Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1

• Название: Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1
• Автор: Михаил Постников
• Жанр: История

Известный ученый и революционер, член Исполнительного Комитета Народной Воли, почетный академик Николай Александрович Морозов (1854–1946) опубликовал в 1924–1932 гг. многотомное исследование «Христос» в котором подвергнуты коренному пересмотру традиционные представления о древней истории человечества. Положения Морозова были полностью отвергнуты учеными–историками, по существу, без всякого анализа, и понятно почему.

Автор познакомился с трудом Морозова году в 1965–м, но его попытки обсудить его соображения с профессиональными историками ни к чему не привели. Все кончалось более или менее площадной руганью и утверждениями типа «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!». Самым вежливым образом отреагировал Л.Н.Гумилев, заявив: «Мы, историки, не лезем в математику и просим вас, математиков, не лезть в историю!» Он в принципе прав — науку должны развивать специалисты и только специалисты, но вместе с тем специалисты должны четко и убедительно отвечать на недоуменные вопросы профанов и разъяснять им, в чем они не правы. Как раз этого автор не мог добиться от специалистов — историков.

Пришлось М.М.Постникову самому разбираться, в чем тут дело, и постепенно он пришел к выводу, что Морозов во многом прав и ошибается не Морозов, а наука история, которая где–то в XVI веке повернула не туда в результате работы Скалитера и Петавиуса.

По результатам этого исследования выдающийся математик лауреат Ленинской премии профессор Михаил Михайлович Постников прочитал (группе математиков включающей А.Т.Фоменко, А.С.Мищенко и др.) цикл лекций по древней истории, на основании которых в 1977 г. появилась рукопись данной книги.

---

Гиппарх, «отец астрономии», родом из г. Никеи в Вифании. наблюдал между 160 и 126 гг. до н.э., т.е. приблизительно за 300 лет до Птолемея, отчасти на о. Родосе, отчасти в Александрии, больше о нем ничего неизвестно. В «Альмагесте» Птолемей использует многочисленные наблюдения и действительно изумительные по глубине и точности результаты Гиппарха в теориях Солнца и Луны, а также и подготовленные им материалы для будущей теории планет (построение же этой последней, вне всяких сомнений, принадлежит самому Птолемею). К сожалению, все те труды Гиппарха, о которых упоминает Птолемей, не сохранились, и с его именем связывается лишь малозначительный «Комментарий» на поэму о небесных явлениях, составленную неким Аратом (II в. до н.э.)» ([84], стр. 471—472).

Бесспорно, что имя Птолемея (означающее, как указывает Морозов, «Состязавшийся с Богом») было известно в допечатную эпоху. Например, о Птолемее с большим уважением отзывался в XIII веке учитель Фомы Аквинского Альберт Великий. Однако внимательное изучение упоминаний его имени и вольных пересказов некоторых фрагментов из его труда в сочинениях средневековых авторов показывает, что никто из них, как неоднократно с неудовольствием отмечалось в истории науки, не держал в руках того «Альмагеста», который мы знаем. (Тот же Альберт Великий характеризует Птолемея лишь как выдающегося астролога и мага.)

 

Издания «Альмагеста»

Перевод Герарда был якобы сделан в 1230 г. по приказанию Фридриха II (1194—1250) с арабского перевода, произведенного будто бы в 827 г. (а по Монтиньо — только в XI в.) с греческой рукописи «Альмагеста». Об этом переводе Боде в своей книге об «Альмагесте» говорит: «Из сравнения латинского текста с арабским было замечено, что он неправилен» (см. [4], стр. 194). О переводе Георгия Трапезундского, изданном в 1528 г., мы не имеем никакой информации.

Мы поэтому сосредоточим наше внимание на латинском издании «Альмагеста», вышедшем в 1537 г. в Кельне. Этот перевод (о котором почему–то Идельсон не упоминает) также (!) принадлежит перу Георгия Трапезундского, а на его титульном листе четко сказано, что это — первое издание «Альмагеста».

Вот этот титульный лист (в русском переводе):

 

Клавдия Птолемея

Фелудийского Александрийского Философа и Математика

 Превосходнейшего

Небесные явления 1022 неподвижных звезд к сему времени

приведенные в особенности для учащихся

Впервые теперь изданные переводчикам Георгием Трапезундским.

С приложением введения Иоанна Новиомага к долготам и широтам

неподвижных звезд и еще с приложением 48 изображений Маврской сферы

Альберта Дюрера

Издано в Кельне, в 1537 году 25 августа.

 

Базельское издание 1538 г. произведено с греческой рукописи, которая сейчас хранится в Нюрнбергской библиотеке. Вслед за этим греческим изданием в 1541 г. в Базеле вышел вторым изданием латинский перевод, повторенный с издания 1537 г. (Боде, впрочем, думает, что это издание 1541 года является переизданием венецианского издании), а в 1551 г. вышло и третье издание.

Обилие этих изданий показывает, что в XVI веке содержащаяся в книге Птолемея информация не считалась устаревшей и, несмотря на четырнадцативековую давность, имела для ученых того времени животрепещущий интерес последних научных достижений. Эту мысль иными словами выражает один из крупнейших специалистов по истории точных наук О. Нейгебауэр, указывая, что «нет лучшего способа убедиться во внутренней согласованности древней и средневековой астрономии, чем положить бок о бок «Альмагест», Opus astronomicum ал–Баттани и De revolutionibus Коперника. Глава за главой, теорема за теоремой, таблица за таблицей — эти сочинения идут параллельно» ([23] стр. 197). Он же утверждает, что «нельзя прочесть ни одной главы Коперника или Кеплера без глубокого знания «Альмагеста» Птолемея» ([23], стр. 19).

 

Каталог звезд

Одной из важнейших частей «Альмагеста» является содержащийся в нем каталог звезд, о котором в тексте сказано, что он составлен во II веке (точнее, при императоре Антонине Пие) по личным наблюдениям автора с использованием данных Гиппарха.

В первую очередь обращает на себя внимание удивительная сохранность этого каталога, на которую не повлияли многократные переписывания, неизбежные для сохранения его на протяжении более чем тысячи лет. Ведь каждый редактор–издатель знает, как много ошибок даже самый внимательный человек допускает при переписывании цифрового материала. Это одно заставляет нас усомниться в неапокрифичности «Альмагеста».

Вторая особенность каталога состоит в его исключительной точности — координаты звезд даны в нем с точностью до 1/6 градуса. Конечно, при тщательном изготовлении инструмента достичь такой точности в измерении углов можно в принципе и при античной технике. Но мы знаем, что для измерения координат светил одних угломерных инструментов мало — нужны еще точные часы (для того чтобы получить из наблюдений координаты звезд с указываемой Птолемеем точностью, нужны, как минимум часы отсчитывающие минуты). Птолемей тщательно описывает употребляемые им инструменты, например армиллярную сферу, но ничего не говорит о часах. Это можно объяснить только тем, что общепринятые тогда методы измерения времени его вполне удовлетворяли, обеспечивая нужную ему точность. Но это разительно противоречит всей традиционной информации о часовой технике того времени (см., например, [96]). Историки астрономии давно все это заметили, но, находясь под гипнозом аутентичности текста Птолемея, они могли лишь с недоумением пожимать плечами.

Обратим внимание, что часы с минутной стрелкой появились в Западной Европе лишь в XV веке, и в это же время начался расцвет «уранометрии»— так тогда называли искусство определения координат звезд.

Третья настораживающая особенность каталога Птолемея состоит в том, что, подобно современным астрономам, он отсчитывает долготы от точки весеннего равноденствия, а мы знаем, с какими трудностями связано определение координат этой точки (см. § 1), практически невозможное без часов, отсчитывающих доли минуты.

Все эти соображения, вызывающие скептическое отношение к звездному каталогу «Альмагеста», можно, конечно, оспорить: в конце концов, возможно, что каким–то чудом нашлась плеяда исключительно внимательных переписчиков, а Птолемей и Гиппарх обладали какими–то способами измерения времени, о которых мы не догадываемся. Мы могли бы более подробно и, надеемся, более убедительно развить наши мысли по этому поводу, но на самом деле в этом нет нужды, потому что существует надежный способ восстановить по самому каталогу время его составления.

 

Время составления каталога

Действительно, поскольку в каталоге указаны эклиптикальные координаты звезд (долготы и широты), а долготы, как мы знаем, увеличиваются в результате прецессии с каждым годом на 50,2». то. разделив на 50,2» разность современных долгот звезд и долгот, указанных Птолемеем, мы немедленно получим год составления каталога. Это элементарное вычисление дает шокирующим результат: оказывается, что все долготы звезд, указанных в первом латинском издании «Альмагеста», были наблюдены в XVI веке нашей эры, то есть принадлежат времени выхода этой книги в свет! Почему же этот поразительный факт не был отмечен еще Боде, который тщательно изучал и комментировал «Альмагест»? Оказывается (см. [4], стр. 179), Боде изучал греческое, второе, издание, которое является якобы подлинником (позиция Боде абсолютно естественна, зачем же читать латинский «перевод», когда есть греческий «оригинал», подлинник), а в этом издании (вышедшем через год после появления латинского) все долготы звезд убавлены на 19°50» по сравнению с долготами в латинском издании, что и дает положение звезд на II в. н.э.

Это неопровержимо свидетельству в пользу первичного характера латинского текста и вторичного — греческого Неизвестный автор XVI века (о его личности мы еще поговорим), издавший сначала якобы «перевод» греческого оригинала, не позаботился устранить влияние прецессии, а когда это ему было добрыми друзьями указано, срочно внес необходимые поправки.

 

Величина прецессии

Но если греческий текст является фальсификацией, то от этого должны остаться какие–то следы. И, действительно, такие следы есть и, более того, их довольно много.

В XVI в. наиболее распространенной была точка зрения, что величина годовой прецессии равна 51» в год, т.е. 1,417° в век. Тогда простое деление на эту величину разницы долгот греческого издания и латинского (долгот XVI в.) даст, что она должна накопиться за 1399 лет, и тем самым время написания книги придется на 139 г. н.э., т.е. в точности на второй год царствования Антонина Пия, как это и указано в книге. Подсчитанный этим способом год «составления» книги ее автор XVI века и записал в текст как время своих наблюдений, рассчитывая, таким образом, скрыть истинное время наблюдений и написания книги