и большинство акций. «Немцы поддержали Финляндию в этом деле», — сообщил он. Икола добавил, что финское правительство на переговорах заняло более жесткую позицию, «получив поддержку от Германии». В конце заседания фракции Аграрного союза (27.2.1941 г.) слово взял Юхо Ниукканен и заявил, что «во время недавних праздничных мероприятий егерей ему довелось беседовать с финскими и немецкими офицерами». Он не может раскрывать военных секретов, но доверительно может сообщить членам фракции, что немцы хотели бы установить тесные и общие планы военного руководства. «Пусть каждый оценит значение сказанного», — добавил он.

В эти же дни (24.2.1941.) после встречи с Маннергеймом, Валденом и Виттингом в дневнике Рюти появилась запись о позиции маршала: «Много говорили об отношениях с Россией, Маннергейм храбр». Его позиция, конечно же, вскоре повлияла и на остальной офицерский корпус Финляндии, чему имелись самые различные свидетельства.

Паасикиви пытался в меру сил воспрепятствовать свертыванию «мягкой» линии поведения. В ответ на упоминавшееся послание Рюти от 15 февраля он ответил на него 1 марта 1941 г. письмом, в котором на 22 страницах проанализировал политическую ситуацию. Большинство аргументов Рюти он подверг энергичной критике. И хотя как «старый друг Германии» Паасикиви придавал ее дружбе решающее значение, он, тем не менее, считал, что «спекуляция на возможной советско-германской войне должна быть отброшена уже по той причине, что Германия безнадежно завязла в войне с Англией. Завоевание Украины в настоящий момент не отвечает реалиям времени, поскольку Германия не в состоянии управлять ее 40-миллионным населением, к которому следует прибавить также 10 миллионов чехов и 15 миллионов поляков. Идеология как таковая недостаточна для обоснования большой войны. К тому же германская война против России в 1914–1918 гг. для обеих сторон закончилась плохо.

Швеция, конечно, оказала бы нам поддержку, но ее интерес не носит столь витального характера, чтобы из-за этого вступать в войну… Когда же речь идет о действительно крупных проблемах, и особенно о таких, которые великие державы считают для себя жизненно важными, тогда суверенитет можно обеспечить лишь при условии, если для этого имеется достаточно средств».

Шведский посланник в Москве Вильгельм Ассарссон, являвшийся близким другом Паасикиви, пишет в своих воспоминаниях о том, что тот, отбывая в марте из Москвы, был раздражен «президентом, министром иностранных дел и всей компанией». Он отправился домой «вправлять правительству мозги». 13 марта у Паасикиви состоялась встреча с Маннергеймом и Валденом, в ходе которой имел место бурный разговор между старыми друзьями. Маннергейм и Валден не желали более говорить о постоянных уступках Советскому Союзу. — Очевидно, встреча с Рюти 12 марта, а также этот разговор и были теми «печальными беседами», о которых упоминал Паасикиви 17 марта Войонмаа, объясняя ему свое намерение покинуть пост посланника.