Юлия Перевозчикова - Городские ведьмы

• Название: Городские ведьмы
• Автор: Юлия Перевозчикова
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2754-9

Отчего женщина может стать ведьмой? От чего угодно! От счастливой любви, от несчастной любви, от нереализованности… Причин много. А еще может родиться ведьмой, и мир магии будет с каждым днем втягивать ее все сильнее, неотвратимо разлучая с миром реальным. И вот взмахнули антрацитовые крылья ворона, и новая жизнь лежит перед тобой, желанная и неизведанная.

---

– Три столовые ложки на кружку, заварить и поить по полчашки каждые три часа. Делать свежий настой. И только горячий, насколько можно терпеть. Сутки. Сможешь?

– Да.

– Тогда иди за кипятком. Кружка у нее есть?

– Вон на тумбочке.

– Бери и дуй быстрее. Я начну колдовать.

– Как ты при людях-то? – занервничал Сашка.

– Не волнуйся. Сейчас все уйдут, а ты давай скоренько, скоренько. Времени у нас с тобой немного. Плохо дело. Довел-таки бабу!

– А что я такого сделал-то? – Сашка начал возмущаться. – Я, что ли, ее на аборт погнал? Я ничего против детей не имею!

– Ты бы поменьше ей рассказывал про свои прошлые похождения. Она же нервная. И без тебя так саму себя накрутит – метлой тараканов из головы не выгонишь, никакого дуста не хватит, а уж с твоей подачи! Вон, лежит – умирает. Не знаешь что ли, она только с виду тихая.

– Между прочим, Наталья сама предложила откровенность, у нас свободные отношения.

– Сашка! Ну ты что, дурак? Ведь нет же! Ты, прям, как в анекдоте: «такой большой, а в сказки верит»! Какие свободные отношения – она любит тебя без памяти, ревнует и мучается! Она про себя рассказывает? Нет! Только слушает, мазохистка!

– Она сама сказала – мы просто друзья, – продолжал упорствовать Лютов.

– С друзьями, Сашенька, не спят и детей от них не рожают, если ты не в курсе. С друзьями водку пьют и на футбол ходят. Ты хоть раз с Наташкой на футбол ходил? И водку она не пьет. Какие дружеские отношения! Что ты несешь! Да, она тебе друг, она за тебя в огонь и в воду, но понимаете вы эту «дружбу» по-разному. Баба она, Саша, баба. А чтобы дружить с бабой, ее в постель тянуть не надо. Сам ведь знаешь. Ну что, будем удерживать или отпустишь по-дружески-то? Намучалась она. Давай, отпусти, а Федю сам воспитаешь! И свобода твоя драгоценная при тебе останется, и сынок! Теток-то вокруг море! Сколько еще не охваченных! А Наталье там лучше будет! Отдохнет. А, Саша? Ты ж ей друг!

Зло сверкнув глазами в ответ и громко топая, великая любовь Натальи Сажиной унеслась за кипятком. Привычно вдохнув диафрагмой, чтобы набрать сил, Таня приступила. Сначала осторожно накрыла палату огненным одеялом, сжигая паразитов. Соседки Натальи по палате зашевелились и, взбодрившись, стали потихоньку разбредаться – кто в туалет, кто позвонить. Татьяна присела рядом с подругой, взяла в руки ее горячие ладони и тихо потянула эфирное тело назад, к физическому. Когда они соединились, Наталья открыла мутные от жара глаза и с ненавистью посмотрела на Таню:

– Зачем? Не хочу. Отстань.

– А Федька?

– Сам вырастет. У него папа есть. И бабушка с дедушкой. Федька сильный.

Крыть было нечем. Маленький Федор и вправду неслабый мальчик, посильнее папы с мамой, и действительно сам вырастет. Таня понимала, что долго держать вместе дух и тело Натальи против ее воли она не сможет. Она всего лишь ведьма. Не Бог. И так делает то, что не в ее власти. Сила не закипела в ней, как обычно, а пришла медленно, тугими толчками и неохотно. Верный признак – полезла не туда… Сейчас всей кожей ощущала усталость подруги и от жизни, в которой Наталья находила так мало радостей, и от любви, разъедавшей душу, как кислота жемчужину. Хотелось выпустить горячечные руки и сказать – лети… Выручил Сашка. Он ворвался в палату с дымящейся чашкой настоя и добытым где-то кипятильником. Плюхнувшись с другой стороны кровати и бесцеремонно поставив чашку на чужую тумбочку, сунул Наталье прямо в рот столовую ложку с заваренной травой, предварительно на нее подув.

– Пей!

– Что это? – Наталья попробовала вяло сопротивляться, но Лютов умел ломать сопротивление на корню:

– Пей давай, хватит выпендриваться, – скомандовал он, и Сажина покорно сглотнула.

Таня ощутила, как ладони Натальи потяжелели, ожили, и ей больше нет надобности держать ее. Да и силы кончились… Может, и зря она их так мучительно вытягивала? Все решено, подруга остается в мире живых. И причина в том, что Сашка вот тут сидит на кровати и поит Наталью с ложки. И боится потерять. Все просто. Ненависть и муть испарились из серых глаз больной. Их привычно затопила любовь, с которой она всегда смотрела на своего вечного мучителя-спасителя Сашку. Африканские страсти! Люблю-ненавижу! Татьяна отпустила тонкие Наташкины пальцы и стала перекладывать мешочки с травами из сумки в тумбочку, предварительно «пошептав» на них и прикрепив к каждому бумажку с номером.

– Сань, я ухожу, там травы положила, их надо заваривать по дням. Я написала номера: второй – значит вторые сутки, третий – третьи и так далее. Пять дней. Понял?

– Понял, понял, – отмахнулся Лютов, продолжая ложкой заливать в Наталью настой. – Я, если что, позвоню. Ты ведь еще зайдешь?

– Зайду.

– Ладно, пока. Спасибо тебе.

– Э, приятель! Забыл? Ведьмам «спасибо» не говорят.

– Забыл. Благодарю.

– То-то. Выздоравливай, Наташка!

«Болящая» кивнула.

«А благодарить-то почти не за что», – подумала Таня тогда, закрывая тяжелую больничную дверь.

Сажину выписали через неделю «практически здоровой». Спорное заявление, но так было записано в медицинской карте. Впрочем, разве можно вылечить женщину от любви? Тем более такую упрямую, как Наташка. Почти целый месяц они с Сашкой не ссорились. И вот опять… Да, как говорили в старину, милые бранятся – только тешатся. Главное, чтобы не покалечились. И тебя не задели, поэтому для своей же безопасности – лучше не встревать. Значит, никакого чая с Лютовым. Перебьется без собутыльника и сострадателя. Сашка продолжал стоять в дверях с видом любезного хозяина, обиженного на наглого гостя. Таня, улыбнувшись, протянула ключи:

– Не обижайся, не могу. У меня на завтра люди записаны на прием. А твой чаек я знаю! Два дня с головной болью!

– У меня, между прочим, коньяк не паленый, – нелогично возмутился Сашка.

– Все, Сашка, пока, дай поцелую, спасибо тебе, съемка – это так, пустяки, а на крыше так хорошо было! Словами не передать.

– Ну ладно, чеши. А то осталась бы, я бы тебе показал, что такое хорошо! Наталья знает!

– Да уж! Знает! На сегодня свободен, Дон Жуан! Шпагу в ножны, гитару под стол!

Таня чмокнула Сашку в душистую щеку и, сбежав вниз по лестнице, окунулась в шум Вознесенского проспекта.

Домой. Вернется Гоша, сын от первого и единственного брака, и его надо кормить. Или еще хуже – явится Глеб Титов, и они повздорят у полупустого холодильника. Глеб любит падать как снег на голову, без звонка.

Глеб. Познакомились они на новоселье у Юли и Кирилла. Бывшая Танина однокурсница, превратившаяся под влиянием рыночной экономики из оптика в агента по недвижимости, Марьяна Шахновская ухитрилась сделать Вишневским из двухкомнатной квартиры четырехкомнатную. Доплатить пришлось всего сто долларов, плюс пятьсот Марьяне за услуги, и семья переехала. Месяц ремонта, в ходе которого Кира и Юлька пять раз пытались подать на развод – так горячо спорили о дизайне, – и еще одна эмоциональная подруга наконец-то определила по разным углам своих, таких же, как она, буйных дочерей. По этому поводу и гуляли. Марьяны на новоселье не было, у нее случился, изъясняясь на языке риэлтеров, какой-то очередной «форсмажор».

Глеб тогда работал с Вишневскими, как говорят телевизионщики, «на программе» – был ведущим в кадре, Юляша даже какое-то время ему симпатизировала. Правда, очень недолго. Когда Таня увидела его, первая ее мысль была: «Вот ведь мерзавец! Сожрет Юльку!» И оказалась права. Юля и Глеб повздорили. Раз, другой, третий. Конфликт разросся и перешел в перманентную вражду. Силы оказались неравными. Титову с его острым языком ничего не стоило меткой фразой выбить Юльку из душевного равновесия. Вишневская пасовала, с уверенностью в себе у нее всегда было тяжело. В конце концов она совсем заблудилась в обидах и комплексах, не смогла работать, ушла сначала в другую компанию, а потом и вовсе в никуда. Она всегда так уходила, зачем-то уступая свое место непонятно кому.

А Таня… Именно тогда она и зацепилась. Ей вообще нравились яркие люди. А Глеб был ярок. Ярко плохой. Они целый вечер перекидывались колкостями, причем Татьяна открыто любовалась оппонентом. И было чем: красавец мужчина, с фигурой пловца, умный и злой, с острым как бритва языком. Человек-шоу! Зрелище! Правда, не для слабонервных. Ну что-что, а нервы у Тани крепкие. С ее-то работой! Именно на почве работы все и началось. Глебу зачем-то понадобилось погадать на Таро, потом они сходили в кафе. В общем, закрутилось. Глеба тянуло к ней, а Таню… Таню, наверно, тоже… Иногда он ее раздражал, иногда нравился. Впрочем, зачем ей Глеб, она сама себе не могла объяснить. Зачем-то.

Да, Гошка и Глеб не любят друг друга. Вернее, Гошка не любит, а Глебу все равно. Его вообще не любят мужчины. Он предполагает, что из зависти, Таня считает, что Титов раздражает людей одного с ним пола бесконечной демонстрацией чувства превосходства. Или просто раздражает. Сам по себе. Сашка Лютов не переносит его, например, потому, что Глеб, закончив Академию имени Можайского, подался в театральный. Лютов считает, что мужчина должен заниматься делом, а не лицедействовать, и называет Глеба за глаза «космический клоун». И успех у женщин тут ни при чем. Бывший разведчик и сам на отсутствие женского внимания не жалуется. Скорее на избыток. А демонстрации превосходства Сашка просто не замечает. У него, как и у Титова, «комплекс полноценности». Так что зависть – не всегда подходящее объяснение для неприязни.