Ким Сатарин - Вторая радуга

• Название: Вторая радуга
• Автор: Ким Сатарин
• Жанр: Фэнтези

Однажды люди, проживающие между 80-м и 100 меридианами обнаружили, что отгорожены от остального мира преградой неведомой природы. Жизнь на этом участке несколько изменилась, и не к худшему, но тайна всегда требует разгадки…

---

— … она с четырнадцати лет Посвященная Слияния, а это ответственность не меньшая, чем у президентов или патриархов, — осознав, что сказала больше, чем можно было, Анька поспешно зажала рот руками.

— В общем, Ерёма, забудь про ухаживания и всякую любовь: ей, честное слово, не до этого. Наговорила я тебе тут…

Юноша после этого случая с сестрой разговаривал осторожно, внимательно на неё поглядывая. Его поразило, что безмолвный его приказ смог вырвать из Анны всего несколько слов — а потом она сумела ему противостоять. Он же чувствовал, что его способности в тот момент проявились в полную силу. Только вот оказалось, что сила его на собственную сестру почти не действовала. В чём тут было дело, он не понял, но, чтобы убедиться в себе, повадился ходить в лес.

Лесные звери и птицы слушались неохотно, но всё же приходили на его зов. Пробовать свою силу на людях Харламов не рискнул: он знал, что до конца свои способности не контролирует. А вот чувствительность его возросла, он мог вчувствоваться в переживания другого человека, если тот находился в поле его зрения. Юноша проверил почти весь поселок, изрядно по летнему времени опустевший, и лишь переживания нескольких человек оказались для него недоступны.

Выяснить, что это за Слияние, и кто в него посвящен, он не сумел. Ждал возвращения отца, чтобы спросить. Хотя и допускал, что Харламов-старший мог этого не знать. Ермолай уже понял, что есть знания, доступные только для ограниченного числа людей, и придется проделать трудный и длинный путь, чтобы получить к ним доступ. И вполне может оказаться, что это — не его путь.

В лесу, без людей, он чувствовал себя лучше. Инка Гришина уехала в Красноярск, чтобы больше в поселок не возвращаться. С ним она не простилась. Юноша чувствовал себя бездельником — все кругом, кроме малолетней ребятни, где-то работали. Но сестра, когда он спросил, нельзя ли и ему вместе с ней временно поработать, насмешливо фыркнула:

— Ну, такое чудачество в Ручейном запомнили бы надолго! Ты же приглашен в Школу Радуги, тебя на время обучения обеспечат по высшему классу. Зачем тебе работать? Мы же не бедствуем. Там, куда ты поедешь, насколько мне известно, не только учатся, но иногда вкалывают так, что простым людям и во сне не приснится.

Дом возле озера

Старенький автобус дребезжал на ухабах проселочной дороги. Ермолай с чувством ожидания смотрел на голые сопки, вздымающиеся над реденьким лесом. Сбор в Абакане оказался на редкость коротким: на его документы мельком взглянули и попросили пройти в автобус, стоявший тут же на улице. Едва автобус заполнился, как пришел уже знакомый по Краю Муртаза, поздоровался, сел за руль и завёл двигатель. Чуть не час они ехали по степи, а затем дорога полезла в гору. Сидевший рядом Игорь Жолудев мрачно пробормотал, что озеро не иначе как высокогорное, оттого и прозвано ледяным.

— Здесь поблизости нет высокогорья, — лениво ответил ему Харламов. Едва почувствовав присутствие Ольги неподалеку, он сразу успокоился. — Озеро может прятаться в тени горы, тогда лёд в нем сохранится надолго. Нам до школы осталось несколько километров, — добавил он, предупреждая назревающий вопрос Игоря.

— Это по прямой — несколько, — скептически заметил тот, хватаясь за спинку сиденья спереди на резком повороте.

Лёшка Константинов сзади выдал очередную хохму, и девчонки заливисто захохотали. Среди них была уже знакомая по давнему путешествию Мариэтта, с прочими предстояло познакомиться в школе. На переднем сидении, возле Муртазы, сидел еще один старый знакомый — Сашка Богачев. С ним юноша поздоровался с полным безразличием. Странно, но к нему он ни испытывал ни интереса, ни каких-либо чувств. И, похоже, Сашка прекрасно это понимал. Может, оттого он выглядел настороженным и молчаливым. Ещё трое незнакомых ребят, сев в автобус, сразу начали заигрывать с девчонками, так что Ермолай в общий разговор не вписался, и молча глядел в окно.

Автобус, завывая мотором, огибал очередную сопку. Места вокруг были безлюдные — это юноша чувствовал безошибочно. Лишь за сопкой находились люди, но, кроме присутствия Ольги, он не мог определить ни их особенностей, ни даже их количества. Зато Богачев на переднем сидении, едва из-за леса показался серый двухэтажный дом с такого же цвета башней рядом, весь словно сжался. Он явно смог воспринять нечто, Харламову недоступное.

Автобус проехал в распахнутые ворота низкой — по подбородок стоящему человеку — каменной ограды и остановился возле другого дома, прежде неразличимого из-за деревьев. Перед этим домом, тоже двухэтажным, но пониже, находилась мощеная площадка. На неё вновь приехавшие ученики и вылезли, осматриваясь по сторонам. Меньший дом, стоявший возле самого леса, явно был жилым: небольшие окна, дымящие над высокой крышей трубы, люди внутри. Напротив него, на другой стороне двора, возвышался дом побольше. Те же серые камни стен, островерхая крыша — но окна в доме были высокими, большими, и они были открыты, несмотря на стоявший вокруг ощутимый холодок.

Большой дом соединялся с башней одноэтажным зданием. Сама башня, с плоской крышей, зубцами над ней и узкими окнами-бойницами словно перебралась в расщеп Енисей-Иравади из средневековой Европы. От башни тянуло запахом свежего хлеба.

— Школа — там, — протянул руку в сторону большого дома Игорь.

Над входом в дом красовалось изображение радуги, а рядом, на камне, было высечено несколько строк. Поскольку Муртаза сразу уехал, ученики оказались предоставлены сами себе, и Ермолай подошел ко входу в школу.

"Красный — действие; оранжевый — готовность к действию. Желтый — восприятие, зеленый — понимание. Голубой — проникновение, синий — взаимодействие, фиолетовый — слияние". Оглянувшись на Жолудева, он кивнул на выбитые в камне строчки. Игорь пожал плечами. Сашка Богачев подошел к ним, и хотя его никто не спрашивал, тихо сказал:

— Это должны быть ступени постижения, которых мы сможем достичь здесь. Последние три, по правде, я слабо могу себе представить.

— Последние — это какие цвета? — недоумевал Игорь. — Начинать надо с красного или фиолетового? Что проще: действие или слияние?

— Знать бы ещё, что под этим слиянием понимать, — в сердцах произнес Харламов.

Он так и не сумел ничего узнать о Посвященных Слияния, одной из которых была дочь шамана. Его отец ничего про них не знал. Лишь полагал, что Посвященные Слияния — одна из многочисленных сект, возникших после расщепа. И появление этого слова здесь, в школе Радуги, никак не могло быть случайным. Считать ступени обучения, ясное дело, надо было с красного цвета радуги. Действие, если брать его видимую, финальную часть, в жизни чаще всего оказывалось делом простым. Да, может быть, требовавшим усилий, отваги, но — простым. А вот всё, что само это действие подготавливало…

— Начинать надо с красного, — уверенно сказал Сашка. — Физическое действие — лишь окончание сложной последовательности проявлений жизненной активности. И если человека нельзя научить действию, то вообще нет смысла учить его чему-либо другому.

Ермолаю последнее суждение показалось ошибочным, но он промолчал. За входом, он чувствовал, находилась женщина и слушала их разговор с легкой усмешкой. Вообще в большом доме было довольно много людей, но состояния большинства из них он не мог ощутить. А Ольга находилась под башней, но дух её в это мгновение отправился в свойственное шаманам путешествие, так что увидеться сейчас с нею было невозможно.

Юноша потянул на себя высокую дверь, и та на удивление легко подалась. Дверь оказалась двойной, за второй дверью находился короткий коридор, в котором сидела и вязала за столом тощая пожилая женщина с красной повязкой на голове. Игорь и Сашка зашли вслед за ним и стояли за спиной, ожидая развития событий.

— Новенькие? — тётка прищурилась. — И сразу зашли в школу, не поинтересовавшись условиями проживания? Похвально.

Она опустила голову, всматриваясь в лежащие на столе бумаги, потом подняла глаза на стоявшего ближе новичка.

— Харламов, — в голосе была констатация очевидного факта. Она взглянула ему за спину и неуверенно спросила: — Богачев?

Сашка сзади подал какой-то знак, скорее всего — кивнул, и взгляд тётки переместился в сторону Игоря. Она пожала плечами и спросила его фамилию.

— Да, Жолудев, есть такой, — произнесла она с интонацией, смысла которой Ермолай понять не смог. — А я Елизавета Семеновна Минаевская, здешняя распорядительница. Нас трое, распорядительниц. Когда всех новичков привезут, состоится общее собрание, а потом — распределение по комнатам. А пока вы свободны.

— Мы хотели узнать… — начал Игорь, и распорядительница кивнула, а Сашка дернул Игоря за рукав, отчего тот замолчал.

— Вы хотели узнать, что означают слова, выбитые на входе в школу. Я немного слышала ваши рассуждения, в том числе и мысленные, — она сделала паузу, любуясь произведенным впечатлением.