Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

• Название: Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов
• Автор: Джаспер Ффорде
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51021-4

Литтектив Четверг Нонетот давно отошла от дел. Некогда одна из ключевых фигур в беллетриции Книгомирья, теперь она полностью сосредоточилась на своих обязанностях жены и матери. Во всяком случае, так кажется ее мужу…

И напрасно кажется! В действительности Четверг трудится так же упорно, как прежде, ведь мир, в котором она живет, снова находится на грани катастрофы. Национальный Запас глупости достиг опасных пределов, и, чтобы справиться с этой проблемой, кое-кто предлагает довести ситуацию до полного абсурда. Хроностража явно заигралась с путешествиями во времени, а теперь с ужасом ждет неминуемого Конца Времен. И только пятнадцатилетнему сыну Четверг под силу повернуть события в благоприятное русло — не без помощи мамы, разумеется! При этом Четверг вынуждена работать в адских условиях, поскольку ее двойник из Книгомирья Четверг-1–4 твердо вознамерилась отомстить за бесцельно прожитые годы…

---

— Я просто пыталась объяснить, как мы узнаем о сюжетных изменениях. По большей части аномалии оказываются всего лишь ошибками чтения, или ленивый читатель пропустил кусок, но проверять приходится все, на всякий случай.

— Я могла сходить на эту экскурсию по ГТУ за двадцать шиллингов и в более приятной компании, — сказала Четверг-1–4, пристально глядя на Четверг-5.

— А мне интересно, мэм.

— Зануда.

— Шлюха.

— Как ты меня назвала?

— Эй! — гаркнула я. — Прекратить!

— Она первая начала, — сказала Четверг-1–4.

— Меня не волнует, кто начал. Будете продолжать в том же духе — уволю обеих.

Они умолкли, и мы двинулись по гулким коридорам мимо бесконечных дубовых дверей, ведущих в отделы, имевшие отношение к какой-нибудь текстуальной деятельности вроде значения слов, лицензирования идей или контроля за граммазитами.

— Сложность с фортепиано, — начала я, — заключается в том, что их не хватает. Множество народу в Книгомирье играет на них, они часто появляются в сюжете и нередко используются в качестве фабульных устройств. Однако по непостижимой причине, которую никто не может как следует объяснить, на все Книгомирье их всего пятнадцать штук.

— Пятнадцать? — переспросила Четверг-1–4, недовольно тащившаяся позади. — Тогда как они справляются?

— С большим трудом. Смотрите.

Я открыла одну из выходящих в коридор дверей. Комната за ней сильно напоминала кабинет психоаналитика с множеством книжных полок и дипломами на стене. Там имелись письменный стол, два стула и кушетка. На стульях сидели двое: один из них, судя по бороде и трубке, явно был психоаналитиком, а второй, отчаянно нервничавший, — пациентом.

— Итак, господи пациент, — начал психоаналитик, — что я могу для вас сделать?

— Ну, доктор, — печально пробормотал пациент, — я продолжаю думать, что я собака.

— Понимаю. И давно это у вас?

— С тех пор, как я был щенком.

— Извините, — вклинилась я, — мы ищем Фортепианный отдел.

— Это Бородатые анекдоты, — извиняющимся тоном пояснил психоаналитик. — Фортепиано дальше по коридору, первая дверь слева.

— Простите, — смущенно буркнула я и тихо прикрыла дверь. — Вечно у меня так. Давно пора повесить на дверях таблички.

Мы прошли дальше по коридору, нашли нужную дверь, открыли ее и увидели каморку площадью пятнадцать квадратных футов. На стенах грубая штукатурка, каменный сводчатый потолок поддерживался в центре прочной колонной. Справа от нас в стене имелся проем размером с гараж на одну машину, выкрашенный ослепительно-белым и освещенный изнутри несколькими сотнями лампочек. У нас на глазах с еле слышным жужжанием и легкой вспышкой в проеме внезапно материализовался кабинетный рояль. Почти мгновенно подошел работник в коричневом комбинезоне и плоской кепке и выкатил его наружу на хорошо смазанных роликах. Лицом к слепяще белому проему располагался пульт управления, с виду напоминавший микшерский пульт звукооператора, а за ним сидели двое моложавых мужчин в льняных костюмах. У обоих на головах красовались наушники, и оба имели загнанный вид людей, работающих с огромным напряжением.

— Рояль «Роузвуд» вернулся из «Сыновей и любовников»,[39] — прошептал тот, что стоял. — Приготовиться к отправке концертного «Гёцмана» в «Виллетт».[40]

— Есть! — крикнул второй, перестраивая ручки и тумблеры на пульте.

Рабочий закатил рояль в пустой проем, отступил на шаг, сказал «Готово», и инструмент, опять с легким жужжанием, исчез.

Как только мы вошли, они уставились на нас, и я кивнула в знак приветствия. Они кивнули в ответ и вернулись к работе.

— Обратите внимание, — сказала я двум Четверг и указала на большую индикаторную панель на стене за спиной у мужчин.

Пятнадцать инструментов были перечислены в левой части панели, а колонки огоньков и световых окошек по правую руку отражали происходящее с каждым из них. Верхним в списке числился так называемый большой рояль, в данный момент пребывающий в «Холодном доме».[41] Через несколько минут он должен был освободиться и отправиться в «Мельницу на Флоссе», где ему надлежало пробыть несколько сцен и переместиться в «Сердце тьмы».[42] Узор огоньков на панели непрерывно менялся согласно действиям двух операторов, мастерски перемещавших фортепиано взад-вперед по литературе. Под индикаторами помещалось еще несколько столов, кулер с водой, кухонька и кофейный аппарат. По углам торчали разрозненные растения в горшках, но, кроме нескольких ржавых каталожных шкафов, вещей в комнате было немного.

— Обычно пятнадцати инструментов хватает, — объяснила я, — и когда все они в работе, Фортепианный отдел просто весело трусит по накатанной дорожке. Парочка изменений там и сям, когда инструмент требуется в новой книге, но в целом все работает — восемьдесят шесть процентов фортепиано появляются в литературе девятнадцатого и начала двадцатого веков.

Я указала на индикаторную панель.

— Но если вы заметили, у восьми инструментов статус «недоступно» — это означает, что их сняли с линии на техобслуживание. — Я помахала отчетом, переданным мне Брэдшоу. — Административная путаница: обычно в ремонте находится только одно фортепиано единовременно, но какой-то кретин отправил в починку разом половину, чтобы сэкономить деньги.

Четверг снова посмотрели на двух операторов, и у нас на глазах рояль красного дерева с бронзовыми вставками переехал из «Сыновей и любовников» в «Мэр Кастербриджа»,[43] а затем в «Поворот винта».[44]

— Вот так. Теперь Чарльзу и Роджеру приходится растягивать семь фортепиано на всю английскую литературу. Погодите, кажется, сейчас будет перерыв.

Они действительно вроде бы собрались передохнуть немного. Оба оператора расслабились, прекратили работу, сняли наушники и потянулись.

— Привет, Четверг, — тихонько шепнул младший из них. — Подключила к делу родственников?

Я рассмеялась.

— Ни в коем разе. Курсанты беллетриции Четверг-пять и Четверг-один-четыре, познакомьтесь с Чарльзом и Роджером из Фортепианного отдела.

— Привет! — гаркнул Роджер, похоже неспособный общаться иначе как криком. — Подойдите гляньте.

Четверг подошли к Роджеру за пульт: Четверг-5 из искреннего интереса к процессу, а Четверг-1–4 потому, что Роджер был чертовски привлекателен.

— А сколько точно фортепиано присутствует в литературе? — спросила Четверг-5.

— Тысячи, но в разной степени. Львиная доля произведений девятнадцатого века, в частности Бронте, Харди и Диккенс, просто завалены фортепиано, но на них редко играют. С этими проще всего. Наши инструменты с первого по седьмой нерабочие и годятся только для описаний. Они автоматически циркулируют по Книгомирью, появляясь в тексте на мгновение, чтобы в следующий момент исчезнуть и появиться в другом месте. — Он повернулся к индикаторной панели. — Если вы взглянете сюда, то увидите, что наш старый добрый номер шесть, пианино «Бродвуд», в данный момент пребывает на триста тридцать девятой странице «Затерянного мира», где занимает место рядом с торшером на вилле Потсов в Стритеме. Через несколько секунд оно автоматически перепрыгнет в подвал на девяносто первой странице «Говардз-Энд»,[45] где встанет под картиной Мод Гудман. Спустя еще мгновение оно перепрыгнет на сто шестьдесят первую страницу «Гекльберри Финна» в гостиную Грэнджерфордов.

— Но, — шепотом добавил Чарльз, — Элиот, Остин и Теккерей не просто по колено в фортепиано — они там работают, во многих случаях служа краеугольным камнем эпизода. И вот с этими надо быть особенно внимательными в плане спроса и предложения. Пианино Эмилии Седли в «Ярмарке тщеславия» продается с аукциона, где его перекупает Доббин, чтобы преподнести ей в дар, а пение и аккомпанемент играют большую роль в создании общей атмосферы у Остин.

Четверг-5 воодушевленно кивала, а Четверг-1–4 впервые за день выказала слабый интерес и задала вопрос:

— Разве нельзя изготовить еще несколько инструментов?

— Это мера экономии, пронизывающая все Книгомирье, — ответил Чарльз. — Нам еще повезло, фортепиано просто навалом по сравнению с количеством настоящих пыльно-серых морщинистых слонов.

— А этих сколько?

— Один. Если кому-нибудь требуется стадо, то Отделу слоноснабжения приходится обходиться картонными силуэтами и множеством закадрового топота.

Пока Четверг переваривали услышанное, Чарльз и Роджер натянули куртки и приготовились отдохнуть несколько часов, пока я их подменю. Я занималась этим и раньше, так что сложностей не предвиделось.

— Практически все автоматизировано, — пояснил Чарльз, направляясь к двери, — но придется выполнить и кое-какие ручные перемещения фортепиано. Список на пульте. Мы вернемся через пару часов, чтобы позаботиться об этом дурацком сюжетном повороте «письмо в пианино» и как-то увязать запрос на годное к употреблению фортепиано для «Троих в лодке» с уничтожением бюловского рояля в «Упадке и разрушении».[46]