Михаил Кром - Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений

• Название: Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений
• Автор: Михаил Кром
• Издательство: Рубежи XXI
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-347-00004-3

Книга посвящена важному эпизоду русско-литовских отношений — Стародубской войне 1534—1537 гг. Хотя она не принесла ни одной из сторон больших территориальных приобретений, но по напряжению сил и масштабу боевых действий в пограничье от Опочки на севере до Чернигова на юге нисколько не уступала иным кампаниям. Не сходясь в крупных полевых сражениях, армии ожесточенно штурмовали крепости, совершали глубокие рейды по территории противника: зимой 1535 г. русские почти дошли до Вильны.

Особый интерес придает сохранность большого комплекса источников. Автор воссоздает максимально полную и объективную картину событий, сопоставляя материалы разного происхождения.

Уникальные документы позволяют судить о тактике полководцев и численности войск, внутреннем состоянии противоборствующих держав, о ремонте дорог и строительстве мостов; содержат обширный биографический материал. Перед читателем проходит галерея участников войны: литовский и польский гетманы Ю. Радзивилл и Я. Тарновский, московские воеводы кн. М. В. Горбатый и В. В. Шуйский, герой обороны Стародуба кн. Ф. В. Овчина Оболенский. А десятки имен детей боярских и простых «мужиков» списков русских пленных — не только бесценный материал для генеалогии, просопографии и антропонимики, но и напоминание о тяготах и бедствиях войны, выпавших на долю служилого люда и горожан.

Дополнительную ценность работе придают карты, отражающие основные этапы событий.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. — DS

---

РНБ. Ф. 532 (ОСАГ). Оп. 1. Д. 120. Список XVI в. Литовско-русская скоропись.

Узкий лист столбцового типа (10,5×31 см).

Документ реставрирован в 1949 г.

На обороте текст другого письма (Михаилу Григорьевичу): см. ниже, док. № 4.

Опубл.: 1) АЗР. Т. 2. № 188/IL С. 341; 2) РА. № 91. С. 198—199.

4

[1536 г., сентябрь — октябрь (?)] Письмо Андрея Горбатого Михаилу Григорьевичу из литовского плена

Государю моему Михаилу Григор(ь)евичу гор(ь)кий победный полоняник Ондреец Горбатой чолом бил. Дай Бог, государь здоров был, а я бых твое здоровье слышал. Коли твое здоров[ье]538 слышу, своего государя, того дня гор(ь)кая моя серц[е] радостию обвеселится. Да на великом, господине, на твоем жалованьи и на поминках, што бы ты, господинь мой, великим своим жалованьем мене жалуеш(ь) и великое свое жалованье, поминки539, мне посылаеш(ь), — ино то тобе, государю моему, Бог исполнит твое великое ко мне жалованье; а мне тобе, своему государю, твоего жалованья отдат(и) не мочна: тол(ь)ко есми должон Бога молити за твое здоров(ь)е, своего государ[я], до своей смерти.

РНБ. Ф. 532 (ОСАГ). Оп. 1. Д. 120. Список XVI в. Литовско-русская скоропись.

Документ написан на оборотной стороне письма В. Ф. Оболенскому (см. легенду к док. № 3).

Опубл.: 1) АЗР. Т. 2. № 188/III. С. 341 (с многочисленными отступлениями от текста оригинала); 2) РА. № 92. С. 199.

5

[1536 г., сентябрь — 1537 г., февраль (?)] Письмо Андрея Горбатого своей матери и братьям из литовского плена

[л. 1] Государыни моей матери Оксиньи Ивановой сын твой Ондреец чолом бьет. Дай Бог, ты, государыня моя, здорова была на многие лета, я бых твое здоровье слышал. А я еще по ся места жив, да на великом, государыне, твоем жалованьи, на поминках, што жалуеш(ь) — поминки свои ко мне посылаеш(ь), — ино тобе, моей государыни, Бог исполнит твое великое ко мне жалованье; а яз здеся за твое здоровье Бога молю.

Да писала еси, государыне, ко мне о конех: продават(и) ли кони или не продават(и), и ты бы, государыне, оставила собе лошадей, сколко тобе надобе, а иные бы еси велела продавати. Да штобы еси, государыне, жаловала свои дети, а мою братью: устягала, штобы не вчилися збродовати; велели бы хлеб пахати и чим сыти были. А я тобе, своей государыни, чолом бью.

На одном списку:

Да брату Коптю и Степану я, Ондрей, чолом бью. // [л. 1 об.] Ра[д] есми вашого здоров(ь)я слышал, а яз, дал Бог, жив. Да здеся слух мене доходит, што вы матки мало слухаете, ино ведаете то и сами, што вам в том грех от Бога пропасть. А нешто межи государей добрая дела станется, мир будет, и велит мне Бог видети матчины очи и ваши, тогды вам [от]540 мене будет сором в том, што вы матки не слухаете. Да штобы есте жили бережно, не чмутили и не воровали, и велели бы есте хлеб пахати и тым сыти быти541.

РНБ. Ф. 532 (ОСАГ). Оп. 1. Д. 119. Список XVI в. Литовско-русская скоропись.

Лист столбцового типа: 11,2×33,4 см (после реставрации).

Водяной знак (по обрезу) — корона (тиара), по сохранившемуся небольшому фрагменту точнее идентифицировать знак невозможно.

Документ реставрирован в 1952 г.

Опубл.: 1) Кром М. М. «Горький полоняник чолом бьет…»: Беды и заботы служилого человека в литовском плену // Родина. 2002. № 7. С. 35 (док. 1); 2) РА. № 93. С. 199—200.

6

[1536 г., не ранее октября 15 — ноябрь (?)] Письмо Андрея Горбатого Ивану Васильевичу из литовского плена

[л. 1] Государю моему Ивану Васильевичу гор(ь)кой победный полоняник, твой слуга Андреец Горбатый чолом бьет. Дай Бог, ты, государь мой, на многие лета [з]542 своею матерью, а з моею государынею, и з своими братьею, моими государи, и з своею жоною, моею государынею, а я бых ваше здоровье слышал. А в который, государи, час яз про ваше здоровье услышу, [и]но543 у мене тогды, гор(ь)кого полоненика, серце радо с того обвеселицся. Да многа, государь, яз тобе, своему государю, чолом бью на твоем жалованьи великом и на поминках, што ты, государь мой, мене своим жалованьем жалуеш(ь) и свое жалованье, поминки, ко мне посылаеш(ь). Ино тобе, моему государю, Бог исполнит твое великое ко мне жалованье, а отслужит(и) мне твоего жалованья не вмети, тол(ь)ко должен есми гор(ь)кий полоняник за твое здоровье, своего государя, богомолец. Да и вперед мне, государь, надежа на Бога да [на]544 тебе, своего государя, о всем пореду.

Да пишеш(ь), государь, ко мне у своее грамоте, што ты, государь мой, послал ко мне, гор(ь)кому полонянику, с Тимохвеем Хлуденевым два соболя да ширинку, ино твоего, государя моего, жалованья // [л. 1 об.] ко мне несчотна, а Тимофей Васил(ь)евич545 Хлуденев того ничого ко мне от тебе не привоживал. Да взят(и) мне, государь, на кнежом боярине Федоровича Телепнева на Иване на Тарасове девять рублев московскую: Иван Тарасов язнулся546 мои девят(ь) рублев, скоро из Литвы приехавши, т[о]бе547 отдат(и), а я Ивану Тара[со]ву548 приказувал, штобы он тые мои девят(ь) рублев тобе отдал; и ты, государь, пожалуй — то ко мне отпиши, дал ли тобе моих девят(ь) рублев Иван Тарасов, или не дал.

РНБ. Ф. 532 (ОСАГ). Оп. 1. Д. 118. Список XVI в. Литовско-русская скоропись.

Узкий листок столбцового типа (10,5×31,5 см).

Водяной знак по обрезу — корона (тиара).

Опубл.: 1) Кром М. М. «Горький полоняник чолом бьет…»: Беды и заботы служилого человека в литовском плену // Родина. 2002. № 7. С. 35 (док. 2); 2) РА. № 94. С. 200—201.

Комментарии № 1

Письмо кн. Ф. В. Оболенского боярину кн. И. Ф. Овчине Телепневу Оболенскому не могло быть написано ранее января 1536 г.: в своем послании князь Федор благодарит двоюродного брата за щедрые подарки и заботу о своей семье и сыне, между тем, как явствует из переписки королевского секретаря Н. Нипшица с прусским князем Альбрехтом, возы с подарками были доставлены в Вильну, где содержался пленник, в начале января указанного года549. Другим датирующим признаком можно считать тот факт, что князь Федор пишет о сыне Дмитрии, но не упоминает о дочери, между тем в послании, отправленном в Литву с Яковом Снозиным 2 марта 1536 г., кн. Иван Овчина Оболенский сообщал брату радостное известие о рождении дочери550. Поэтому можно предположить, что интересующее нас письмо кн. Ф. В. Оболенский написал в январе 1536 г., а в следующем месяце А. Горбатый доставил его в Москву551.

Скопировав послание кн. Федора Оболенского князю Ивану Овчине, не известный нам по имени писарь гетманской канцелярии составил на том же листе перечень адресатов, которым посылали письма пленный воевода и его слуги. В этом списке мы видим цвет московской аристократии — бояр кн. Василия и кн. Ивана Васильевичей Шуйских, а также кн. Василия Андреевича Микулинского (по-видимому, он же упоминается в тексте еще раз как князь «Василий Андреевич Большой»). Здесь же члены семьи князя Федора — жена Ульяна, сын Дмитрий, дочь Авдотья — и многочисленные представители клана Оболенских: князья Василий Федорович Лопатин, Петр Иванович Немого, братья последнего Дмитрий и Федор Ивановичи (в списке они названы только по имени-отчеству, без семейного прозвания)552. В том же перечне упомянута княгиня Анастасия, жена (или вдова) князя Андрея Петровича, под которым, скорее всего, следует понимать кн. Андрея Петровича Лапу Нагого из того же клана Оболенских553.

Среди корреспондентов князя Федора Васильевича мы обнаруживаем также двух дьяков — Федора Михайловича Мишурина и Петра Фоминича Горина554, а также Ивана Дмитриевича Боброва, служившего постельничим при Василии III555. Из лиц, упомянутых в данном списке, лишь одного — Василия Шершня — не удалось идентифицировать.

В целом перечень адресатов князя Федора Васильевича наглядно отражает его связи в московской придворной среде, показывая, к кому он обращался за помощью и покровительством. Это были, в первую очередь, члены многочисленного клана Оболенских во главе с временщиком кн. Иваном Овчиной Телепневым, знатнейшие бояре вроде князей Шуйских, влиятельные дьяки, как, например, Ф. М. Мишурин.

№ 2

Основным датирующим признаком, позволяющим определить нижнюю хронологическую грань, ранее которой письмо А. И. Горбатого сыну его господина, князю Дмитрию Федоровичу Оболенскому, не могло быть написано, служит упоминание о пребывании кн. Ф. В. Оболенского в Мельницком замке. Между тем, как было показано выше (см. гл. 6, с. 104), князь Федор Васильевич был переведен в этот замок из Вильны не ранее сентября 1536 г.: имеющиеся в источниках сведения о раскрытии приписываемых ему планов побега относятся к концу августа указанного года556. Из текста можно понять, что перевод знатного пленника в Мельницкий замок произошел сравнительно недавно: автор письма сообщает своему корреспонденту об этом событии как о новости («…а седит нынеча отець твой… в королевском замку Мелнику»). Поэтому послание кн. Д. Ф. Оболенскому датируется предположительно осенью 1536 г.