Анна Макстед - Витамины любви, или Любовь не для слабонервных

• Название: Витамины любви, или Любовь не для слабонервных
• Автор: Анна Макстед
• Издательство: Издательство АСТ, Издательство «АСТ МОСКВА», ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-037041-2, 978-5-9713-5684-4, 978-5-9762-3549-6

Выйти замуж во второй раз… Почему бы и нет?

Однако Ханна, ухитрившаяся выскочить в двадцать лет и развестись через полгода, придерживается совершенно другого мнения.

Она успешна и независима. У нее — отличная карьера и прочные отношения с верным бойфрендом. Чего же ей не хватает? Неужели… бывшего мужа Джека?

Легкомысленного, инфантильного и совершенно несерьезного Джека, который сердится на нее, но в то же время не прочь «начать все сначала»? Конечно, Джека нельзя принимать всерьез… Но, может, все-таки стоит хотя бы обсудить его предложение?

---

У каждой фарфоровой безделушки было свое место. На полу лежал белый ковер. На огромных кушетках, обтянутых гобеленом с цветочным рисунком, казалось, никто никогда не сидел. У кресел в том же стиле подлокотники были закрыты полиэтиленовыми чехлами, чтобы материя не залоснилась от человеческих прикосновений. Я заметила только две семейные фотографии в серебряных рамках: люди в официальных позах, снимки сделаны в фотоателье. Неужели у них нет своего фотоаппарата? Для меня это было доказательством отсутствия семейных уз.

Дом Габриеллы и Оливера был завален фотографиями (правда, Олли по специальности фотограф), но все же для меня это свидетельство семейного счастья. На фото — свадьба Габриеллы и Оливера, Габриелла и Оливер на Мальдивах, Габриелла и Оливер в Нью-Йорке, Габриелла и Оливер на Таиланде, Габриелла и Оливер в Гайд-парке; а позже — Габриелла, Оливер и Джуд в больнице, Джуд и Габриелла в саду, Джуд в кровати с Оливером, Габриелла, Оливер и Джуд в Сардинии, Джуд, Джуд, Джуд…

До рождения Джуда Габриелла заявляла, что не даст заваливать дом детскими игрушками и всяким младенческим хламом. После рождения Джуда она мне объяснила:

— Это ведь и его дом тоже. Почему не должно быть признаков его присутствия?

Это она мне сказала, когда я растянулась в холле, споткнувшись о яркую тележку на колесиках. Пока я лежала, потирая ушибленный подбородок, перед моими глазами вспыхнул красный свет и механический голос произнес: «Я — обезьяна».

В доме родителей Джека не было ничего свидетельствующего о том, что в семье есть сын. Ему было двадцать два года, но ничто не говорило о том, что когда-то он жил в этом доме. Мать Джека не предложила нам даже чая. Невозможно было представить, что когда-то он здесь бегал семилетним, играл в ковбоев и индейцев со старшей сестрой Маргарет. (Я с ней знакома — и она оказалась очень милой и забавной.) Невозможно было представить, как он стряхивает грязь с резиновых сапог в этой безупречной кухне с безобразным пробковым полом. Такое покрытие было, конечно, в моде лет сто назад, но в их кухне пол казался новым. Навряд ли Джеку когда-нибудь разрешали ухаживать за кроликом в школьном зооуголке, не говоря уже о том, чтобы завести дома щенка. Когда мы вошли в дом, мать не поцеловала Джека. Даже не прикоснулась к нему. И мне сразу захотелось сделать это самой.

Короче говоря, я решила зажать нос и изобразить, будто я из пенсионного фонда.

Пока я дрожащими руками отыскивала номер телефона, мысли мои были заняты другим.

Джейсон. Роджер. Два важных для меня человека убеждены, что это нужно сделать. Хотелось бы им верить.

Папа сказал так:

— Ханна, дочка, ты своими руками испортила свой первый брак. А я всегда считал, что все можно было наладить, если бы ты вовремя попыталась. Думаю, в душе ты со мной согласна. И не сомневаюсь, что ощущение краха, которое испытываешь, если брак не оправдал ожиданий (зачем он сказал это слово — «крах»?), отразилось на твоих отношениях с Джейсоном. Сейчас это проявилось в том, что ты сопротивляешься возможности начать все сначала. Тебе надо все обсудить с Джеком. Высказать то, что осталось невысказанным тогда. Вы оба были молоды, незрелы и глупы. Но твои ошибки оставили раны в твоей душе, и боязнь совершить новые мешает тебе начать совместную жизнь с Джейсоном.

Наверное, он прав. Гибель моего первого брака сильно повлияла на меня, особенно — как я теперь поняла — потому, что разрушила все я сама. За те десять лет, что я живу без Джека, я тысячу раз наблюдала на работе, как люди сами запутывают свои отношения. Сделать это невероятно просто. Но что такого я могу сказать Джеку, что волшебным образом вдруг излечит мою душу? Даже если посмотришь весь сериал «Скорая помощь», не станешь хирургом. Я не была уверена, что мой опыт дал мне много полезного. Конечно, кое-чему я научилась, но не стану уверять, что это поможет мне построить доверительные отношения во втором браке.

Я начала что-то понимать в отношениях между людьми только сейчас, когда уже наделала кучу ошибок в своей жизни.

Я знаю все внешние признаки супружеской неверности. (Они немного различны в зависимости от того, кто неверен — мужчина или женщина.)

Мужчина, скорее всего, заявит жене в ответ на ее обвинения, что она спятила. «Ты все сама выдумала. Тебе надо сходить к психотерапевту». Что-нибудь в этом роде. Но в их жизни что-нибудь изменится. Он может приобрести какой-нибудь фаллический символ, например спортивный автомобиль. Эта покупка позволит ему почувствовать себя моложе. Лысеющие мужчины могут начать заниматься своими волосами. Муж придумает кучу поводов, чтобы убежать из дома на свиданку с любовницей. Скорее всего, он не станет покупать новые трусы, потому что, как я с огорчением могу заметить, во многих семьях стиркой все еще занимаются жены. Зато он может стать внимательнее к супруге, например, начнет мыть посуду. Как бы компенсируя чувство вины.

Если изменяет женщина, она сменит прическу, похудеет, купит новое белье. Вообще женщины более изобретательны. Мужчины не так умны. Они могут оставить текст эс-эм-эс на своем мобильнике, письмо электронной почты. Потому что они до сих пор считают, что женщины не способны разбираться в технике.

Моя беда в том, что я как детектив интересовалась фактами, а не чувствами. Для того, чтобы человек начал изменять, всегда есть причина, а я никогда не добиралась до нее. Мы в наших «Гончих» редко узнавали, чем закончилась та или иная история. Конечно, мы спрашивали клиента, чего он добивается. Ну, выследим мы и подтвердим, что у партнера связь на стороне. Что он будет делать дальше? Грег объяснял: мы предваряем заключение договора с лиентом этими вопросами, потому что не хотим без достаточных оснований содействовать распаду отношений. Хотя у меня своя точка зрения на этот счет: если клиент пришел к нам, его жизнь уже разладилась. Часто они сами все знают и приходят к нам, просто чтобы убедиться в своей правоте на все сто, получить материальное подтверждение измены.

Так что я в совершенстве научилась определять, что эмоциональной привязанности одного человека к другому уже нет, но по работе мне не требовалось устанавливать причину распада отношений. И все же мне казалось, что теперь, я имею жизненный опыт и гораздо лучше, чем десять лет назад, подготовлена к тому, чтобы покончить с прошлым.

Я отодвинулась от стола и посмотрела на стену. Посреди стены висело благодарственное письмо от клиентки. Эту даму удочерили, а я разыскала ее биологическую мать. Она напечатала это письмо на старой пишущей машинке на листе толстой бумаги кремового цвета. Вот что там было написано:

«Дорогая Ханна, на прошлой неделе я в первый раз в жизни встретила свою настоящую маму. Это было так таинственно и чудесно. Большое тебе спасибо, благодаря тебе изменилась моя жизнь. С благодарностью…»

Она положила записку пд старомодное увеличительное стекло и вставила все это в рамку. Каждый раз, глядя на этот подарок, я улыбалась.

Допускаю, что я была излишне категорична. Внимательно наблюдая за чужими жизнями, я составила свое представление о том, как людям жить вместе. Это неизбежное следствие моей работы. Когда муж или жена (чаще жена) приходит с подозрением, что его обманывают, всегда начинаешь с выяснения того, как изменились привычки и поведение подозреваемой стороны. И тогда клиент излагает историю всей своей семейной жизни. Во мне, естественно, видят возможного советчика, но зря. Я ограничиваюсь тем, что молча выслушиваю и время от времени киваю. Кстати, я поняла, что многим именно это и нужно. Когда целую вечность живешь, наталкиваясь на каменную стену непонимания, мечтаешь, чтобы тебя выслушали. А бывают вообще удивительные случаи.

Одна женщина пришла с просьбой установить слежку за мужем. Очаровательная дама, но слишком разговорчивая. Причем говорит все на одной ноте, и невозможно понять, рассказывает она о чем-то важном или о пустяках. Она обеспокоилась тем, что поведение мужа изменилось. Каждый вечер он приходил домой с работы не раньше десяти вечера. Она не верила его оправданиям, подозревала в связи на стороне. Создав группу слежения из двух человек (одним из них была я), мы вели наблюдение за ним каждый вечер в течение недели. И выяснилось, что каждый день после работы этот тип шел в один и тот же маленький паб, где два часа подряд наедине с собой пил пинту темного пива.

Мы предъявили ей видеозапись, и до нее дошло. До нас тоже дошло. Мы все были подавлены, даже Грег.

А еще была одна клиентка, уверенная, что муж ходит к проституткам. Пришлось позвонить ей и рассказать, что — нет, он ходит к транссексуалу. Все, что она сказала:

— Ладно. Спасибо. До свидания. Боже мой, чего это я разболталась? Я уйму всего узнала на работе. А главное — увидела, до чего может опуститься человек. Но узнала немного и о том, каково это — чувствовать, что тебя предали. Не всегда нужен длинный монолог. Иногда все можно выразить тремя словами: «Ладно. Спасибо. До свидания». Возможно, я уже готова к разговору с Джеком.