Джозеф Хеллер - Уловка-22

• Название: Уловка-22
• Автор: Джозеф Хеллер
• Издательство: Изд. "Трамвай"
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1995

Джозеф Хеллер со своим первым романом «Уловка-22» — «Catch-22» (в более позднем переводе Андрея Кистяковского — «Поправка-22») буквально ворвался в американскую литературу послевоенных лет. «Уловка-22» — один из самых блистательных образцов полуабсурдистского, фантасмагорического произведения.

Едко и, порой, довольно жестко описанная Дж. Хеллером армия — странный мир, полный бюрократических уловок и бессмыслицы. Бюрократическая машина парализует здравый смысл и превращает личности в безликую тупую массу.

Никто не знает, в чем именно состоит так называемая «Поправка-22». Но, вопреки всякой логике, армейская дисциплина требует ее неукоснительного выполнения. И ее очень удобно использовать для чего угодно. Поскольку, согласно этой же «Поправке-22», никто и никому не обязан ее предъявлять.

В роли злодеев выступают у Хеллера не немцы или японцы, а американские военные чины, наживающиеся на войне, и садисты, которые получают наслаждение от насилия.

Роман был экранизирован М. Николсом в 1970.

Выражение «Catch-22» вошло в лексикон американцев, обозначая всякое затруднительное положение, нарицательным стало и имя героя.

В 1994 вышло продолжение романа под названием «Время закрытия» (Closing Time).

---

— Конечно, не имеет, Милоу. Что справедливо, то справедливо.

На сей раз Йоссариан не успел прибегнуть к спасительным мерам: полковник Кэткарт объявил свой приказ о повышении нормы вылетов до восьмидесяти в конце того же дня. Йоссариан не успел ни отговорить Нейтли от участия в этом налете, ни даже вступить в тайный сговор с Доббсом, чтобы убить полковника Кэткарта. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, внезапно прозвучала тревога, в столовой еще не приготовили приличного завтрака, а летчиков уже затолкали в грузовики, которые вихрем помчались сначала к инструкторской, а затем на аэродром, где тарахтящие бензозаправщики уже перекачивали бензин в самолетные баки, а оружейные команды спешно поднимали лебедками тысячефунтовые фугаски в бомбовые люки. Все носились сломя голову, и, как только самолеты заправились, пилоты сразу же начали заводить и разогревать моторы.

Разведка донесла, что в это утро немцы собираются отбуксировать из сухого дока Специи вышедший из строя итальянский крейсер и затопить его у входа в гавань, чтобы помешать союзным войскам воспользоваться глубоководным портом, когда они займут город. На сей раз данные военной разведки оказались точными. Когда самолеты подошли к гавани с запада, длинный корабль находился на полпути к месту затопления, и они разнесли крейсер вдребезги. Каждое звено отличилось прямым попаданием, и летчики очень гордились этим. Но вдруг они оказались в пучине мощного заградительного огня: зенитки били отовсюду, со всего огромного подковообразного, гористого побережья. Даже Хэвермейеру пришлось прибегнуть к самым диким противозенитным маневрам, когда он увидел, какое большое расстояние еще нужно пройти, чтобы выскользнуть из зоны зенитного огня, а Доббс, ведя самолет, делал «зиги», когда надо было делать «заги», и зацепил крылом соседний самолет, снеся ему напрочь хвост. Крыло машины Доббса обломилось у самого основания, и самолет бесшумно пошел камнем вниз, не оставляя за собой ни огня, ни дыма. Оторвавшееся крыло вертелось медленно и деловито, словно барабан бетономешалки, а сам самолет с нарастающей скоростью падал носом вниз, пока не врезался в воду. От удара море вспенилось, и на темно-голубой глади выросла белая лилия, а едва самолет скрылся под водой, лилия опала бурлящей россыпью яблочно-зеленых пузырей. Все было кончено за несколько секунд. Никто не выпрыгнул с парашютом. А в самолете, которому Доббс снес хвост, погиб Нейтли.

36. Подвал

Узнав о гибели Нейтли, капеллан чуть сам не умер. Он сидел у себя в палатке и, нацепив очки, корпел над бумагами, как вдруг зазвонил телефон и с аэродрома сообщили о воздушной катастрофе. Внутри у капеллана как будто все оборвалось. Дрожащей рукой он положил трубку на рычаг. Другая рука тоже дрожала. Несчастье было столь громадно, что не умещалось в сознании. Погибло двенадцать человек — как это чудовищно, страшно, невероятно! Ужас рос. Сколько раз капеллан безотчетно просил бога, чтобы смерть миновала Йоссариана, Нейтли, Заморыша Джо и остальных его друзей, а потом раскаивался и бранил себя: ведь молясь за благополучие своих друзей, он тем самым вымаливал смерть для других, совершенно неизвестных ему молодых людей. Сейчас молиться было слишком поздно, а ничего другого он делать не умел. Сердце тяжело стучало, стук его, казалось, доносился откуда-то извне. Он понял, что отныне, когда он сядет в кресло зубного врача, или взглянет на хирургические инструменты, или окажется свидетелем автомобильной катастрофы, или услышит крик в ночи, сердце его будет так же неистово биться о ребра и он будет ощущать такой же, как теперь, ужасный страх перед смертью. Он понял, что отныне, когда будет смотреть бокс, в голову ему обязательно полезет мысль о том, что однажды он упадет в обморок на тротуаре и проломит себе голову, или что его ждет неминуемый разрыв сердца и кровоизлияние в мозг. Он не был уверен, суждено ли ему еще увидеть свою жену и малышей. «Да и стоит ли, — размышлял он, — вообще возвращаться к жене?» Капитан Блэк посеял в его душе сильные сомнения относительно женской верности и стойкости женского характера. И впрямь ведь, думал капеллан, существует множество других мужчин, которые с половой точки зрения больше бы устроили его жену. Теперь, когда он задумывался о смерти, он всегда думал о жене, а когда он думал о жене, всегда боялся потерять ее.

Наконец капеллан собрался с силами, угрюмо насупился и заставил себя зайти в соседнюю палатку за сержантом Уиткомом. Они отправились на аэродром в сержантовом джипе. Чтобы не дрожали руки, капеллан сжал кулаки и положил их на колени. Он стиснул зубы, стараясь не слушать, как сержант Уитком радостно щебечет по поводу трагического происшествия: двенадцать убитых означали еще двенадцать официальных, за подписью полковника Кэткарта, писем соболезнования ближайшим родственникам погибших. А это давало сержанту Уиткому основание надеяться, что на пасху в «Сатердэй ивнинг пост» появится наконец статья, посвященная полковнику Кэткарту.

Над летным полем стояла тяжкая, давящая тишина, точно некий волшебник околдовал и безжалостно сковал все вокруг. Благоговейный ужас объял капеллана. Такой огромной, пугающей тишины капеллан еще никогда не ощущал. Почти двести человек, усталых, исхудалых, с растерянным и унылым видом, стояли с парашютными ранцами у инструкторской мрачной, недвижимой толпой. Казалось, они не желают, да и не могут сдвинуться с места. Капеллан отчетливо слышал слабое поскрипывание песка под своими каблуками. Глаза его метались по застывшему скопищу поникших фигур. Тут он заметил Йоссариана и безмерно обрадовался, но тут же застыл, пораженный мрачным, пришибленным видом Йоссариана, глубоким отчаянием, которое он прочитал в его остановившихся, точно подернутых наркотической дремой глазах. И тогда капеллан понял, что Нейтли действительно мертв. Пытаясь избавиться от этой мысли, он протестующе замотал головой, на лице его отразилась мука, и всего его как будто парализовало. Ноги оледенели, и он почувствовал, что сейчас рухнет наземь. Нейтли — мертв. Все надежды на то, что это ложный слух, пошли прахом. Только теперь он впервые различил едва слышимое бормотание толпы, непрестанно и четко повторявшей имя Нейтли. Нейтли мертв — мальчика убили. Где-то в горле зарождался скулящий вой, подбородок задрожал, глаза наполнились слезами, капеллан заплакал. На цыпочках он двинулся к Йоссариану, чтобы с ним вместе разделить горе…

В этот момент чей-то грубый, жесткий голос властно произнес:

— Капеллан Тэппман?

Капеллан удивленно обернулся: перед ним с вызывающим видом стоял кряжистый, усатый, большеголовый полковник с гладкими розовыми щеками. Вид у полковника был весьма задиристый. Прежде капеллану не доводилось встречать этого человека.

— Да. А в чем дело?

Пальцы полковника до боли стиснули руку капеллана. Он попытался высвободиться, но безуспешно.

— Пройдемте.

Озадаченный капеллан испуганно отпрянул:

— Куда? Зачем? И вообще, кто вы такой?

— Вам бы лучше подчиниться, святой отец, — почтительно-печальным тоном сказал худощавый майор с ястребиным лицом, неожиданно выросший у другого плеча капеллана. — Мы действуем от лица правительства. У нас к вам несколько вопросов.

— Какие вопросы? В чем дело?

— Вы ведь капеллан Тэппман? — резко спросил дородный полковник.

— Это он, он, — заверил Уитком.

— Следуйте за ними! — прикрикнул на капеллана капитан Блэк, недобро ухмыляясь. — Если желаете себе добра, садитесь-ка в машину.

Чьи-то руки настойчиво потащили капеллана к машине. Он хотел позвать на помощь Йоссариана, но тот стоял слишком далеко и не услышал бы. Кое-кто из стоявших поблизости начал поглядывать на капеллана с любопытством. Сгорая от стыда, капеллан низко опустил голову и уже без всякого сопротивления позволил усадить себя на заднее сиденье штабной машины. Он оказался между толстым розовощеким полковником и тощим унылым майором с елейным голосом. Капеллан машинально протянул им руки, решив, что они пожелают надеть на него наручники. Впереди сидел еще один офицер. За руль сел здоровенный солдат из военной полиции со свистком и в белом шлеме. Капеллан не осмеливался поднять глаза, покуда крытая легковая машина, переваливаясь из стороны в сторону, не выехала из расположения эскадрильи и не помчалась по ухабистой дороге.

— Куда вы меня везете? — робким, виноватым голосом спросил капеллан, все еще не смея поднять глаз. Он вдруг подумал, что его задержали по подозрению в причастности к воздушной катастрофе и смерти Нейтли. — Что я такого сделал?

— Вам бы лучше помолчать! Вопросы будем задавать мы, — сказал полковник.

— Ну, зачем же таким тоном?.. — сказал майор. — Так неуважительно…

— Тогда попросите его, чтобы он молчал и предоставил нам возможность задавать вопросы.