Жорж Сименон - Голубая комната

• Название: Голубая комната
• Автор: Жорж Сименон
• Издательство: ТЕКСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7516-0415-6

Заведя случайную интрижку с замужней женщиной, Тони Фальконе, счастливый муж и отец, и представить не мог, чем это кончится. Казалось бы ни к чему не обязывающий разговор после бурных ласк в гостиничном номере дал толчок лавине, которая погребла под собой его безмятежную жизнь.

---

— Нет. Я говорил об этом инспектору. Я уже вышел на крыльцо, когда Жизель меня окликнула: «Ты не мог бы зайти в бакалейную лавку купить килограмм сахара и два пакета стирального порошка? Тогда мне не нужно будет одеваться». Это ее точные слова.

— Такое бывало часто?

Так ли уж необходимо вновь обсуждать все детали их хозяйства? Он уже говорил об этом с Мани. Как и в любой семье, почти каждый день приходилось что-нибудь покупать, например, у мясника или колбасника. Но Жизель старалась не посылать его в эти лавки, потому что там почти всегда приходилось ждать.

— Это не мужское дело, — говорила она.

В ту среду ей хотелось поскорее начать гладить. Накануне они ели жаркое, и его хватило бы на обед, поэтому за мясом идти было не нужно, значит, покупки можно сделать только в одной лавке.

— Следовательно, вы уехали вместе с дочерью.

Он словно вновь увидел в зеркальце Жизель, как она стояла на крыльце, вытирая руки о фартук.

— Вы отвезли Мариан в школу и поехали на почту. Дальше?

— Я поехал в бакалейную лавку.

— Сколько времени вы там не появлялись?

— Наверное, месяца два.

— Вы не заходили туда после получения того письма, где было всего лишь два слова: «Теперь ты»?

— Нет.

— Вы были взволнованы, месье Фальконе?

— Нет. Мне просто не хотелось встречаться с Андре, особенно у всех на глазах.

— Вы боялись себя выдать?

— Я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Кто был в лавке, когда вы вошли?

— Я помню, что там были какой-то мальчик, на которого я не обратил внимания, одна из сестер Молар и старуха, которую все зовут Поварешкой.

— Старая мадам Депьер была там?

— Я ее не видел.

— Вы дожидались своей очереди?

— Нет. Андре сразу меня спросила: «Что ты хочешь, Тони?»

— Она обслужила вас раньше других? И никто не протестовал?

— Это нормально. Почти везде мужчин обслуживают в первую очередь.

— «Килограмм сахара и два пакета стирального порошка».

— Она взяла все это с полок и сказала: «Подожди минуту. Я получила сливовый джем, который твоя жена спрашивала у меня еще две недели назад». Скрылась в подсобке и вернулась с банкой того джема, какой я обычно видел у себя дома.

— Ее долго не было?

— Не так чтобы очень.

— Минуту? Две?

— Мне показалось, недолго.

— Столько, сколько требуется, чтобы взять банку и принести ее в магазин? Или чтобы поискать ее среди нагромождения других товаров?

— Не могу сказать точно. Я не знаю.

— Андре Депьер была взволнована?

— Я старался не смотреть на нее.

— Тем не менее вы ее видели. И слышали ее голос.

— Я думаю, что она была очень рада меня видеть.

— Она больше вам ничего не сказала?

— Когда я уже выходил, она крикнула мне вдогонку: «Удачного дня, Тони!»

— Ее тон показался вам естественным?

— Тогда я не обратил внимания. Это был совершенно обычный день.

— А потом? Вы думали об этом после того, что произошло?

— Возможно, голос был нежнее обычного.

— Андре случалось раньше выказывать вам нежность?

Надо было говорить правду.

— Да. Не знаю, как объяснить. Примерно так я иногда разговаривал с Мариан.

— С материнской нежностью?

— Нет, это не совсем то слово. Скорее в ней было что-то покровительственное.

— Смотрите, вот первое совпадение: жена посылает вас в лавку, что бывало не так часто, вместо того чтобы пойти самой. Второе совпадение: джема, который ела только она одна, не было в магазине уже две недели. И в этот день как раз поступает товар, и вам вручают баночку. Третье совпадение, которое инспектор Мани не преминул подчеркнуть: в тот день вы пошли не прямо домой, а поехали на вокзал.

— Я заказал поршень с курьерским и…

— Это еще не все. Вокзал в Сен-Жюстене, как и большинство зданий, имеет четыре фасада — один выходит на пути, в противоположном — вход для пассажиров, в третьем, с левой стороны находится дверь в кабинет начальника вокзала, у четвертого, северного, нет ни окна, ни двери. Это совершенно глухая стена, и именно там вы и поставили свой грузовичок.

— Если вы там были, то должны знать, что это самое подходящее место.

— Начальник вокзала, занятый расписанием поездов, отправил вас искать посылку в грузовое отделение.

— Все так делали.

— Сколько времени вы оставались на вокзале или возле него?

— Я не смотрел на часы. Несколько минут.

— Начальник вокзала утверждает, что слышал, как вы отъезжаете, спустя довольно продолжительное время.

— Я хотел убедиться, что мне прислали тот самый поршень, потому что часто случаются ошибки.

— Вы развернули упаковку?

— Да.

— В машине?

— Да.

— Где никто не мог вас увидеть? Еще одно совпадение. Вернувшись домой, вы положили покупки на кухонный стол. Ваша жена в это время была в саду. Она снимала развешанное белье и складывала его в корзину. Вы подошли к ней? Поцеловали ее перед уходом?

— У нас не было такой привычки — я же уезжал ненадолго. Я просто крикнул ей с порога: «До вечера!»

— Вы не сказали ей, что привезли джем?

— Зачем? Она нашла бы его на столе.

— Вы не задерживались в кухне?

— В последний момент я увидел кофеварку на огне и налил себе чашку кофе.

— Если я не ошибаюсь, то это по крайней мере пятое совпадение.

Почему Дьем так настаивал на этих совпадениях? Тони ничего не мог тут поделать. Может быть, они хотели, чтобы он начал возмущаться и протестовать? Это был пройденный этап, и теперь он равнодушно отвечал на вопросы. Сегодняшний день был такой же хмурый и мрачный, как и то семнадцатое февраля — низкое серое небо, тусклый свет, деревня, казавшаяся пустой, лужи после недавнего дождя.

— Почему вы поехали через Триан?

— Потому что мне было так удобнее.

— У вас не было другой причины?

— Я хотел поговорить с братом.

— Посоветоваться с ним? Вам и раньше случалось, хоть вы и старше, просить у него совета?

— Я часто говорил с ним о своих делах. Кроме того, он один был в курсе моих неприятностей с Андре.

— Вы считаете, что у вас были неприятности?

— Меня раздражали эти письма.

— Не слишком ли мягко вы выразились после того, в чем вы признались Мани?

— Предположим, они испугали меня.

— И вы приняли решение? Об этом вы совещались с Венсаном? Пока вы беседовали с ним, господин Фальконе, ваша невестка вышла за покупками, а Франсуаза убирала комнаты на втором этаже.

— Как и всегда по утрам. Когда я зашел в кафе, Венсана тоже там не было. Я услышал звон бутылок в подвале и увидел открытый люк за кассой. Брат доставал вино на день, и я подождал, пока он поднимется.

— Вы его не окликнули?

— Мне не хотелось ему мешать, а время еще было. Я сел у окна и стал размышлять, о чем я буду говорить с Гарсиа.

— Вы пришли посоветоваться с братом, но решение уже было принято?

— В какой-то степени.

— Объясните.

— Я предвидел, что Гарсиа будет колебаться, потому что он очень осторожен и его легко испугать. То есть для меня это была игра в орлянку.

— Вы были готовы разыграть свое будущее и будущее вашей семьи в орлянку?

— Именно так. Если бы Гарсиа согласился — я продал бы, если бы он отказался от этого предприятия, я бы остался.

— А какова роль вашего брата во всем этом?

— Я хотел поставить его в известность.

— Свидетелей нет — не было даже вашей невестки, так что никто, кроме Венсана и вас, не может рассказать нам об этой беседе. Вы очень дружны, не правда ли?

Тони вдруг вспомнились времена, когда он водил брата в школу, они шли по дороге то разбухшей от грязи, то заледеневшей, в тяжелых непромокаемых плащах. Зимой они уходили и возвращались по темноте. Бывало, уставший Венсан еле волочил ноги в своих подбитых гвоздями ботинках, и приходилось буквально тащить его. На перемене Тони издалека присматривал за братом, а когда они возвращались в Буазель, готовил ему бутерброды, поджидая отца.

Но о таких простых вещах не расскажешь, это надо пережить самому. Откуда Дьему было знать.

Венсан, конечно, был ему ближе всех, а тот со своей стороны был ему признателен за то, что он не строил из себя старшего. Итальянский еще больше объединял их, потому что напоминал о детстве и о матери, с которой они говорили только на этом языке.

— Боюсь, если я останусь, мне не будет покоя.

— Сегодня утром она тебе ничего не сказала?

— Мы были не одни в магазине, думаю, через два-три дня я получу очередное письмо и одному Богу ведомо, что в нем будет.

— Как ты объяснишь все Жизель?

— Еще не думал. Если я ей скажу что здесь мало возможностей для расширения дела, она мне поверит.

Они выпили по стаканчику вермута, каждый со своей стороны стойки, потом пришел поставщик лимонада, и Тони направился к двери, оставшейся открытой.