Джуд Деверо - Дикие орхидеи

• Название: Дикие орхидеи
• Автор: Джуд Деверо
• Издательство: ACT: Астрель: Полиграфиздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072863-3

Шесть лет прошло, а писатель Форд Ньюкомб все еще скорбит по погибшей жене — именно она когда-то научила его радоваться каждому дню, любить и верить.

Но годы идут, и однажды Форд понимает: ему не найти вдохновения без новой любви...

Джеки Максвелл, красавица и умница, увлеченная творчеством Ньюкомба, становится его секретарем. Поначалу Форда, польщенного восхищением Джеки, радует лишь совместная работа, однако очень скоро он приходит в восхищение сам. Ведь впервые за много лет ему встретилась женщина, которая может вернуть его к жизни...

---

— Джеки, — мягко проговорил я, — если у тебя снова будет видение, ты же расскажешь мне, правда? Мне, а не кому-то другому, кого ты почти не знаешь.

Она посмотрела на меня так, словно решала, стоит на такое отвечать или нет. И кому первому она расскажет — мне или ему.

Чем этот мужчина заслужил такое доверие с ее стороны? Она не могла пробыть с ним очень долго, потому что в последние дни Джеки почти все время проводила со мной. И все-таки она размышляет, кому из нас — мне или этому чужаку — первому рассказать про то, что я привык считать нашей с ней тайной!

— Да, я скажу тебе, — ответила она, помолчав, и улыбнулась уголками губ. — Но что, если...

— Если ты увидишь зло в чьих-то мыслях? — Я понятия не имею, что тогда делать. Философу жизни не хватит, чтобы найти ответ на этот вопрос. Я решил разрядить обстановку. — Посмотри мне в глаза и скажи, что я думаю о Расселе Данне. — Я наклонился к Джеки и уставился на нее.

— Что ты хочешь, чтобы он переехал сюда жить вместе с твоим отцом и двоюродным братом, — быстро ответила она без тени улыбки.

Я застонал и откинулся на спинку кресла.

— Очень смешно. Тебе надо пойти в юмористы.

— Не могу — я должна присматривать за твоим домом. Так что мы будем делать с твоей семьей?

— Почему бы нам не спросить Рассела?

— До или после того, как мы спросим Десси?

Я прикусил язык и, слава Богу, не успел сболтнуть, что между нами ничего нет. В этот момент я пожалел, что, как славный малый, наладил отношения Десси и ее юного бой-френда. Надо было схватить ее и поцеловать взасос прямо перед стеклянной дверью. Тогда по крайней мере у меня сейчас была бы подружка — в противовес дружку Джеки.

Я с трудом удержался, чтобы не спросить Джеки, удастся ли заштопать ее прошлое подвенечное платье, — вместо этого я заявил, что мой отец и Ноубл никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не будут жить со мной в этом доме. Как я и рассчитывал, это отвлекло Джеки от мыслей о Расселе Данне.

Мне выпала еще одна возможность потренироваться спать-сидя-с-широко-открытыми-глазами, и у меня почти получилось, когда восхитительный запах вдруг просочился сквозь рассохшийся пол.

— Это еще что такое? — спросил я и по лукавому взгляду Джеки понял, что она что-то задумала.

— А ты в курсе, что твой кузен замечательно печет?

Я заморгал. Однозначно, это день потрясений. Скажи Джеки, что Ноубл — это Спайдермен под прикрытием, она не сумела бы удивить меня больше.

— Судя по запаху, он только что вытащил что-то из духовки. Пойдем снимем пробу?

Я хотел продемонстрировать равнодушие. Я хотел сказать Джеки, что у меня много работы и я не могу отвлекаться на такие приземленные вещи, как пончики. Или рулеты с корицей. Или что там еще так божественно пахнет.

Но я пошел за ней, как пес на поводке. Стол посреди кухни был завален выпечкой, и по общему количеству ее нетрудно было догадаться, где Ноубл научился так готовить. Готов поспорить, он привык печь на много человек сразу. Может, даже на целую тюрьму.

Тудлс и Тесса уже восседали за столом, каждый со стаканом молока и с белыми «усами». Во мне снова вспыхнула ревность. Сначала какой-то незнакомец отнимает у меня личного помощника, теперь вот родной отец отнимает закадычную подругу...

Ноубл вывалил гору жирных, клейких булочек с корицей на блюдо в четырех дюймах от моего носа и хлопнул меня по плечу.

— Похоже, у вас тут идиллия.

Основная проблема с родственниками заключается в том, что они слишком хорошо тебя знают. Если ты рос среди них, то они помнят тебя еще в том возрасте, когда ты не умел прятаться под масками. Если мне удавалось скрывать свои чувства от Джеки, которая узнала меня недавно, то с Ноублом этот фокус не пройдет. Он сразу понял, что я ревную, глядя, как моя бывшая подруга Тесса чуть ли не сидит на коленях у моего папаши.

Съев пару сдобных штучек, которые испек Ноубл, я решил помолчать и обмозговать кое-что. Мне надо понаблюдать за тем, что происходит, и кое-что решить. Нет, конечно же, я не «надулся», как утверждала Джеки.

Я взял книгу, устроился в гамаке в саду и принялся наблюдать за остальными. Ладно, на самом деле я искал причину, чтобы отправить отца в дом престарелых и сказать Ноублу, чтобы он шел своей дорогой. Я охотно дал его детям путевку в жизнь, но самому Ноублу я ничегошеньки не должен.

Но почему, черт подери, все это так приятно?!

Выяснилось, что мой отец знает тысячу способов себя занять, не сходя с места. Я как завороженный следил за каждым его движением, когда он показывал Тессе, как играть в «веревочку», — свивал из завязанного петлей шнурка, надетого на руки, то качели, то гребную лодку. Легкое движение запястьями — и готово дело. Такое я видел только в книжках, в жизни — никогда.

Но по-настоящему поразили меня его слова о том, что моя мать посылала ему в тюрьму книги, в которых показано было, как делать то и это. Я точно знал, что мать никогда не навещала отца в тюрьме. Она даже на суд не пошла. Насколько мне известно, в последний раз она видела его в первую брачную ночь. Сказать, что она не вдохновила меня повидаться с отцом, — это значит ничего не сказать. Пэт когда-то уговаривала меня съездить к отцу, но я даже не потрудился ей что-нибудь ответить.

Но я слышал, как Тудлс сказал, что его жена — это слово он произнес с гордостью и любовью — посылала ему забавные книжки из серии «Сделай сам» и он научился делать множество интересных вещей.

— Она слала ему детские книжки, — тихонько пояснил Ноубл, заметив, что я таращусь на них.

Я уставился в книгу и сделал вид, что мне нет до них ни какого дела.

Ноубл всегда считался полезным человеком. С младых ногтей он обращался с инструментами так же, как я со словами. Я дошкольником воображал разные штуки, а он — мастерил их.

Первым делом Ноубл взялся за виноградные лозы, которые разрослись поверх небольшой беседки. За несколько минут он обрезал их совершенно профессионально. Нейт стоял рядом и благоговейно наблюдал за процессом.

— Где вы этому научились? — спросил он.

— Несколько лет батрачил на ландшафтную фирму, — отозвался Ноубл и пошатал старый каркас, на котором росла лоза.

— Я помогу вам это выдрать, — сказал Нейт, но Ноубл его остановил.

— В нем еще есть прок. Найдутся у тебя какие-нибудь доски, чтобы я мог это починить?

— Конечно! За домиком Джеки куча досок!

«Домик Джеки» — это, как оказалось, ее студия. Поверх книги я наблюдал за тем, как Нейт и Ноубл скрылись за студией в поисках досок, о наличии которых я даже не подозревал. Тем временем ревность снова вспыхнула во мне: я увидел, как мой папочка исчезает в тоннеле, ведущем в тайное убежище Тессы. Хотя какое оно тайное, если она водит туда всех в округе?

Спустя несколько минут Джеки вынесла из кухни на подносе высокие стаканы с лимонадом и очередную порцию выпечки Ноубла, на этот раз — остренькой, приправленной сыром, луком и колечками черных оливок. Мне досталась целая тарелка этих штучек. Я очистил от оливок две из них и взялся за третью, как вдруг услышал возглас, от которого едва не выронил все из рук.

Ноубл вышел из-за студии с большой черной папкой в руках.

— Это потрясающе! — Он пролистал фотографии и взглянул на Джеки. — Это лучшие фотки, которые я видел в жизни!

Джеки поставила Ноубла в известность, что он не имел права рыться в ее личных вещах. Однако Ноубл оттарабанил долгую историю о том, как он, поднимая доску, «случайно» открыл окно студии, «случайно» уронил доску внутрь и полез за ней, а потом «случайно» же задел папку и «случайно» увидел фотографии. Едва он успел перевести дух, как Джеки уже просила его оценки. Молила о ней.

Ноубл покосился на меня. Его лицо потемнело от долгих лет на ветру и солнце, но я все равно заметил, что он покраснел. Он врал, и мы оба это знали. Куда только мы не лазили с ним в детстве! Меня толкало на это неуемное любопытство, его— тяга к запретному. В итоге никто в семье не мог ничего утаить. Нейт позвал Тудлса и Тессу из укрытия, которое я до сегодняшнего дня считал нашим с Тессой, чтобы перекусить и посмотреть фотографии. Я остался лежать в гамаке и закрылся книгой, пока они там охали и ахали, восхищаясь фотографиями, которые Джеки мне не показала. Что там изображено? Рассел Данн? В какой-то момент Тудлс поднял фотографию над головой Тессы, и мой взгляд упал на нее. Я был в нескольких футах от них, но даже с такого расстояния я увидел, насколько эта работа хороша. Джеки показала Тессу такой, какая она есть, — не прелестным чадом, а ребенком, который живет в своем собственном мире.

Когда восторженные отзывы иссякли, Джеки собрала у всех фотографии, сложила в папку и принесла мне. Она поставила стул рядом с гамаком и протянула мне папку, словно приглашая к чему-то.

С величайшей торжественностью я взял у нее из рук папку и одну за другой пересмотрел фотографии. Черт возьми, до чего хороши! Она потрясла меня до глубины души.