Памела Кент - Мужчина, который вернулся

• Название: Мужчина, который вернулся
• Автор: Памела Кент
• Жанр: Современные любовные романы

Скромница Харриет Стайлс могла пополнить ряды старых дев, но внимание Филипа Дрю, красавца доктора, преобразило ее. С тревогой замечает девушка, как расчетливо завлекает Филипа ее сводная сестра. Но теперь Харриет верит в себя и ни за что не отдаст своего любимого никому на свете.

---

Кент Памела. К33 Мужчина, который вернулся: Роман / Пер. с англ. A.A. Никоненко. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. — 190 с. — (Цветы любви).

Оригинал: Pamela Kent «The Man Who Came Back», 1967

ISBN 5-227-01689-5

Переводчик: Никоненко А.А.

Мужчина, который вернулся

Глава 1

Харриет отложила вязанье и подошла к окну. Небо прояснилось, дождь кончился. Отправиться на прогулку в предзакатных сумерках или подняться к себе в комнату и разобрать ящики комода?

Хотя ящики и так в образцовом порядке: Харриет от природы аккуратна, зато найдет себе хоть какое-то дело. Ей необходимо сейчас чем-то заняться.

Девушка взглянула на свою сводную сестру, которая в картинной позе возлежала на полосатой кушетке времен Регентства и старательно притворялась, что ее нервы в полном расстройстве. Будь это правдой, никто бы не удивился, так как совсем недавно она перенесла страшный удар. Во время отдыха на итальянской вилле тетки ее мужа тот внезапно заболел и умер раньше, чем удалось понять, Что, собственно, с ним происходит. Гэй стала вдовой.

Она, веселая, беззаботная по натуре, вернулась в Англию ошеломленной и подавленной, и знакомые при встрече удивленно восклицали, увидев произошедшую с ней перемену. Белая как мел, испуганная, утратившая былую независимость, она покорно подчинялась любому доброхоту, на чьем плече могла выплакаться.

Самым удобным плечо оказалось у Харриет — единственной по-настоящему близкой родственницы Гэй, которая встретила сестру в аэропорту и высказала все пришедшие на ум слова сочувствия и утешения, а Гэй в ответ прижалась к ней, как потерянная и испуганная девочка.

Но, несмотря на шок от утраты, Гэй продумала свой траур до мелочей: черный жакет и перчатки, туфли, шляпа, сумочка. Этот цвет так шел ей, что Харриет не удивило горячее сочувствие, проявляемое к бедняжке всеми пассажирами самолета, — даже после посадки они не спешили расставаться с несчастной молоденькой вдовой, толпились вокруг, давали советы, предлагали помощь и всяческую поддержку; одна леди даже изъявила готовность пригласить Гэй в свою лондонскую квартиру в случае, если та не в силах немедленно отправиться на север. В особенности же расчувствовались мужчины.

Гэй кротко смотрела на утешителей запавшими фиалковыми глазами и улыбалась улыбкой, трогавшей до глубины души утешителей мужского пола. Узкой ручкой в черной перчатке она прятала под шикарной шляпкой золотые локоны, благодаря каждого срывающимся, чуть хриплым голосом.

Все будет в полном порядке, сказала она, ведь с ней ее сестра Харриет.

Харриет присоединилась к Гэй как раз вовремя, чтобы увидеть, как преуспевающий на вид бизнесмен с пепельно-стальными волосами и ожидающим его перед зданием аэропорта пепельно-стальным «роллс-ройсом» склонился над ее рукой и почти благоговейно поцеловал. Харриет почти готова была поклясться, что, напоминая Гэй свой номер телефона, он прослезился. Второй мужчина, помоложе, тоже не скрывал явных признаков волнения. Гэй попросила Харриет запомнить и его телефонный номер.

«Чтобы она смогла поблагодарить его за великодушие, когда почувствует себя в силах это сделать», — предусмотрительно заметила Гэй.

Путь на север был проделан в таких же «доспехах» из доброжелателей и сочувствующих. Муж Гэй, Брюс Эрншо, незадолго до смерти унаследовал большое поместье и щедрый довесок к своим доходам, поэтому дорога не осложнялась нехваткой средств и необходимостью ограничивать траты.

Они ехали одни в купе вагона первого класса; добравшись до конечного пункта железнодорожного путешествия, пересели в длинный автомобиль с шофером и оставшуюся дорогу до деревушки Фалез провели в удобных подушках на заднем сиденье. В тихой дымке осеннего дня Фалез выглядела исключительно мирно и исключительно красиво; во всяком случае, Харриет была восхищена пейзажем окрестностей.

Гэй с помощью экономки поднялась по лестнице и в этот вечер больше не появлялась на людях. Собственно, она не покидала спальни еще несколько дней, поскольку местный врач Филип Дрю выразил мнение, что пациентке нужен покой и отдых. Но Харриет, если бы спросили ее мнение, не согласилась бы с предписанием «полного покоя и отдыха». Отдых, пожалуй, возможен, но только не покой, ведь, кроме всего прочего, Гэй потрясена внезапностью смерти мужа, и главное, что ей нужно, — отвлечься.

Гэй следовало избавиться от преследующих ее мыслей и воспоминаний о печальном событии, произошедшем в Италии. Сестра никогда не делала вид, что безумно любит мужа, и еще совсем недавно супруги договорились разъехаться по взаимному согласию. Поэтому Гэй уж ни в коем случае не была убита горем, об этом просто не могло быть и речи.

Но Гэй удалось убедить всех, что она сокрушена, подавлена, измучена, — всех, кроме своей сводной сестры Харриет.

Мир рухнул и лежит в руинах у ее ног, а будущее не принесет ничего, что может успокоить или утешить. Доктор Дрю — новый человек в раскинувшейся за воротами большого дома деревеньке Фалез, — которого вызвали прописать успокоительное, долго и задумчиво смотрел на пациентку и нашел, что ее не следует оставлять без присмотра на слишком большое время.

Пока же он рекомендовал не оставлять ее одну на ночь, и отзывчивая Харриет переехала в гардеробную за розовой с серо-голубым комнатой Гэй, а дверь между комнатами ночью оставляла открытой.

Но сон не шел к одной только Харриет. Под действием опиата Гэй спала как убитая до самого рассвета. Утром экономка вносила на подносе грейпфрут, черный кофе и сухие тосты, и день безутешной вдовы начинался.

В комнате, известной как салон для завтраков, Харриет с завидным аппетитом поглощала овсянку, бекон с яичницей, иногда почки с беконом или грибы с крутыми яйцами, запивая кофе, поданный с гренками и мармеладом, а потом присоединялась к сестре, которая без особого энтузиазма готовила перед зеркалом лицо к встрече долгого, бесконечного, безрадостного дня.

Врач приезжал в Фалез сразу после окончания амбулаторного приема, и к тому времени, когда его длинная приземистая машина появлялась на дороге, Гэй уже знала, в каком платье принять гостя.

У нее было столько одежды, что Харриет иногда сомневалась, надевала ли сестра все свои наряды. Почему-то именно к визиту доктора Гэй теперь всегда старалась приодеться. Действительно, для сельского врача доктор Дрю выглядел весьма нехарактерно, и Харриет выяснила, что он и в самом деле не деревенский доктор, а просто «заменяет» настоящего местного аборигена, отбывшего ненадолго за границу.

Доктор Дрю был элегантным мужчиной лет сорока, и уже по одной лишь его машине можно было догадаться, что ему нет необходимости высиживать утренние и вечерние приемы пациентов или поздней ночью выезжать на вызовы, иногда заводившие прямо в болотистые пустоши, окружавшие затерянную в глуши деревеньку Фалез.

Доктор и Харриет сразу же невзлюбили друг друга... Или она невзлюбила его.

В свой первый визит к Гэй доктор попросил Харриет подождать за дверью и потом не извинился. Благодарная же и польщенная экономка, которую он не только не отправил за дверь, а, наоборот, фактически принудил остаться, после ухода доктора самодовольно объяснила, что, несмотря на недолгое знакомство, доктор Дрю посчитал ее достойной доверия ответственной особой, вот и не выгнал.

Харриет встретила уходящего врача в холле и, не скрывая враждебного огонька в глазах, осведомилась, что тот думает о состоянии ее сестры. Доктор Дрю с удивленным видом поднял брови.

— В каком смысле? — спросил он.

— В смысле, что вы о ней думаете?

— Ну, вполне очевидно, что ваша сестра перенесла шок... а женщина после внезапной потери мужа, естественно, испытывает некоторую подавленность, если не сказать большего, — продолжал врач с сухостью, в свою очередь откровенно удивившей Харриет. — Существующая статистика показывает, что даже в наше время большинство людей вступает в брак всего один-единственный раз в жизни. Поэтому реакция миссис Эрншо нормальна.

Харриет, испытывая растущую неловкость, попыталась уточнить:

— Меня интересовало состояние ее здоровья.

— И я удовлетворил ваш интерес. Думаю, можно ожидать состояние депрессии и нежелание участвовать в обычном течении жизни... возможно, на серьезный отрезок времени. За ней необходимо наблюдение, на случай, если проявятся симптомы, способные угрожать ее здоровью.

— Вы хотите сказать, что у Гэй могут возникнуть симптомы меланхолии?

— Вполне возможно, если она была очень привязана к мужу.

Харриет с неопределенным выражением посмотрела на него, и у доктора Дрю возникло впечатление, что в ее поведении было что-то уклончивое. Девушка явно хотела что-то сказать, но передумала.