Андрей Шляхов - Распутин. Три демона последнего святого

• Название: Распутин. Три демона последнего святого
• Автор: Андрей Шляхов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070321-0, 978-5-271-30622-8, 978-5-226-03149-6

Он притягивает и пугает одновременно. Давайте отбросим суеверные страхи и предубеждения и разберемся, в чем магия Распутина, узнаем кто он? Хлыст, устраивавший оргии и унижавший женщин высшего света, покоривший и загипнотизировавший многих, в том числе и Царскую семью, а впоследствии убитый гомосексуалистом? Оракул, многие из предсказаний которого сбылись, экстрасенс — самоучка, спасший царевича, патриот, радевший о судьбе России, а затем нагло, беззастенчиво оклеветанный? Одно можно сказать с уверенностью — Распутин одна из самых интересных и до сих пор непонятых фигур. Уже сто лет в России не было личности подобного масштаба, но… история повторяется, и многое в сегодняшних неспокойных временах указывает на то, что новый «Распутин» скоро появится.

---

По-настоящему Филиппа звали Назьер Вашоль. Родился он в Лионе. Маленький, юркий, говорливый человек лет пятидесяти, черноволосый и черноусый, короче говоря — типичный француз. Подобно Григорию Распутину, он появился на свет в крестьянской семье. В возрасте двадцати трех лет бросил скучную торговлю в мясной лавке и предался оккультизму, на каковом поприще со временем приобрел определенную известность как целитель.

Большим поклонником мсье Филиппа стал русский военный атташе в Париже граф Муравьев-Амурский. Это он свел Филиппа с сестрами-черногорками Анастасией и Милицей.

Филипп представлялся предсказателем и врачевателем, а вдобавок уверял, что может общаться с умершими. Поговорил с императрицей по душам, показал несколько несложных спиритических фокусов и покорил ее окончательно.

Восторг жены не замедлил передаться мужу. Правда, кроме императорской четы и сестер-черногорок, Филиппом никто не восхищался. Даже больше — двор откровенно потешался над ним. В конце концов забеспокоилась мать императора, вдовствующая императрица Мария Федоровна. По ее личной просьбе департамент полиции через свою агентуру в Париже занялся проверкой прошлого мсье Филиппа. Вскоре были получены неопровержимые доказательства того, что шустрый мсье не кто иной, как отъявленный авантюрист. В Москву был направлен детальный отчет, весьма неблагоприятный для Филиппа.

Императрица не поверила полученной информации, и ее венценосный супруг оказался не умнее жены. Он не понял, что со дня на день рискует стать посмешищем в глазах всей Европы, если не всего мира. Вместо того чтобы прогнать прочь мсье Филиппа, Николай II приказал в двадцать четыре часа уволить со службы агента, приславшего из Парижа отчет.

Слепая вера в чудеса доходила до пределов самых анекдотических. Так, например, князь Феликс Юсупов вспоминал рассказ своего отца, однажды встретившего во время прогулки в Крыму Милицу, ехавшую в экипаже с каким-то незнакомцем. Милица не ответила на вежливый поклон князя. Спустя несколько дней, при новой встрече, в ответ на удивленный вопрос Юсупова-старшего о причинах подобного поведения она заявила: «Вы не могли меня видеть, ведь я была с доктором Филиппом. А когда он надевает свою шляпу, он становится невидимым, и те, кто с ним, — тоже».

Вдовствующая императрица попробовала серьезно поговорить с сыном. Царь, редко перечивший своей матери, пообещал ей избавиться от Филиппа, но как известно, «ночная кукушка всегда дневную перекукует» — Александра Федоровна упросила мужа оставить Филиппа в покое. Она была беременна, и мсье обещал на сей раз рождение долгожданного мальчика…

В положенный срок императрица родила еще одну девочку, великую княжну Анастасию, но это событие не поколебало положения мсье Филиппа. Разве что, уступая настроениям, царившим при дворе, императорская чета начала видеться с шарлатаном, которого они промеж себя называли не иначе как «Нашим другом», тайно — во дворце Милицы Николаевны, расположенном на Знаменке.

Следующая беременность императрицы (тут уж мсье Филипп наверняка обещал, можно сказать — гарантировал мальчика) оказалась ложной. Такое случается у истеричных натур.

Поскольку о беременности императрицы, окончившейся ничем, было широко объявлено, то в народе, так и не дождавшемся обещанного прибавления в царской семье, тут же поползли слухи, что царица родила-де неведомого урода, чуть ли не исчадье самого дьявола. Популярности императорской чете это, разумеется, не прибавило.

Филипп и тут вывернулся — убедил императрицу, что во всем виновата она сама, слабо верившая в чудо и прибегнувшая от сомнений своих к услугам акушеров.

Еще в бытность мсье Филиппа в Петербурге, не без помощи своего окружения и церковных иерархов, желавших приобщить императорскую чету к какому-нибудь русскому, православному чуду, Николай и Александра избрали себе в небесные покровители монаха Саровской пустыни Серафима, умершего в 1833 году и еще при жизни снискавшего себе великую подвижническую славу. Существовало предание о пророчестве Серафимом судеб будущих российских государей, согласно которому на царствование Николая II должны были вначале приходиться всяческие беды, вплоть до войны и смуты, но вторая половина его обещала быть благополучной.

Николай II (конечно же — не без участия супруги) настолько проникся расположением к старцу Серафиму, что в 1902 году предложил Победоносцеву, всесильному обер-прокурору Святейшего Синода, представить ему указ о провозглашении Серафима Саровского святым и имел твердость настоять на своем решении.

Семнадцатого июля 1903 года Николай II и обе императрицы — вдовствующая и замужняя, в сопровождении членов императорской фамилии и большой свиты прибыли в Саров. На следующий день при скоплении огромного количества (трехсот тысяч!) богомольцев, собравшихся чуть ли не со всей Руси, состоялось торжественное прославление Преподобного Серафима Саровского. Императрица в своем рвении дошла до того, что той же ночью купалась в пруду, где, по сведениям современников, ежедневно, невзирая на погоду и время года, омывался святой Серафим.

«Что касается святости и чудес святого Серафима, — говорил впоследствии Николай II, — то уже в этом я так уверен, что никто никогда не поколеблет мое убеждение. Я имею к этому неоспоримые доказательства». Доказательства и впрямь были веские — 30 июля 1904 года, ровно через 12 месяцев и 12 дней (Александра Федоровна была буквально помешана на мистическом значении цифр и не могла не оценить подобного совпадения) после молитв у гроба святого и купания в пруду, императрица наконец-то родила долгожданного сына!

«Незабвенный, великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божия, — записал Николай в дневнике. — В 1 1/4 дня у Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем». Наследник престола получил имя в честь любимого предка Николая II — царя Алексея Михайловича Романова.

Очень скоро, 8 сентября 1904 года, в дневнике императора появилась тревожная запись: «Очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея». У наследника престола была диагностирована гемофилия: болезнь, при которой кровь не имеет способности свертываться, и любое кровотечение, любой порез, любой ушиб чреваты самыми фатальными последствиями. Болезнью этой болеют только мужчины, но передается она по женской линии. Цесаревич Алексей получил ее от своей матери, а та через свою мать от бабки — английской королевы Виктории.

Великая радость сменилась великим горем — несчастные родители жили в постоянном страхе за жизнь своего единственного, столь долгожданного, сына.

И не было рядом друга, способного поддержать и утешить. Мсье Филипп, который был достаточно умен для того, чтобы понимать, насколько шатким стало его положение при дворе российского императора, покинул Петербург и вернулся во Францию. Вполне возможно, что на этот шаг его подвигли и нелады со здоровьем — довольно скоро после возвращения на родину, 20 июля 1905 года, он скончался, или же, по уверению своих поклонников, «поднялся живым на небо, окончив на планете свою миссию».

На память о нем у императрицы остались синяя кожаная рамка с несколькими высушенными цветами в ней, к которым, по словам мсье Филиппа, прикасался не кто иной, как сам Христос, и икона с колокольчиком, который должен был предостерегать свою владелицу о недругах.

К болезни сына добавились и другие неприятности, довольно крупные.

Поддавшись на уговоры своего ближайшего окружения и военной верхушки, Николай ввязался в вооруженный конфликт с Японией за территории в Маньчжурии. Вначале он рассчитывал на то, что война эта будет недолгой и победоносной, но его ожидания не оправдались. Позорные поражения следовали одно за другим, вдобавок вскрылись случаи неслыханной коррупции в армейском интендантстве и масштабных махинаций в снабжении армии. Картонные подметки для солдатских сапог были не анекдотом, а печальной правдой.

С японцами у российского императора были свои, личные счеты. После того как образование наследника было сочтено завершенным, его отец, император Александр III, предоставил в распоряжение сына один из балтийских крейсеров и приказал совершить путешествие на Дальний Восток для расширения кругозора. Николай безмятежно плавал по морям и океанам, с каждым днем сознавая, что путешествие нравится ему все больше и больше, пока в Японии, в городе Оцу близ Киото, не получил по голове два удара подряд самурайским мечом от полицейского Сандзо Цуды. Милостью Божьей все обошлось хорошо (быстро среагировал греческий принц Георг, сопровождавший цесаревича), но дурной осадок в душе все же остался…

«Николай II был очень мнительным, но в своем роде хитрым. Он оказывал особую внимательность к людям, которые, казалось, обладали сверхъестественной силой. Разного рода мистики, душевноодержимые и даже шарлатаны очень легко получали не только доступ к нему, но и пользовались его вниманием, уважением и даже благоволением. В их обществе он чувствовал себя хорошо, внимая их поучениям и советам. Объяснение этому многие находили в ранении его головы японским принцем во время путешествия в Японию», — писал Арон Симанович.