Ким Сатарин - Вторая радуга

• Название: Вторая радуга
• Автор: Ким Сатарин
• Жанр: Фэнтези

Однажды люди, проживающие между 80-м и 100 меридианами обнаружили, что отгорожены от остального мира преградой неведомой природы. Жизнь на этом участке несколько изменилась, и не к худшему, но тайна всегда требует разгадки…

---

Ингу тема заинтересовала. Юношу же неприятно поразило то, с какой небрежность дочь шамана упомянула, что в новогоднюю ночь местная традиция повелевает ночевать не в своих постелях, а с милым дружком или подружкой.

— Так что, ребята-девчонки, сговаривайтесь заранее, чтобы свободные комнаты суматошно не искать.

— Всё равно всё решается в последний момент, — с видом знатока сообщил Жолудев, — если всё заранее расписывать, то какой же это праздник? Так мы нашей группой соберемся?

Аникутина пожала плечами. Группа, хотят они того или нет, окажется центром притяжения для всех неприкаянных одиночек. Столовую обычно оккупировали ребята Дружинкина, а вот помещения в Большом Доме на третьем этаже были свободны. Не очень большая компания могла разместиться там вполне комфортно. Следовало только позаботиться о неком сценарии празднества и украшениях. Инга всерьёз принялась предлагать что-то, Ольга поддакивала, Игорь тоже увлёкся, а юноша старался понять, что ему-то на новогоднем празднике полагалось делать?

Аникутина, ясное дело, воспользовалась случаем, чтобы сильнее привязать Ингу к группе. Привела её в гости к парням, добилась, чтобы ей разрешили заходить по-простому, намекнула, что в праздник появятся шансы на флирт или любовное приключение. Получалось, Ольга как бы дала ей задание собрать весёлую компанию: в общем, Баканова при деле, чувствует свою нужность, и думать не думает о том, что ещё днём она категорически выступала против путешествий духа. Ход мыслей Ольги был юноше понятен. Непонятным оставалось, что будет делать она сама. Дочь шамана, поразительное дело, собиралась просто повеселиться. А он в её планах вообще не присутствовал, что уязвляло.

— Оля, а ты почему Ерёму в путешествие не взяла? — полюбопытствовала Инга, обнаружив, что юноша присел рядом и запустил руку в тарелку с виноградом.

— Он сам должен научиться. Его миры будут другими. Если всё будет хорошо, сами со временем увидите.

— Да я бы и на твои посмотрел с удовольствием, — заявил Харламов.

— Если готов, то хоть сейчас, — пожала плечами Аникутина.

— Пойдём? — спросил юноша, и дочь шамана аккуратно поднялась, стараясь не просыпать косточки.

Они перебежали двор по натоптанной тропинке, при этом Ольга отчётливо дала понять ему, что идея совместного путешествия ей кажется лишней.

— Честно говоря, я бы тебе отказала, но уж очень удобный случай оставить тех двоих наедине.

— Сводничества от тебя не ожидал. Этим больше Мариэтта занимается.

— Ты должен помнить, что без Инги существование нашей группы наполовину теряет смысл. А ей остро необходим либо любовник, либо надёжный друг. И кандидатуры всего две: ты или Игорь. В новогоднюю ночь ситуация должна разрешиться, другого такого случая придётся ждать слишком долго.

Но последующие его вопросы девушка прервала, попросив подготовить сознание к необычным переживаниям.

— Меня ты будешь ощущать постоянно. У нас общий мусун, так что возвращение из путешествия поодиночке нам не грозит. Управлять буду я, так что оставайся зрителем и не вмешивайся, что бы ни происходило.

Они уже спустились в подземелье башни. Раньше юноша никогда не видел этих коридоров, выложенных диким камнем. Только пол был из кирпичей, едва-едва скреплённых бетонной массой. Ольга затворила за собой железную дверь.

— Кресло видишь? Садись. Факел зажигать незачем.

Как ни странно, сейчас Харламов видел в полной темноте. То, что девушка назвала креслом, представляло собой слегка обтёсанный пенек со спинкой. Сама она присела на лежащее у стены бревно, сложив руки на коленях.

— "Сосредоточься на мне, посмотри мне в глаза, посмотри глубже, ещё глубже…" — мысленный приказ, которому он с удовольствием повиновался, позволил ему увидеть; да увидеть ли? — вообще непонятно, какими чувствами он сейчас пользовался — неспешно падающую вниз тёмную клубящуюся массу.

Он продолжал ощущать своё тело, неподвижно сидящее на примитивном кресле, и в то же время он летел, летел, влекомый непонятной силой. Впереди переливалось лилово-серым пульсирующее пятно, вокруг которого иногда появлялись серебристые сияющие крылья. Откуда-то он знал, что это была Ольга. То есть не Ольга — в этом тёмном, бесформенном мире физически их обоих не было. Это была её душа, разум, астральное тело, бесплотный дух — как говорится, нужное подчеркнуть. Себя Ермолай в этом мире вообще не воспринимал, что его нисколько не расстраивало. А клубящиеся массы не посветлели, нет, но — оформились. И стало понятно, что поднимаются путешествующие души вдоль неподвижной стены, по которой навстречу им, вниз, переливались, пузырясь, пепельно-серые волны клейкой жидкости.

Разобрать, что творилось вокруг, возможности не было. Пронизывали пространство черные молнии, проносились мохнатые клубки, а изредка он видел воронов. То, что это именно эти птицы, понятно было благодаря некоему внутреннему чувству. Он понимал, в каком мире находится — мире странствий душ эвенкийских шаманов. Сюда брала с собой Ольга других участников группы. И юноша догадывался, что вскоре они увидят Энгдекит, великую реку шаманов, объединяющую три мира.

Теперь они летели над рекой, струящейся сквозь бесконечный лес. Красок не было. Тёмно-серое небо над головой, с застывшими тучами, белая с серыми прожилками-водоворотами река, угольно-чёрные деревья внизу. Это ещё был не Энгдекит, а лишь его приток, на котором обитали души шаманов — предков Ольги. Харламову захотелось узнать, что будет дальше и мгновенно серебристые крылья летящей впереди него фигуры слились в туманное сияние. Промелькнули и исчезли внизу крыши домов, вокруг которых стояли люди — но различить их сверху юноша не мог, он даже не понял, во что они были одеты. А затем его внимание привлекла к себе могучая река, берега которой терялись в тумане отдалённого горизонта. По реке катились, равномерно вздымаясь, огромные волны. Воды Энгдекита казались чёрными, но в каждом месте к черноте примешивался свой цвет. Зелень переплеталась то с синевой, то с алым цветом, а царил среди них охряной, ржавый цвет.

Их путь пересекла размытая фигура огромного медведя, двигавшегося на задних лапах прямо по воде. Впрочем, Ермолай понимал, что то была никак не вода. В передних лапах медведь держал острогу, а на плече у него висела сумка. Неужели он охотился за рыбой, здесь? Юношу потянуло влево и он отчётливо ощутил сопротивление. Что-то замедляло движение, отбрасывая их назад. Ольга безмолвно позвала: "Помоги!", и он послушно собрал свою силу, отдавая её своей проводнице. Вскоре они приблизились к берегу. Теперь они двигались не столь быстро, и можно было разглядеть в устье притока небольшое поселение. Навстречу им взмыла снизу яркая жёлтая фигурка, вокруг которой струилось и трепетало сияние.

Слух уловил незнакомые слова, но интонации сомнений не вызывали — то был вопрос. Дочь шамана ответила, и сразу же задала свой вопрос. Ответ — и юноша вдруг почувствовал, как непреодолимая сила тянет его назад. Он не сопротивлялся. Ему ещё удалось почувствовать сожаление Ольги, но тут же он понял, что сидит в полной темноте на пеньке в подземелье. Мир, в котором он был долю секунды назад, исчез почти мгновенно. Да и был ли он? Харламов случившееся помнил отчётливо, но воспоминания эти настолько не вязались с реальностью вокруг, что он никак не мог объединить их в единое целое.

— Свет зажечь? — спросила Аникутина усталым голосом.

— Как хочешь, — Ермолай в полной темноте уже не видел, но признаваться не хотелось. Не хотелось и вставать. Усталость словно пригвоздила его к месту. Теперь он понимал, для чего здесь стоит пенек со спинкой. Удивляло другое — как это Ольга, которая была проводником, и тратила значительно больше сил, обходилась древесным стволом.

— Ты не испугался и не удивился, — продолжила девушка, — а когда я попросила, смог помочь. Твои способности велики. Но почему ты не пожелал остаться, едва я заговорила с сородичем?

Юноша честно признался, что ему стало не так интересно. Эвенкийского языка он не знал, а мир духов всё же был местом, в котором не сильно хотелось задержаться.

— Что это был за родич?

— Шаман, направивший душу в поисках Оми больного. Я успела ему сказать, что живу на Енисее. Он с Амура. А потом тебе стало скучно, и больше я не успела спросить ничего…

— Так он с другого расщепа?

— С расщепа ли, из Материнского ли Мира, теперь уже не узнаешь. Впрочем, я не раз встречала шаманов вне плоти, но впервые мне удалось с одним из них заговорить. Такое до меня смогли совершить немногие.

— Так значит, шаманы в мире духов давно встречаются с обитателями Материнского Мира?

Ольга удивилась его восторгу. Да, её народ всегда верил, что их сородичи за пределами расщепа всё так же охотятся на зверя, приглашают соседей отведать голову оленя, и соблюдают заветы неба Бугу. Сомнений не было никогда. А то, что странствующие души шаманов способны встречаться порой на путях духа, ничего не меняло. Край оставался Краем и Материнский Мир был по-прежнему недостижим для их физических тел.